пор удивляюсь. Кто тогда знал, что в этом ботанике спит такой предводитель команчей?
Юля рассмеялась.
- В тихом омуте… Ладно, пойду я, поздно уже. Варя меня завтра в восемь в лаборатории ждет, я выспаться хочу.
Перед этой аргументацией устоять было невозможно, и Федор снова поднял руки, освобождая девушку из своих объятий.
Когда Юля вышла, двери за ней закрылись и заблокировались. Федор проверил показания приборов, взглянул на часы. Пятнадцать минут второго. Не выспится Юлька. Зато проснулась совесть и начала скрестись так, что стало физически ее слышно. Потом, правда, оказалось, что это Барсик вернулся и пытался прорваться в заблокированную дверь. Пришлось впустить.
- Что-то ты зачастил в рубку, животное, - сообщил Федор, удостоившись только подергивания ушей от вновь примостившегося на иллюминаторе кота.
Все было тихо. Наверное, надо было просмотреть записи компьютера, которые велись непрерывно – так просто, чтобы ознакомиться с событиями, происходившими за последние два с половиной часа, которые он был… ну, занят. Занят. Мысли уплыли обратно, к карим глазам с искорками смеха в глубине, к шелковым волосам, сделавшим бы честь любой восточной красавице из сказок Шахерезады, к тонкой талии, которую так приятно было ощущать в ладонях…
Предчувствие
У панели управления голографической камеры «Сюрприза» стояли двое. Они были заняты сложным и ответственным делом, хотя на первый взгляд могло показаться, что они просто рассматривают стенды с сотнями маленьких фотографий и кнопок.
- Погоди, Вить, не мешай.
- Да я помню. Опять сам все выбирать будешь, - вздохнул командир корабля.
- Сам. Ваши приятные неожиданности в день рождения оставили неизгладимый отпечаток на моей нежной психике, - слегка насмешливо сообщил первый пилот. – Помирать буду, вспомню.
- Не ты один, - понимающе покивал Виктор. – Я до сих пор простить себе не могу, что не проверил запись на кассете перед тем, как разрешить это «звуковое оформление». Ну, кто мог знать, что Лоб додумается так пошутить.
Павел на секунду прикрыл глаза. Эту шуточку пятилетней давности он Федьке простил, конечно – чего еще ожидать от Лобанова, тот обычно сначала делал, а потом думал. Но воспоминания, которые остались от того дня рождения – первый день рождения на их корабле! – все также давили, стоило дать им волю. Спустя почти год путешествия в космосе, за семьдесят один парсек от родной Земли, когда семья, оставшаяся на ней, стала уже чем-то нереально-далеким, для любого из них услышать голос матери и отца вот так неожиданно было тяжелейшим потрясением. Юля Сорокина потом говорила, что будь Павел на самом деле сорокалетним, получил бы инфаркт, скорее всего.
- Ничего, зато я теперь единственный, кто сам музыку заказывает, - улыбнулся он, снова принимаясь разглядывать стенды.
Он уже знал, что хочет создать в «Сюрпризе», оставалось только вычислить необходимые комбинации.
- Ну, должны же мы были хоть как-то компенсировать тебе моральный ущерб. Тем более, ты умудряешься такое моделировать, что никому из нас не удается. Как у тебя это получается, Козелков?
Павел фыркнул.
- Ну, должны же у меня быть хоть какие-то таланты, кроме как быть другом главного героя, - предупреждая привычные возражения Середы, он картинным жестом фокусника нажал несколько кнопок. – Принимай работу, командир!
Двери кают-компании пригласительно распахнулись.
- Посмотрим, что ты выбрал, - Виктор первым вошел внутрь и остановился на пороге с поднятой головой. - Ого! Ничего себе… Ты в иллюминаторы на это не насмотрелся?
Они оказались на морском побережье. Пустынный пляж, теплый песок мягко пересыпается под каждым шагом. Бескрайнее темное море, сливающееся на горизонте с небом, таким же темным и таким же прозрачным. И сотни звезд над головой.
- Ты чувствуешь ветер? - тихо спросил Павел, глядя в "небо". Как ни странно, но бриз был вполне настоящим, морским, соленым. Земной ветер. – А это небо… Это наше небо. В иллюминаторы его не увидишь.
- Ты хочешь костер и ночное купание? – Середа оторвался от созерцания звезд.
Ответить Павел не успел. Романтично-ностальгическое настроение было перебито ровным голосом Копаныгина, раздавшимся из динамика громкой связи.
- Командир корабля, первый пилот, требуется ваше присутствие в рубке.
Виктор развернулся к выходу, а Павел с сожалением бросил в воду камешек, поднятый только что с песка.
- Витька, если можно, побыстрее, - добавил динамик все тем же ровным голосом.
На Павла эти слова подействовали, как пинок – он вылетел вслед за командиром из кают-компании, даже не обнулив код в камере. Михаил во время своих дежурств редко срывался с официального тона. Для него назвать вот так по громкой связи командира «Витькой» было равносильно воплю «Караул!»
В рубке Виктор сначала сел в центральное кресло перед пультом, и только после этого задал вопрос.
- Что случилось? - Он давно уже выработал у себя «Правило капитана №1» - никогда не паниковать, и в любой ситуации быть спокойным, как на тренировках на Земле.
- Это еще что за мусор? – вырвалось у Павла чуть раньше, чем Копаныгин начал отвечать. – Мы должны подойти к Бете через пятьдесят часов, а планеты здесь сейчас быть уже не должно. Что это на экране?
- Астероиды. Мы входим в пояс астероидов Беты. Это я и хотел вам показать, - пальцы Михаила стремительно летали по клавишам.
- Козелков, а разве у Беты есть пояс астероидов?
- Не было при предварительном сканировании. Результаты ты сам видел, - покачал головой Павел.
Виктор кивнул и вывел на монитор журнал наблюдений.
- Да, тут должна была быть планета. Я помню… Ну, точно.
- Планета взорвалась сорок два часа назад, - сообщил Копаныгин, не отрываясь от своего монитора. – Я проверил.
– А почему мы об этом узнали только сейчас? Кто был на вахте?
- Лобанов, - мрачно ответил Павел. – Его вахта закончилась вчера вечером.
- Миша, а что с датчиками жизнедеятельности? – вдруг спросил Середа. - Нет, я понимаю, что мы бы не пропустили планету с признаками жизни, да и далековато она от звезды - вряд ли. Но такие взрывы на пустом месте не возникают. Колония, шахты… Мало ли что, посмотри-ка записи.
Некоторое время Михаил молча сосредоточенно листал журналы показаний приборов.
- Нет, глухо. Ничего. Совершенно безжизненная планета.
- Странно, но уж лучше так, - кивнул Виктор. – Кстати, вызови Федора, Пашка. Надо выговор ему сделать. Разгильдяйство – последнее дело на корабле.
- Ага, Лбу это объясни, -
