В полу перед их ногами открылась широкая брешь. Ее заполняла темнота.
Темнота и чиркающий звук. Как видел Боба, два громадных кариданских боевых паукоида громыхали по полу ямы. У каждого было двенадцать ног, острые и покрытые лезвиями шипы. Еще больше шипов было на их спинах. Их рты были широко раскрыты, обнажая зубы, похожие на истекающие слюной кинжалы. Над зубами дюжина глаз сверкала, как ядовитые бриллианты.
Боба быстро втянул воздух. Пауки повернулись на этот звук. Они смотрели вверх. Двадцать четыре паучьих глаза не мигая смотрели на Бобу.
— Они голодны, — прошептал Биб Фортуна. Он улыбнулся.
— Что касается тебя, — Джабба посмотрел на Бобу. — Если только рефлексы Дурджа не стали очень, очень медленными, он победит.
— И тогда я буду охотиться, — сказал Дурдж. Его малиновые глаза замерли на Бобе. — Я буду охотиться на тебя!
Боба боролся с волной страха. Он посмотрел на Джаббу: "У меня нет оружия, о Великий…"
— Ты смеешь спорить со мной? — проревел Джабба. — У тебя есть фора — несколько минут, если тебе повезет. Несколько секунд — если нет.
Он дал сигнал гамореанским охранникам. Они схватили Дурджа. Он сопротивлялся, но совсем немного: он хотел сражаться. Они подтащили его к краю пола. Внизу паукоиды угрожающе подняли свои ноги. Их голодные рты щелкали, открываясь и закрываясь.
— Бросайте его, — сказал Джабба.
Хрюкая от удовольствия, охранники толкнули Дурджа в яму. В последний момент перед падением его глаза встретились с глазами Бобы.
— Скоро увидимся! — прокричал Дурдж. — И это будет в последний раз!
Великий охотник за наградой тяжело упал на пол ямы. Его оружие уже было наготове, его глаза пылали.
Боевые паукоиды побежали к нему. Огненный шар вырвался из бластера Дурджа.
— Кем бы он ни был, — подумал Боба, — Дурдж не трус.
В ухе Бобы зазвучал зловещий голос. "Жаждешь к нему присоединиться?" — спросил Биб Фортуна. "Нет, спасибо!" — сказал Боба.
Он отошел назад от отверстия ямы. На своем троне Джабба ел пригоршню червей. Он рыгнул и посмотрел на Бобу.
— Возможно, тебе тоже нужно отточить рефлексы?
Боба поспешно поклонился. "Я вернусь с Гилрамосом Либкатом!" — сказал он.
— Не только Гилрамос, — предупредил повелитель бандитов. — Я хочу, чтобы все его последователи также были уничтожены. Все до одного.
Во рту Бобы пересохло. Он подумал о Йгабе и других детях. Он вспомнил жуткие светящиеся глаза на их ладонях. Он вспомнил, какими уставшими они выглядели. Какими голодными.
Какими отчаявшимися и какими печальными.
— Я разберусь с ними, о Благородный, — сказал Боба.
— Уж точно разберусь! — подумал он, — Но Джаббе не обязательно знать каким именно образом.
Повернувшись, он выбежал из тронной комнаты.
— Что теперь? — пробормотал себе Боба. — Я знаю, где Гилрамос, но как я туда доберусь?
Он бежал, пока не достиг конца длинного коридора. Он остановился, запыхавшись, и осмотрелся.
Коридор разделялся на два прохода. Один проход был ярко освещен. Из него тек прохладный воздух. Дальше Боба увидел дройдов обслуживания и слугу–дровианца ожидающего у двери.
Он повернулся к другому проходу. Там было темно. Пол был неровный.
Но оттуда хорошо пахло. Пахло едой. Пахло выпечкой.
— Габбора!
— Седьмая кухня, — говорил старик. — Это мое обычное рабочее место.
Боба побежал вниз по проходу. Запах выпечки стал сильнее. Через минуту он оказался у открытой двери. Он вошел внутрь.
Это была большая кухня. Воздух был наполнен паром. На огне кипели огромные кастрюли. Похожий на выдру, селонианский повар стоял перед кастрюлями, помешивая. Он посмотрел на Бобу и нахмурился.
— Это седьмая кухня? — задыхаясь спросил Боба.
Селонианец тряхнул головой. Он погрузил длинную ложку в кастрюлю. Он поднял ее, демонстрируя жирную розовую круглую личинку.
— Это первая кухня, — сказал он. Он протянул Бобе личинку, от которой поднимался пар. — Хочешь попробовать?
— Ух, не сегодня! — сказал Боба.
Он снова выбежал в коридор. Он взглянул назад в сторону главного входа. Он видел фигуры, бегающие туда–сюда. Он слышал крики.
— Дурдж уже выбрался, — сказал Боба. — А он быстрый, но я быстрее!
Он побежал к следующей двери. Огромные баки с водой стояли вдоль стен. Внутри ползали зеленые и голубые моллюски сифа. Акулы ламбро, другой деликатес, беспокойно плавали туда–сюда.
— Седьмая кухня? — крикнул Боба дройду, бросавшему моллюска в кипящий котел.
— Туда, — сказал дройд, показывая дальше.
Обратно в коридор! Шум с дальнего конца теперь стал громче. Боба не тратил время, чтобы посмотреть. Он бежал к следующей двери, потом к следующей.
В третьей кухне хранились бочки с тушеной магруебе. Запах был настолько хорош, что Боба с огромным трудом заставил себя выйти.
Но он без проблем покинул четвертую комнату. Она на самом деле была не кухней, а питомником для миллионов белых червей. Они корчились и извивались в длинных открытых канавках. Дройды зачерпывали ведрами склизких червей и ставили их на ленту конвейера.
— Тьфу! — сказал Боба.
Он никогда настолько не проголодается!
В пятой кухне были только овощи и фрукты. Многие из них были живы и все еще двигались.
Шестая кухня была посвящена мясу. Боба просунул голову в дверь. Повар кариданец размахивал перед ним огромным ножом.
— Да! — Большое, похожее на таракана существо радостно ухмыльнулось. — Наконец! Прибыло наше главное блюдо!
— Не та кухня! — поспешно воскликнул Боба.
Он выскочил обратно в коридор. С дальнего конца доносились крики. Он слышал низкий голос, в котором он узнал голос Дурджа. Он услышал громкий взрыв бластерного разряда.
Он слышал шаги и злобные вскрики. Они были очень близко.
Прямо перед Бобой была последняя дверь. На ней были вырезаны буквы и цифры на хаттском.
— Лучше бы это была кухня номер семь, — решительно произнес Боба.
Он открыл дверь. Несколько мужчин и женщин в татуинской одежде стояли вокруг длинного стола. На столе были необычные предметы. Они были похожи на ярко раскрашенные игрушки, или, может быть, это было оружие? Боба не мог сказать.
