— Том, я…
— Тим, успокойся, через полчаса отец с Джоном нас сменят, лучше кайфани, она и тебя обслужит. Эй, Эбби, ну ты чего там застряла, что ты так на меня зыркаешь? Сама отказывала мне постоянно, глядишь, сейчас была бы по другую сторону загона. Иди сюда, крошка.
Мужик появился за спиной женщины, и толкнул её вперед, что-то шепнув. Она выкатилась из толпы с выражением обречённости на лице, её только что предали свои же, и медленно встала на ноги.
— Молодец, крошка, так держать, иди сюда. — раздухарился Том, снимая лямки своего комбинезона, и засовывая руку в штаны.
Женщина подошла ближе, и в этот момент на них упал свет от прожектора, как раз по расписанию, раз в тридцать минут, надеюсь, им надоест постоянно обшаривать округу, это может стать проблемой в будущем.
— Тим, скажи им, чтоб убрали. — застеснялся, что ли?
Его брат обернулся, прикрывая глаза руками, и махнул. Свет исчез. Пока слепой, время! Ускорение.
На ходу, метнул засапожник в Тима, он на Гвозде, но всё же, а затем я оказался за спиной Тома, одним движением сворачивая ему шею, выхватывая его нож, и вонзая ему в грудь. Глаза женщины распахнулись от испуга, и она….
… Не смогла закричать, мужик успел заткнуть её рот ладонью, что-то шепча ей на ухо. Девушка, а это была именно девушка, увидел вблизи, обмякла в его руках.
Гвоздь успел подхватить тело Тима, и мы его, вместе с братом усадили у калитки. Мой нож вошёл четко в подбородок, пробивая голову вверх до самого черепа, хороший бросок получился. Со стороны задней части загона прилетел камешек — проход готов.
— Уходим. — шепчу общиннику, занимаю позицию за телом предателя. Буду прикрывать.
— Дядя, а где Мариса? Вы её здесь оставите?
Оборачиваюсь, парнишка лет двенадцати. Смотрю на мужика.
— Джонни, — говорит тот, присаживаясь рядом с пацаном. — Нам придётся, иначе все погибнут. — и уже мне, — сестра его, её увели в палатку местного сотника.
Блин, Родольфо, а я и забыл. Естественно она всё ещё там, кому придёт в голову ломиться к одному из старших, когда он занимается приятными делами. Только их капитану, но он, походу, тоже был занят. Смотрю на мужика, он в джинсовом комбезе, не отличишь от предателей:
— Бери автомат, покажешь палатку.
— Командир. — Гвоздь обеспокоился.
— Я обещал всех спасти, — шепчу ему. Дурость, конечно же, но не могу по-другому. — Пусть двое ваших встанут у калитки спиной к лагерю, трупы в толпе прячьте, эту, Эбби, к калитке, делаете вид, что развлекаетесь. Гвоздь, дай свой автомат, бери Татарина, и ждёте смену караула.
— Есть! — капрал не приучен спорить, особенно, когда с ним говорят таким тоном.
Поменялись оружием.
— Где остальные предатели? — спрашиваю мужика, который уже взял автомат Тима.
— Там, — показал в другую, от палатки идальго сторону. Отлично, не столкнёмся.
— Иди вперёд, я за тобой. — и Гвоздю, — если через полчаса не вернемся, уходите без нас, это приказ.
Приказ, решил блин поиграть в спасителя угнетённых. Я медленно крался за общинником по лагерю пиратов, и костерил себя на все лады. Волчонок блин, щенок!
Костры потухли, наёмники пьяно дрыхли, валяясь вповалку на спальниках, и, к моему удивлению, кусках мха. Прожектора сюда не светили, что бы не мешать своим, не разбудить. Да их из пушки не добудишься, так крепко спали.
К нашей удаче добрались до палатки быстро, минут за десять, и без помех. Мужик нырнул внутрь, что-то зашебаршило, затем вылез, а следом за ним девушка, которая, чуть не вскрикнула, увидев меня. Ну, да, страшен в темноте, чудо-юдо невиданное, и рожа черная.
Успокоилась, двинулись обратно.
Не зря же брал снотворное у Гусара. Так бы не стал делать, но раз уж я в лагере. Подполз к одному из пиратов, вколол ему в шею сонное зелье, и быстро сделал примитивную мину, перевернув его на живот, и подложив под него его же гранату без чеки. Повторил процедуру у другого костра. Надеюсь, до утра не проснутся, и ворочаться не будут, ну а нет, что ж, так нет. Да и какое утро? Побег обнаружат ещё ночью, когда не увидят толпу узников.
