Дэвид посмотрел на мать взглядом, каким дети смотрят на родителей, требующих послушания и изгоняющих их из компании взрослых. Но, не проронив ни слова, мальчик послушно вышел.
Как только дверь за Дэвидом с шипением закрылась, Кэрол вернулась к вопросу Маккоя. На лице женщины появилось жесткое и решительное выражение.
– Доктор Маккой, – начала она, – мой сын есть в списках, но не тех, которыми вы сейчас располагаете. А причина, по которой его нет в вашем компьютере, в том, что доктор Будро дал мне кое-какие привилегии.
Боунз решительно ничего не понял. Какие другие списки? Какие привилегии?
– Чего вы, простите, добиваетесь? Чтобы Дэвид избежал обследования?
Кэрол отрицательно покачала головой. – Я не настолько глупа, – женщина гордо приподняла подбородок. – Когда-то давно я очень хорошо знала Джима Кирка.
– Да, капитан упоминал ваше имя один или два раза. Он хорошо отзывался о вас. Но это не объясняет...
– Джим не знает, что у меня есть сын, – прервала Кэрол доктора. – И я хочу, чтобы и дальше все хранилось в тайне.
Маккой попытался задать естественный в таких случаях допрос, но, не успев открыть рот, доктор все понял. Связь Кирка с Кэрол Маркус прервалась десять лет назад. Как же он не обратил внимания, что глаза мальчика поразительно похожи на глаза капитана?
– Вы же понимаете, о чем я говорю? – спросила Кэрол.
– Конечно, Дэвид – сын Джима Кирка.
– Да, но лишь биологически. Как вы уже знаете, капитан и не подозревает о существовании сына, – вздохнула Кэрол. – Жаль, что не прислали другой корабль и другого врача, который не заметил бы, что гены Дэвида совпадают с генами Джима, и не знал бы о наших с Кирком отношениях. Но прислали вас.
Маккой внимательно посмотрел на Кэрол.
– Все правильно. Прислали меня. Когда вы узнали об этом, то убедили доктора Будро подсунуть мне компьютер, не связанный с центральным процессором колонии, и стереть имя Дэвида из моего списка, чтобы Джим ничего не заподозрил, – доктор неодобрительно покачал головой. – Но зачем такие сложности? Почему вы не хотите, чтобы Кирк все узнал?
– Это не ваше дело, доктор, – произнесла Кэрол и отвернулась.
– Доктор Маркус, но ведь речь идет и о его сыне! В конце концов, Кирк имеет на него права! – с недоумением воскликнул Маккой.
– Нет, – мягко, но твердо ответила Кэрол. – У Джима нет никаких прав. Мне самой решать: что ему знать, а что нет.
– Но это нечестно! – горячился Маккой. – Не понимаю, что с вами случилось?
– Ничего не случилось, – по-прежнему не глядя на доктора, произнесла женщина.
– Но вы совершаете большую ошибку! Поставьте себя на место капитана! Представьте, что кто-то скрывает от вас вашего ребенка!
Наконец, Кэрол встретилась взглядом с Маккоем.
– Почему я должна все время оправдываться, доктор?
– Вы все упрямитесь... – усмехнулся Маккой, еле сдерживая нарастающие эмоции. – Ради Бога, подумайте! Через пару дней "Энтерпрайз" в любом случае покинет колонию. Будет несправедливо, если капитан так и не узнает о существовании сына.
– Можете не соглашаться со мной, доктор, но вы должны уважать мое мнение, а я прошу у вас немного.
– Я чувствую свою ответственность, доктор Маркус, – покусывая губы, произнес Маккой. – Ведь хоть один из нас должен ощущать ее.
– Хорошо, – согласилась Кэрол. – Пойду проведаю Дэвида.
– Хотя бы немного подумайте... – попросил напоследок Маккой. – Хотя бы немного.
Кэрол не ответила. Дверь с шипением скользнула в сторону, выпустив упрямую женщину.
* * *
– Итак, доктор Маккой хочет, чтобы вы сообщили Кирку о сыне, – произнес Будро.
– Да, верно, – подтвердила Кэрол.
– А вы?
Женщина вздохнула.
– Мое решение осталось прежним. Дэвид – мой сын, и Джиму необязательно о нем знать.
– Понимаю.
Кэрол и Будро сидели за терминалом в лабораторном корпусе. Они разговаривали довольно тихо, и едва ли кто-нибудь мог подслушать, даже если бы очень захотел. А потом, в подобных маленьких колониях люди обычно уважают чужую личную жизнь. Кэрол сидела лицом к администратору.
– Кажется, вы не очень-то одобряете мой поступок.
– Это не мое дело, – пояснил Будро, – одобрять или не одобрять ваше поведение. Вы попросили меня исключить имя сына из списка, который пошел в компьютер "Энтерпрайза", и я сделал это. Вы просили не упоминать о мальчике в разговорах с капитаном, я и это выполнил.
– Так вы осуждаете меня или нет?
Администратор колонии тяжело вздохнул.
– - Я воочию увидел этого человека. Я не могу ему ничем помочь, но хорошо понимаю его. Поверьте, это не худший человек из тех, кого я встречал, хотя, быть может, он и не станет моим другом.
– Думаю, вы не разочаровались бы в капитане. Он может быть прекрасным товарищем.
Будро с симпатией посмотрел на коллегу и улыбнулся.
– И в этом часть проблемы, да? Был бы Кирк сукиным сыном, все решалось бы намного проще. Если бы вы ненавидели его, вы не чувствовали бы за собой такую вину. Но в вас нет и капли ненависти к капитану.
Кэрол почувствовала в словах Будро недосказанность. И она была уверена в том, что именно хотел, но не решился добавить доктор. Кэрол понимала, что Будро догадывается о ее любви к Кирку.
Вот в этом-то и была проблема. Накануне вечером, когда Кэрол и Джим гуляли по лесу, она, почти поддавшись порывам своих чувств, чуть было не попросила капитана вернуться к ней.
Но возможно ли это? Не более, чем десять лет назад. К тому же, теперь Кэрол Маркус не могла не считаться с мнением еще одного человека – своего сына. Поэтому она не имела права, при всем желании, следовать зову сердца.
– Во мне, действительно, нет к этому человеку ненависти, – согласилась Кэрол. – Но это ничего не меняет. Я должна заниматься воспитанием сына.
Внезапно, совершенно неожиданно для собеседников, перед ними возник Джеймс Кирк.
Кэрол почувствовала, как зарделись ее щеки. Как капитану удалось так незаметно и бесшумно войти в комнату? Слышал ли он о Дэвиде?
Кэрол взглянула капитану в глаза, пытаясь найти ответ на последний вопрос.
– Что-нибудь случилось? – улыбнувшись, спросил Кирк.
Нет. Он ничего не слышал. Тайна Кэрол так и осталась тайной.
– Ничего, – ответила женщина. – Ничего не случилось. Просто вы испугали меня.
– Извините Я пришел попрощаться с вами.
– Попрощаться? – растерянно повторила Кэрол.
Слова капитана, как гром, поразили ее: "Так скоро... Не может быть..."
– Доктор Маккой доложил мне, что медицинское обследование закончено, каждый житель колонии все узнал о состоянии своего здоровья. Вам, наверняка, сказали, что здесь остается только Спок, а нам нет больше необходимости задерживаться на Бете Канзандии.
