— Тогда пошли, — скомандовал Родригес и первым шагнул в заросли.
Отряд с треском продирался через джунгли. Впереди шёл Мигель с длинным, похожим на мачете ножом. Нанося косые удары, Санчес рассекал лианы, прорубая коридор в густой стене сочной зелени.
Вытянувшись в цепочку, наёмники ступали след в след, внимательно глядя по сторонам. Они часто выполняли заказы в тропических лесах и не раз испытали на себе коварство ядовитых обитателей джунглей.
Универсальный антидот стоил баснословных денег. Каждый боец имел в запасе всего лишь по одной ампуле. Наёмники сбивали с листвы смертоносных созданий, сохраняя противоядие для действительно критичных случаев, таких как укус полосатого щитомордника. Эта маленькая змейка обладала поистине совершенным оружием. Её яд вызывал смерть через пять минут, если под рукой не оказывалось спасительного средства.
Иногда в звуки тропического леса врывался шум пролетающего вертолёта. Невидимый сквозь густые кроны деревьев, он проносился над головами наёмников, выискивая спецназовцев с воздуха.
Родригес шёл в колонне вторым и, не отвлекаясь по пустякам, следил за пеленгатором. Время от времени он дотрагивался до плеча Мигеля и когда тот оборачивался, жестом указывал верный курс.
Прошло двадцать минут. Альваро слышал за спиной тяжёлое дыхание наёмников, да и Мигель начал сдавать. Удары ножа становились слабее. Приходилось рубить по два-три раза, рассекая толстые, с руку человека, лианы.
— Перерыв! — бросил Альваро. Мигель повернулся, коротко кивнул. Его грудь тяжело вздымалась, на щеках блестели дорожки пота.
Франсиско быстро расчистил небольшой пятачок, густо побрызгал репеллентом. С чувством огромного облегчения наёмники повалились на землю. Командир последовал их примеру. Отдых требовался всем. В джунглях человек уставал очень быстро не только от жары, но и почти от стопроцентной влажности, из-за которой воздух казался липким и тягучим, словно кисель.
Пользуясь свободной минуткой, Родригес разрешил курить, и первый прикурил сигару. Конечно, во влажном воздухе джунглей запах табака разносился на десятки и даже сотни метров вокруг, но ведь не на километр же? А если верить показаниям прибора, именно на таком расстоянии находились спецназовцы от поискового отряда.
Когда табачный голод немного приутих, командир заговорил:
— Мы уже близко, компанерос. Ещё немного и мы их схватим. Давайте, поднапрягитесь! Вы хотите почувствовать в своих объятьях страстные тела горячих мучачас? — Да! — Хотите запить обжигающий виски, поцелуем красавицы? — Да! — Так чего же вы сидите? Вперёд! Чем скорее мы поймаем ублюдков, тем быстрее знойные красотки окажутся в наших постелях!
— Да! — снова рявкнули наёмники, закопали окурки и с треском устремились в джунгли.
Миллер шёл позади маленького отряда, вертя головой по сторонам и внимательно вглядываясь в «зелёнку». Правда, среди кустов с удивительными по красоте цветами, толстых колонн вековых деревьев, гибких лиан так похожих на змей сложно было что-то разглядеть.
Тогда Герхард решил ориентироваться на звуки. Он давно приметил: птицы кабато возбуждённо верещали, если кто-то приближался к их гнездовьям. Похожие на пушистые комки с тонкими лапками и загнутым клювом эти суетливые создания откладывали яйца в неглубокие выложенные пухом ямки, потому как не умели летать. Зато они быстро бегали и громко кричали в случае опасности. Так громко, что зачастую любители свежих яиц спасались бегством, лишь бы не слышать ужасные вопли.
Под крики обезьян и пение птиц Миллер шагал, не теряя из виду Джонсона. Проходя мимо густого колтуна из липких лиан, заметил в нём какие-то серебристые отблески, остановился.
— Эй, «ангел», ты это видел?
Джонсон обернулся. Миллер указывал оружием на живую сеть из растений.
— Что там?
— Не знаю, какие-то блики.
За несколько секунд спецназовцы проделали небольшой лаз. Миллер проскользнул первым, через мгновение с той стороны зарослей раздался удивлённый свист. Стивен протиснулся следом и теперь изумлённо разглядывал упавший вивер.
Всё говорило о жёсткой посадке истребителя. С обеих сторон просеки торчали искуроченные ветви деревьев, свисали оборванные нити лиан. На широких ладонях уцелевших листьев желтели потёки липкого сока, в перепаханной земле копошились розовые черви, за которыми охотились мелкие грызуны.
— Кто его так уделал? — Джонсон с удивлением рассматривал обшивку корабля, по количеству дырок та напоминала кусок дорогого сыра. — О! Смотри-ка, — он сунул в одно из отверстий кончик ножа, подцепил находку и выкатил на ладонь стальной шарик. — Забавная штука. Похоже на самопал. Слушай, а может это работа Паркера?
— С чего ты взял? — прокряхтел Герхард, залезая в кабину. Воспользовавшись передышкой, он решил поискать полётное задание или какие-нибудь документы, способные пролить свет на историю с кораблём.
— Оружие самодельное, с этим ты спорить не будешь?
— Не-а, не буду.
— А кто кроме контрабандиста будет пользоваться самопалом?
— Никто. Пусто, — Герхард с досады стукнул по штурвалу, выбрался из кабины и прислонился спиной к обшивке.
— А может это и не Паркер. Вдруг вивер давно тут лежит?
Герхард не успел ответить. С той стороны просеки за раскидистым кустом с крупными фиолетовыми цветами хрустнула ветка. Друзья присели, схватились за оружие. Миллер показал на себя, потом на заросли, чуть продвинулся вперёд. Стивен кивнул, крепче сжал автомат.
Высоко вверху заливисто пели птицы. Над головами приятелей шелестела крылышками стайка пёстрых бабочек, басовито жужжали блестящие тёмно-зелёные жуки. Они почти целиком заползали в длинные сладко пахнущие кувшинчики цветов, оставляя на поверхности только острые кончики полосатых, обсыпанных желтой пыльцой тел. Под ногами копошились черви, тонко попискивали грызуны, но солдаты не обращали на них внимания. Они не сводили глаз с качающихся кустов.
Послышался хрип, за ним раздался шумный вздох. Усыпанные листвой ветки раздвинулись, и оттуда высунулась волосатая морда с длинными круто загнутыми рогами. Влажные ноздри зашевелились, жадно втянули воздух. Маленькие туповатые глазки равнодушно уставились на солдат.
Лебуг сорвал листья жёсткими губами, сочно захрумкал, перемалывая пищу похожими на пни зубами. Шевеля трубчатыми ушами, огромное животное ободрало ещё пару ветвей, зафыркало, разбрызгивая скопившуюся в уголках губ слюну, попятилось в кусты, переступая раздвоенными копытами.
