долетел до Николы голос Акамира.
— Мой адмирал, — Никола удивился, расслышав в голосе Боша нотки нежности.
— Вольно, — скомандовала неизвестная.
«Контр-адмирала Дила Тран», — помог Николе симбионт. «Точно», — мысленно хлопнул тот себя по лбу и укорил за то, что сам сразу не догадался. Как-никак, в Пегасе была только одна адмиральша. Более того, на фоне всех женщин-джафа добившихся подобного поста она была самой известной в Империи, во многом из-за того, что ее образ пришелся по вкусу многим деятелям нарождающейся культуры велесидов.
— И почему мне пришлось вас искать? — спросила Тран.
— Кровопийцы срочный груз перебрасывают, рядом рыцари молодые крутятся, вот и отошли, чтобы не мешать, — ответил Бош.
— Мог бы и сообщить, сам же знаешь, у меня времени в обрез, лорд-адмирал ждать не любит, — Никола не услышал, но интуитивно понял, что Тран по-женски обижена на Боша.
— Прошу прощения, моя вина, отвлек спором, еще и караван с техникой для модернизации трофеев уходил, вот и зацепились языками, — Акамир вызвал огонь на себя и тут же увел тему разговора в сторону, поинтересовавшись странным зверем, названным авианесущим броненосцем.
— Лорд-протектор гений, но нам все равно не хватает материалов для модернизации трофейных кораблей, вот пресветлая Фрея с, — тут Тран насмешливо хмыкнула и Никола ни на миг не усомнился, что при этом она взглянула на Акамира, — кровопийцами и разработала перестройку трофейных кораблей под новую доктрину.
— Улей становится ударным авианосцем, а крейсера чем-то вроде эскадренных? — уточнил Бош.
— Скорее помесью конвойных и эсминцев охранения, но там довольно гибкая система, наши технологии почти не используются, так что придется вам в боях найти оптимальную схему.
— Ты именно об этом и будешь доклад в генштабе делать? — в вопросе Боша Никола явственно различил интонации, говорящие о втором дне.
— Не только. — Тран вздохнула. — Дня три меня не будет, и это в лучшем случае. Надо еще об успехах в строительстве оборонительных сооружений по новой технологии доложить, и в разборе прошедщих учений по штурму и защите Бастиона поучаствовать.
— И как прошли ученья? — спросил Акамир.
— Может, старик еще не успеет нас услать, — сказал одновременно с ним Бош.
«Никогда не мог понять, почему адмирала Мееса стариком зовут, на него даже лорд-адмирал Воймир не тянет», — подумал Никола. «Тебе не все равно? Вспомни, как часто здоровяков всякими малышами называют, или наоборот», — прислал мыслеобраз Лок.
— Хорошо прошли, форты, крепости, станции и платформы со спутниками обороны показали себя прекрасно. Нападающие оказываются ограничены в маневре, корабли их окончательно сковывают и это дает возможность наносить удары маневренными силами с максимальной результативностью. Идея корабли-ульи в полноценные авианосцы перестроить за счет уменьшения огневой мощи потому и родилась, что обнаружилась явная нехватка МЛА, особенно штурмовых глайдеров, торпедоносцев, ракетоносцев и прочих специализированных машин.
— У тебя когда переход?
— Минут через сорок.
— Прошу прощенья, я отойду, — сказал Акамир.
«Что-то мы тут излишне задержались, не тени ведь из ведомства лорда разведки», — Никола мигом согласился со своим симбионтом и принялся бесшумно отступать, из-за чего смог расслышать не только быстро удаляющиеся шаги Акамира, но и уловить звук, крайне похожий на поцелуй.
Никола очень вовремя вернулся к своим. Те как раз грузились на колесную платформу, а лейтенант рыцарей сверял списки. Забравшись на свое место в числе последних и усевшись на кофр, Никола обхватил руками баул и прикрыл глаза. Не то чтобы он хотел обдумать услышанное, скорее избежать расспросов о своем отсутствии. Разумеется, ему бы не удалось сделать это так просто, но Лок послал мыслеобраз собратьям, суть которого сводилась к тому, что его партнер все это время стоял в одиночестве и смотрел на макушку стелы монумента павшим защитникам Бастиона, потому-то и вопросов ни у кого не последовало. Даже лейтенант ничего говорить не стал.
Обустройство на новом месте прошло стандартным для армии образом. То есть — быстро и по заведенному порядку. Что оказалось необычным, так это состоявшиеся после обеда занятия. Пополнение толком с базой не ознакомилось, не огляделось, а их уже на полигон погнали. Впрочем, на нем они от силы полтора часа потеряли. Под бдительным оком майора и капитана с лейтенантами отработали стандартную программу, после чего переместились в учебный класс, где до вечера проходили тесты. После ужина молодых рыцарей стали вызывать по одному к начальству.
— По вашему приказанию… — начал Никола, заходя в кабинет капитана.
— Вольно, — перебил тот и взмахом руки указал на стул. — Я отца твоего знал, да и разговор у нас своеобразный будет. Знаешь ведь, что людей не хватает, и про специфику работы в Пегасе догадываешься. В чем она, быстро. — приказал капитан.
Не успевший толком усесться Никола вскочил и бодро отрапортовал о проблемах в архитектуре кораблей рейфов.
— Верно, — кивнул капитан, и вновь шевельнул рукой, давая разрешения сесть.
Сам он встал и принялся прохаживаться по кабинету. Сфера каракеша на его запястье на миг вспыхнула и над столом появилась голограмма со схематичным изображением корабля-улья.
— Мы не можем знать заранее, сколько именно будет залов со спящими воинами, их расположения и подходов, — заговорил капитан.
Он не сообщил Николе ничего нового, тот и так прекрасно знал, что на каждом базовом корабле находится от двух до шести забитых коконами залов, в которых спали и созревали воины рейфов. Средний размер такого зала колебался в пределах четырехсот тысяч кубов и представлял из себя параллелепипед с основанием сто сорок на сто сорок метров, при высоте двадцать-двадцать пять. На жаргоне эти залы, вмещающие в себя порядка ста тысяч бойцов, называли логовом. Из-за скученности и ментального воздействия «мозголомов» через королеву, основной фазой штурма корабля-улья была зачистка этих скоплений. Все, что требовалось — добраться и забросить внутрь бомбу. Индивидуальная броня рейфов не защищала их от кратковременного, но убийственного излучения.
Ученым и инженерам пришлось изрядно попотеть, чтобы подобрать оптимальный баланс, позволявший штурмующим пережить использование собственного оружия. Созданная ими бомба оказалось крайне капризной штучкой, но у нее было одно неоспоримое преимущество — сохранность тел и структур корабля. Как не пытались минимизировать ущерб трофеям, но им все равно изрядно доставалось. Именно тела прежних владельцев становились тем субстратом, за счет которого залечивались нанесенные во время абордажа раны, устранялись последствия экстренного пробуждения и проводилась перестройкой корабля в орх или жих. Разумеется, помимо логова, до которого приходилось пробиваться сквозь прущих из него воинов-рейфов, требовалось быстро зачистить палубы, рубки, ангары и прочие отсеки.
— Понимаю, что ты все это и так знаешь, но проблема в том, что мы не успеваем отработать это все на макетах и в симуляторах. Во-первых, толку с этого не так
