Знаешь ли ты спутниц Гекаты?
— Ламии, мормо или как их там ещё называют? Те, кто ходят с нею по ночам и пьют кровь встречных на перекрёстках? Вампиры?
— Это простонародная символика. А в тайном знании сосущие живую кровь порождения Тартара и есть мёртвые ненасытные люди, готовые брать и брать всё, что возможно, из полиса, общины людей — чужих и своих. Это они забивают до смерти рабов на тяжёлой работе, лишь бы получить побольше золота, серебра, домов, коней, новых рабов. И чем больше они берут, тем жаднее делаются, упиваясь трудом и потом подневольных им людей.
— Страшно ты говоришь, учитель! — Таис даже зябко повела плечами. — Теперь я невольно буду присматриваться к каждому…
— Тогда цель моих слов достигнута».
Необратимая социальная деградация не всегда означает деградацию научно–техническую. На примере псевдо–Цивилизации, описанной у Хайнлайна, это просматривается очень хорошо.
Эрф Ром писал: «Наука не знает и не может знать всей необъятности мира. И вера в то, что она уже нашла решение всех проблем, приведёт к катастрофе. Так могут думать лишь ослеплённые догматизмом или некритическим энтузиазмом люди. Ни одно из открытий, ни один из величайших законов не окончательны. Думают о полноте и законченности науки обычно догматичные умы в математике, но ведь это одно и то же, как если бы историк решил, что история завершена. Чем больше развивается наше знание, тем больше загадок природы встаёт перед нами. Беспредельно богатство самых привычных явлений, неисчерпаемое в своём разнообразии, в извилистых путях своего развития. Мы на Земле представляем науку как необъятную работу, устремляющуюся вдаль на миллиарды парсеков и в будущие поколения на тысячи веков. Так сложна и загадочна вселенная, что с прошедшими тысячелетиями развития науки мы утратили заносчивость древних учёных и приучились к скромности. Одно из основных положений, которому мы учим наших детей, гласит: «Мы знаем лишь ничтожную часть из того, что нам следует знать…»"
Ракурс рассмотрения этой мысли в данный момент следующий. Не стоит думать, что система Великого Кольца, в которую входят разумные цивилизации целой галактики, — несокрушимая система. Это далеко не так. Система весьма хрупка перед ликом мироздания — извращённым ликом. И в определённых обстоятельствах её не только возможно, а иногда и довольно просто разрушить. Инферно — великое проклятие мира.
Конечно, роман Хайнлайна — мрачная фантазия, но не сложно представить, что Гитлер всё же успел создать атомное оружие. У цивилизации был бы реальный шанс прийти к описанному у Хайнлайна. Сумочки из человеческой кожи уже начали штамповаться в Рейхе в промышленных масштабах. И это не фантастика апокалипсиса.
Фашизм самое чудовищное из всех возможных проявлений инферно.
Социальный труп рано или поздно превращается в вампира. Самое страшное в укусе вампира не то, что он может убить, а то, что он может превращать в вампиров других. В данном случае другие цивилизации, не только уничтожая их, но и переделывая по своему образу и подобию. И масштабов при этом он способен достигнуть колоссальных. Ну а технически в случае реального столкновения подобной флуктуативной псевдоцивилизации с цивилизациями системы Великого Кольца это просто.
В высокотехнологической войне количество не имеет значения. Несколько тысяч боевых Звездолётов Прямого Луча, оснащённых подобно создаваемому «Аристону» боевыми аннигиляторами и поэтому способных уничтожать целые миры. Каждый из таких звездолётов может мгновенно появиться где угодно… Противопоставить такой псевдоцивилизации что–либо система Великого Кольца не готова, а когда будет готова, станет поздно. Масса миров превратится в то, во что превратилась Ирида и планета дельты Ворона, а масса других — в таких же социальных вампиров. Впрочем, необязательно в таких же. Разлагающийся живой труп очень опасен, а разложение вампиров намного опаснее. И возможные вариации вампиризма, как и любой деградации, так же бесконечны, как и возможные вариации любой Красоты, как и любого Совершенства.
Руководитель рабочей группы Эдна Корн
В очередной раз повисло тяжёлое молчание. Звездолётчики обдумывали мрачную фантазию американского писателя. Каждый мысленно задавал себе вопрос: а был ли Хайнлайн психически здоровым человеком? Но не мог не признать, что в его фантазиях есть резон. Экипаж «Аристона» был собран из очень подготовленных людей, их подготовку существенно усилили специальные предполётные системы обучения и тренировки, но всё же чудовищность описанного подавляла и в то же время учила по–настоящему ценить победу над многоступенчатым социальным инферно. Как и учила тому, что победу нужно уметь защищать.
— Неужели же с этим ничего нельзя сделать?! — воскликнула Дейра Кор, самая молодая из присутствующих на Совете.
— Таково мироздание, в котором мы живём, Дейра, — просто ответила Эдна, — но ваша мысль, к счастью, неверна. Мы прилетели на Ириду как раз для того, чтобы изучить меру опасности, предупредить о ней Великое Кольцо и подумать о том, как освободить от неё Галактику раз и навсегда.
— Но ведь если вы правы, — тихо произнесла Дейра, — то лучше бы иридианам погибнуть всем.
— Боюсь, это так, Дейра, — печально сказала Эдна, — но не забывайте, я описала худший из сценариев. Что нас ждёт внизу, пока не знает никто.
2
Перед высадкой на Ириду решили изучить станцию на Луоне. На ней не было атмосферы, а значит, за прошедшие сто лет там ничего не изменилось. Вокруг Луоны запустили несколько спутников наблюдения, а вокруг Ириды — беспилотные стрелоиды. Станцию и космодром Луоны обнаружили после третьего витка вокруг неё. На первый взгляд с орбиты там ничего не изменилось. Но было ясно, что на космодром садиться опасно, поскольку иридиане, ожидавшие вторжения из космоса, вполне могли его заминировать. Между тем «Аристон» был огромен, и найти подходящую площадку для его посадки в окрестностях станции не удалось. И тогда у Эдны Корн родилась неожиданная идея — с помощью боевых аннигиляторов просто выжечь на поверхности Луоны, недалеко от станции, площадку нужного диаметра. Аннигиляторы могли генерировать поток античастиц заданной мощности, и это позволяло легко рассчитать диаметр площадки. Вначале идея вызвала неоднозначную реакцию, но быстро стала очевидна её целесообразность, она очень облегчала предстоящую работу.
Неделя ушла на подготовку и предварительные испытания аннигиляторов. Антиматерия, отделённая от нас тонкой гранью нуль–пространства, крайне редкий гость в нашем светлом мире Шакти. Впервые в истории предстояло применить её по целой планете. Никто и никогда не видел, как такая огромная масса — целая планета — отреагирует на антиматерию, и не было уверенности, что процесс аннигиляции не выйдет из–под контроля.