В загоне уже было четыре трупа. Предателей больше нет, общинники отомщены, почти. Глянул на Гвоздя, и он кивнул, мол, Татарин справился хорошо.
— Прожектор пять минут назад на нас светил. — доклад Гадела. Спокойный, невозмутимый. Отлично. — Всё тихо.
— Уходим. Прислоните трупы к калитке.
* * *
Я, напряженно целясь в пирата за прожектором, лежал в кустах, пока пленники покидали загон. В голове было пусто, мысли о том, что получилось, пришли позже, уже, когда вышли к ручью. Мужика, с которым я ходил по лагерю пиратов, звали Джеком Роджерсом. Он очень обрадовался нашей идее с мхом из гнезда змеи, оказалось, это фишка продвинутых охотников, но не все о ней знают. Например, предатели не знали. Ещё Джек сказал, что знает, куда нас вывести, и где спрятать людей.
До самого утра толпа общинников, спотыкаясь, но молча, сжав зубы, на одной только силе воли бежала по ручью, мы шли рядом, окружив их со всех сторон, охраняя. Я всё время ожидал услышать взрывы за спиной, или шум погони, поэтому и не заметил, как мы отмахали больше двадцати километров. Ума не приложу, как так вышло, но факт, мы, даже миновали место нашего первого привала.
— Здесь. — Сказал Джек, и полез на берег.
Шагов пятнадцать, и он открыл, замаскированный в земле люк. Да так хорошо спрятанный, что его вообще не видно было.
— Риф, проверка, Фея, Пруха, на вас дозор. — командую, и соскальзываю вниз, за Чюватовым.
Лестница, предбанник, и глубоко в земле огромная пещера. Рукотворная. Кто-то зажёг свет. Вдоль стен стоят койки, тумбочки, стеллажи, на которых кучи непонятных коробок и контейнеров.
— Одно из наших убежищ, в подобном нас и поймали, — сообщает мне Джек, пока остальные валятся на земляной пол от усталости. — Но Джон старший мёртв, теперь нас не найдут, а тут есть всё, и еда, и медикаменты, спасибо вам.
Громкий крик, и девушка, которую мы вытащили из палатки, хватаясь за ногу, падает. А с неё соскакивает здоровый, с пару ладоней паук. Очередь — Гвоздь прошил насекомое насквозь, а Татарин раздавил остатки берцем.
— Плохо дело. — побледнел, куда уж сильнее, Джек.
— Гусар, — моя команда лишняя, Миша уже рядом с ней.
— Это же черный вдовец. Нужен очень редкий антидот, — качает головой Роджерс, остальные общинники смотрят на девчонку с жалостью, да брат, упав рядом с ней на колени, обнимает её за плечи. — У нас такого здесь нет, он пять рублей серебром стоит.
— Проверить на пауков пещеру.
— Лишнее. — качает головой Джек, они живут по одному.
— Гусар?
— Плохо дело, командир. — смотрит на меня Миша, — у меня нет противоядия. Анализатор говорит, что оно встречается только в офицерских аптечках, например на компенсирующих костюмах. Девушке пять минут осталось, сожалею.
Офицерских, говоришь. Что ж, не просто так же я её спасал, чтобы отступать, а костюм у нас есть, покупал.
— Раздевай её, быстро. — крикнул я, сбрасывая с себя свою форму.
Люди смотрели на нас недоумённо, а Гусар, и кинувшийся к нему Гвоздь, в мгновение сорвали с девушки всю её одежду.
— На, — я протянул свой костюм. — Быстрее.
— Успели. — выдохнул Миша. — Успели, командир.
— Фух, только Феймахеру, про паука не рассказывайте. Всё. Отдыхаем.
Бойцы скидывали капюшоны, стирали термогрим, и устало улыбались. Я стоял в одном нательном белье, успокаиваясь, оборачиваясь своей силой, не дай Бог какая гадость укусит. Кто-то из ребят дал тряпку, вытереть лицо, и тут я понял, что народ изумлённо смотрит на нас.
— Такие молодые. — послышалось со стороны.
— У меня сынок старше, чем они был. — всхлипнул кто-то.
— Дядя, вы спецназ? — спросил брат укушенной девушки.
— Специх. — устало буркнул я, а мои бойцы рассмеялись. — Студенты мы, практика у нас, а спецназ в столице. — я прилёг на свою полевую форму.
А хорошо! Пол холодненький.
