– Лейтенант мне лучше действительно снять все это.
– Да снимай. Мне за твою шкуру не отчитываться. - Вадим так и не понял, именует Бугаев «шкурой» бронескафандр или имеет в виду его лично?
– Давай без обид. Ты понимаешь, что будет бой?
– Мне все равно, есть на мне броня или нет. Мой бой будет происходить не тут, лейтенант.
– А где позволь тебя спросить?
– В киберпространстве.
– Ладно. Замри на минуту.
– В чем дело?
– Тебя вообще дисциплине учили? Стой и не рыпайся, понял?! - Потеряв терпение, повысил голос лейтенант.
Вадим молча замер, как требовалось.
Очевидно командир диверсионной группы сейчас манипулировал системой жизнеобеспечения его скафандра, потому что Вадим ощутил явное движение, будто по травмированным участкам кожи пробегали маленькие насекомые.
Жжение становилось невыносимым, и им внезапно овладела злая, иррациональная тоска. Он без того недолюбливал военных, а тут…
Если бы не запрет на включение имплантов, показал бы Бугаеву, что подразумевает термин «боевой мнемоник».
Злость не отступила даже когда жжение пошло на убыль, а в коммуникаторе вновь раздался голос лейтенанта:
– Можешь снимать броню. Я сделал все необходимые инъекции. Кожа регенерирует минут за тридцать. В следующий раз примеряй экипировку. Тебе выдали броню на два размера больше, чем положено по твоей комплекции Рощин. Вот ты и болтался в ней, как не скажу кто… Херберт, помоги ему.
Пока Вадим с помощью Мак-Миллана снимал трехсоткилограммовую броню, вернулись Риган с Зариповым.
– Ну что ангел ты наш недоделанный? Нашли вход?
Похоже, Эйджел[20] не обратил внимания на оскорбительный выпад со стороны лейтенанта. Его родители, давая имя новорожденному сыну, явно упустили одну букву, что являлось темой дежурных и уже достаточно «бородатых» шуток.
– Нашли. Только непонятно командир, как он смог его обнаружить?
– Маскировка? - Лейтенант покосился на Рощина, который, сняв скафандр, теперь казался пигмеем на фоне бронированных фигур диверсантов.
– Нет. Древняя постройка. Даже не времен Альянса, клянусь. Похоже, здесь побывали наши предки из числа колонистов Великого Исхода.
– Так что там?
– Часовня. Маленькая, обрушенная к тому же. Под ней сканеры фиксируют вход в какие-то коммуникации. Похоже на тоннели, но проходимы ли они, фрайг его знает?
– Рощин что скажешь?
– Мы идем правильно. Если вход завален - нужно его раскопать. Отсюда строго на север должна уходить сеть подземных ходов. Я не могу сказать, кто их создал, но они вполне отвечают нашим целям.
– То есть?
– То есть, подходят вплотную к более поздним сооружениям бункерной зоны военной базы Альянса. Теперь мне понятно, почему они «чистые».
– Ты можешь выражаться яснее?
– В начале сетки тоннелей нет кибернетики. Защитные устройства начинаются непосредственно на территории подземных уровней бункера. - Пояснил Вадим. Мы беспрепятственно пройдем через древние ходы и окажемся в более поздних коммуникациях. Дальше будем прорываться с боем. Я возьму на себя нейтрализацию кибернетических систем, ну а вы - все остальное.
– Остальное это живая сила противника?
– Угадали, лейтенант.
– А пожечь им мозги? Заодно с электроникой? - Не то всерьез не то с иронией осведомился Бугаев.
– Я не убийца. - Отрезал Вадим.
– Просто боевой мнемоник, да? - Теперь в голосе командира звучал явный сарказм.
– Я делаю свое дело - вы свое. - Рощин старался не перешагивать рамки субординации, но ему все сильнее хотелось втолковать Бугаеву, что тот не прав.
– Ладно. Пошли посмотрим, что там за «часовня». Откуда ты слов таких нахватался, Ангел?
– Зейдан подсказал.
– Серьезно, что ли?
Зарипов только усмехнулся в ответ.
Они направились к центру поляны.
Рощин замыкавший колонну, все же включил импланты на пассивный прием. Все-таки прогалина в маскирующих лесопосадках оказалась достаточно широкой, чтобы сканеры какого-нибудь спутника засекли передвижение четырех бронированных фигур.
Бугаев, наверное, то же подумал об этом. Сбавив шаг, он с тонким, ноющим звуком сервоусилителей приподнял голову, явно посмотрев в небеса.
Вадим был чужд мелочной мести. Другой дал бы Бугаеву подергаться, почувствовать свою уязвимость, но Рощин лишь скупо обронил в коммуникатор:
– Пока все чисто. Если появится спутник, я вас прикрою.
– Добро. - Голос Бугаева изменил тональность. До него, похоже, начало доходить, зачем их группе вдруг прикомандировали мнемоника.
Здание, возвышавшееся много веков назад посреди поляны, действительно относилось к культовым постройкам христианской религии, но сейчас об этом напоминал лишь помятый купол венчавший когда-то небольшую часовню. Неизвестно по какой причине он сорвался с «барабана» и откатился в сторону, зарывшись в почву. Вообще время основательно потрудилось над руинами оставив на поверхности лишь сглаженные процессами медленного разрушения макушки оплывших стены, да внушительных размеров провал в центре предполагаемого помещения.
Странное место.
– Это промоина. Под ней бетонная плита. На дне.
– Рощин можешь что-нибудь добавить?
Вадим пожал плечами, благо теперь любой мог увидеть его жест.
– Сканеры включать опасно. Проще спуститься и посмотреть. Я ведь нанес это место на карту. Тоннели начинаются отсюда.
– Верно. - Согласился Бугаев. - Херберт, спускайся.
Мак-Миллан осторожно приблизился к краю оплывшей промоины.
Почва естественно не выдержала веса бронированной фигуры и начала оседать, обнажая пожелтевший от долгого нахождения под землей потрескавшийся стеклобетон, который нес неприятный запах сырости.
– Все, я внизу. - Пришел по связи доклад Херберта. - Темно. Плита держит мой вес. Без сканеров ни фрайга не вижу.
– Хорошо сейчас мы спустимся к тебе. Вадим, ты сможешь нас прикрыть?
– Спускайтесь. Я останусь наверху. Буду контролировать обстановку. Но если дам знать - сканеры выключайте немедленно.
– Не вопрос. - Лейтенант присел, позволив массе земли вместе с ним обрушиться в провал. Вадим посмотрел на черные края резко обозначившегося отверстия, и достал миниатюрный фантом-генератор, размером с ноготь. Теперь, когда ему не мешали триста килограммов брони, он чувствовал себя намного спокойнее и увереннее.
Задействовав прибор, он в течение секунды отстроил его параметры, и закрыл глаза, контролируя пространство прогалины и небеса над ней.
Все чисто. Генератор перекрыл площадь расширившегося провала, и обнаружить изменения теперь не мог ни один орбитальный сканер. Даже находясь в нескольких шагах, трудно было заметить микроизменения ландшафта.
