Иллиан вздохнул. - Желаете короткий список или длинный, миледи?
- Насколько длинен ваш короткий список? - с болезненным интересом поинтересовалась она.
- Слишком длинен. Но могу назвать вам самую верхушку, если хотите. - Он принялся загибать пальцы. - Цетагандийцы, как всегда. Они могли рассчитывать, что после смерти Эзара здесь воцарится политический хаос. И они не слишком горды, чтобы не попытаться его самим устроить. Покушение - дешевый способ вмешательства по сравнению с флотом вторжения. Комаррцы, в качестве старой мести или нового восстания. Кое-кто из них до сих пор зовет адмирала Комаррским Мясником…
Корделия, знавшая всю историю, что стояла за этой мерзкой кличкой, поморщилась.
- Антифоровская коалиция, поскольку милорд регент чересчур консервативен на их вкус. Крайне правые "ястребы", которые опасаются, что для них он слишком прогрессивен. Кто-то из остатков прежней военной партии принца Зерга и Форратьера. Бывшие оперативники ныне разогнанного Министерства политвоспитания, хотя я сомневаюсь, чтобы кто-то из них промазал. Их ведь обычно обучали в департаменте Негри. Какой-нибудь разозленный фор, посчитавший, что его обошли при недавней смене власти. Любой сумасшедший, имеющий доступ к оружию плюс желание на мгновение прославиться в качестве охотника на крупную дичь. Мне продолжать?
- Пожалуйста, не надо. Вернемся к сегодняшнему дню. Если мотив оставляет нам слишком широкое поле подозреваемых, как насчет способа и возможности?
- Мы уже кое-что сделали, хотя большая часть результатов - отрицательные. Как я заметил, покушение очень чистое. Кто бы его ни устроил, у него был доступ к определенного рода сведениям. Под этим углом мы и начнем поиски в первую очередь.
Корделия решила, что больше прочего ее тревожит анонимность этого покушения. Когда убийцей может быть кто угодно, то желание подозревать всех делается непреодолимым. Похоже, паранойя на Барраяре - заразная болезнь; здешний народ передает ее друг другу. Что ж, объединенные силы Негри и Илиана должны вскоре вытащить на свет конкретные факты. Корделия загнала все свои страхи поглубже, в крошечную каморку под сердцем, и там и заперла. Рядом со своим ребенком.
Этой ночью Форкосиган крепко обнял ее, прижал к своему коренастому телу, прикрыл собой, но не делал никаких сексуальных поползновений. Он просто держал ее. Много часов подряд он не засыпал, несмотря на болеутоляющие, от которых его взгляд остекленел. И она не засыпала, пока не спал он. Наконец ее убаюкало его похрапывание. Ничего не надо было говорить. "Они промахнулись. Мы идем дальше".
"До следующей попытки".
День Рождения императора был традиционным барраярским праздником, отмечаемым празднествами, танцами, вином, парадами ветеранов и невообразимым количеством совершенно неконтролируемых фейерверков. Прекрасный день, подумала Корделия, для внезапного нападения на столицу: артподготовка сделает свое дело, прежде чем ее вообще заметят в общем грохоте. Который начался с рассветом.
Дежурные охранники, от природы склонные подпрыгивать при всяком неожиданном шуме, все издергались и измучились. Исключением оказалось двое охранников помоложе, которые попытались устроить себе праздник, запустив пару петард внутри ограды особняка. Их отвел в сторону начальник охраны, и уже значительно позже Корделия видела, как они тихонько плелись обратно, бледные и дрожащие. Днем эти двое таскали мешки с мусором под начальством иронически усмехающейся горничной, зато посудомойка и поваренок умчались по домам, счастливые, что им неожиданно дали выходной. В День Рождения все приходило в движение. И энтузиазм барраярцев, похоже, не умерялся тем фактом, что из-за смерти Эзара и воцарения Грегора его праздновали второй раз в этом году.
Корделия отклонила приглашение посетить главный военный парад - на который ушло все утро Эйрела - чтобы сохранить силы до вечера, когда, как ей объяснили, и было должно состояться самое главное в этом году празднество: дворцовый прием и ужин в честь рождения императора. Корделия предвкушала, как снова увидит Карин и Грегора, пусть ненадолго. По крайней мере, в платье своем она была сегодня полностью уверена. Леди Форпатрил, обладающая одновременно прекрасным вкусом и особыми познаниями в барраярской одежде для беременных дам, сжалилась над озадаченной культурными различиями инопланетницей и предложила стать ее местным проводником в дебрях моды.
Как результат, Корделия себя чувствовала превосходно в безупречного покроя темно-зеленом шелковом платье, волнами спадающем от плеч до самого пола, и распашном жилете из плотного кремового бархата. Живые цветы такого же бледно-желтого оттенка вплел в ее медно-рыжие волосы настоящий, живой парикмахер, присланный Элис. Наряды для таких публичных мероприятий были для барраярцев чем-то вроде народного искусства, не менее изысканного, чем бетанский макияж для тела. Реакция Эйрела Корделию не убедила - его лицо всегда сияло при виде жены, - но, судя по восторженному оханью женской прислуги графа, художники-портные превзошли сами себя.
Ожидая у подножия винтовой лестницы в главном вестибюле, она потихоньку разглаживала полосу зеленого шелка, прикрывающую ее живот. Чуть больше трех месяцев повышенного обмена веществ, и все что она могла видеть - выпуклость размером в апельсин. Так много всего случилось с середины лета, что ей казалось: и беременность должна протекать быстрее, чтобы соответствовать темпу жизни. Она замурлыкала подбадривающую мантру для своего живота. "Расти, расти, расти… " По крайней мере, она хоть стала выглядеть беременной, а не просто чувствовать усталость. Эйрел завороженно наблюдал по ночам этот рост вместе с нею, нежно касаясь ее живота растопыренной ладонью, в поисках - столь долго безуспешных - трепетания под кожей, схожего с биением крыльев бабочки
Вот появился и сам Эйрел, а с ним - лейтенант Куделка. Оба были особо тщательно выбриты, умыты, подстрижены и причесаны, а цвет их парадной красно-синей формы просто слепил глаза. К ним присоединился граф Петр в мундире, в котором Корделия его уже видела на объединенном заседании Совета графов: коричневом с серебром, блестящей версии ливреи его оруженосцев. Все двадцать графских оруженосцев исполняли сегодня вечером официальную роль, к которой всю неделю их придирчиво готовил ревностный командир. Друшнякова, сопровождающая Корделию, была в наряде тех же цветов, что ее хозяйка, но попроще и специально пошитом так, чтобы можно было моментально извлечь или надежно спрятать комм и оружие.
