– Нет, – ответила Капитан. – Я ничего не обязана вам объяснять, а вы – понимать.
– Не могу с вами согласиться, – сказал Джайлс. – Я всегда считал, что альбенаретцев и людей связывают не только торговля и космонавтика. Понимать друг друга – не только наш долг, но и необходимость и как отдельных личностей, и как представителей разных цивилизаций.
– Ваша точка зрения лишена смысла, – сказала Капитан. – То, о чем вы говорите, попросту невозможно. Вы не с Альбенарета, то есть не принадлежите к народу. Значит, вам не дано понять образ мыслей народа, какие бы усилия я или кто-либо другой для этого ни прикладывал.
– Полагаю, – возразил Джайлс, – что ваши слова не вполне справедливы. Мне кажется, это ваше личное мнение, и только, и ошибаетесь вы, а не я. Я же прошу вас лишь сделать попытку.
– Нет, – ответила Капитан. – Для этой попытки требуются силы. Мои же силы сейчас ограниченны. Я не стану тратить их впустую.
– Но это же не впустую, – настаивал Джайлс. – Это крайне важно для вас и для вашей чести. И для меня и моей чести. Важно с точки зрения жизни моих арбайтов. И для ваших соплеменников, и для моих, ведь обе цивилизации могут захиреть, если не будет найден новый способ взаимопонимания.
Капитан опять закрыла глаза.
– Не стоит больше обсуждать это, – сказала она. – О чем еще вы хотели поговорить со мной?
– На борту сейчас больше побегов иб и плодов, чем нужно для такой немногочисленной группы, – заговорил он. – Во время ухода Инженера свет горел не так ярко, как раньше. Моим людям было бы легче выносить это путешествие, если бы свет регулярно и на короткие периоды приглушался. Ведь лоза иб и при снижении освещения сможет снабжать нас достаточным количеством еды.
– Свет должен остаться, – ответила Капитан, не открывая глаз. – Все должно остаться в неизменном виде, пока мы не доберемся до места назначения. А теперь, человек из рода Эделей, я устала от разговоров и хочу остаться одна.
– Очень хорошо, – сказал Джайлс. – Я больше не буду говорить с вами – сейчас.
Он вернулся к своей койке. Сел, мысли его путались. Ведь существует же какой-то способ убедить Капитана изменить направление, чтобы приземлиться в ближайшем мире. Вдруг он заметил, что на его койке сидит Хэм и молча наблюдает за ним.
– Что ты тут сидишь! – воскликнул Джайлс, раздраженный молчанием и пристальным взглядом великана. – Займись чем-нибудь! Иди поговори с другими! Если ты будешь торчать тут в одиночестве, они не примут тебя к себе!
Не произнеся ни слова, Хэм встал и побрел через проход в переборке в среднюю секцию корабля, к арбайтам.
– И вы, все прочие, тоже отправляйтесь туда! – прибавил Джайлс, повышая голос. – Хэм один из вас, и я хочу, чтобы вы относились к нему так же, как к остальным. Запомните это!
Он почувствовал слабый, но болезненный укол в душе – он сознавал, что переносит на арбайтов свое раздражение, но заставил себя отбросить эту мысль. Вытянувшись на койке, он прикрыл глаза рукой, чтобы защитить их от непрерывных потоков света, льющихся с потолка. Может быть, если он поспит, он придумает, как переубедить Капитана.
Когда он проснулся, арбайтов за переборкой не было слышно, и все же ему показалось, что его разбудил какой-то шум. Он прислушался. За переборкой словно кто-то пытался вздохнуть и не мог.
Он молча сел, подобрав ноги. Отсюда ему были видны койки в среднем отсеке корабля, но звук шел не оттуда и не из-за дальней переборки, где спали Фрэнко и Ди.
Не понимая, в чем дело, Джайлс продолжал прислушиваться. Звук доносился с койки, которая, как и его собственная, была разложена в носовой части корабля.
На ней лежал Хэм, прижав к лицу кулаки; его большое тело скрючилось на длинной и узковатой для него постели. Джайлс молча подошел к изголовью.
Большой арбайт рыдал. Лицо он прикрывал громадными ручищами, а часть покрывала, застилавшего койку, засунул в рот, чтобы заглушить плач. Из его сомкнутых глаз струились слезы.
Джайлс нахмурился.
– Хэм, – сказал он тихо.
Великан не отвечал.
– Хэм! – повторил Джайлс так же тихо, но настойчиво.
Глаза Хэма открылись и уставились на Джайлса не то с удивлением, не то с испугом.
– В чем дело, Хэм? – спросил Джайлс.
Хэм мотнул головой, по щекам его катились слезы.
Какое-то время Джайлс смотрел на него в полном замешательстве. Потом сел на пол рядом с его койкой, чтобы приблизить губы к уху арбайта и говорить совсем тихо.
– Ну вот, Хэм, – сказал он мягко. – Теперь можешь рассказать мне, в чем дело.
Хэм снова замотал головой.
– Нет, можешь, – проговорил Джайлс, и в его ласковом голосе послышалось напряжение. – Что-то тревожит тебя. Что именно?
Хэм постарался подавить рыдания и наконец, вытащив изо рта тряпку, пробормотал одно едва слышное слово:
– Ничего…
– Не может быть, – сказал ему Джайлс. – Взгляни на себя. Ну-ка, говори, что тебя тревожит? Или кто? Отвечай.
– Я болен, – шепнул Хэм.
– Болен? Чем? Какая у тебя болезнь?
Но Хэм снова засунул в рот тряпку и молчал.
– Хэм, – все еще мягко сказал Джайлс, – когда я задаю тебе вопрос, я хочу, чтобы ты мне ответил. Что у тебя болит – живот?
Хэм отрицательно покачал головой.
– Тогда что же? Рука? Нога? Голова?
На все предположения Хэм отвечал тем же покачиванием головы.
– Что это за болезнь? – требовательно спросил Джайлс. – Ты ощущаешь боль в каком-то определенном месте?
Хэм снова потряс головой. Потом закрыл глаза и кивнул. Слезы полились с новой силой.
– Ну так как же? – настаивал Джайлс.
Хэм вздрогнул. Не открывая глаз, он вытащил ткань изо рта.
– Да, – прошептал он.
– Что да? Что болит? Голова? Руки? Ноги? Что?
Хэм молча, как прежде, качал головой. Джайлс с трудом подавил нарастающее раздражение. Хэм не виноват, что не способен ничего объяснить. Искать слова должен не этот великан арбайт с его ограниченным запасом слов, а он, человек из рода Эделей, наделенный возможностью объяснять.
– Скажи мне, если можешь, Хэм, – сказал Джайлс. – Когда это началось? Сразу после того, как мы перебрались в спасательный корабль? Или несколько часов назад? Или ты плохо себя почувствовал на большом космическом лайнере?
И наконец из обрывков разорванных фраз начала складываться картина. Хэм не хотел вербоваться для работы во внешних мирах. Как понял Джайлс, причиной тому были его статус и цель жизни на Земле. Джайлс только теперь задумался о них по-настоящему.
