долей секунды размылись, и без того не заметное на фоне бетонных джунглей пальто слилось с асфальтом и стенами позади – и она испарилась. Словно её здесь никогда и не было. А несостоявшаяся жертва замерла с округлившимися от удивления карими глазами.
Что бы ни произошло на самом деле, прохожие обращали внимание лишь на говорившую с воздухом, а затем остолбеневшую туристку
(а ещё на чемодан, который, невзирая на потенциальную хрупкость и деликатность доверенного ему груза, завалился на бок – наверное, от внезапного порыва ветра),
хотя, казалось бы, к эксцентричному поведению европейцев давно пора привыкнуть. Не первый год и не первый век обладатели раскосых глаз внимательно наблюдают за бесчисленными чудачествами всяких Иванов, Джонов и Ламаров, искренне не понимая, почему достаточно тривиальная ситуация, когда пятидесятилетний мужчина ласкает свою тринадцатилетнюю подругу, вызывает у иностранцев ужас и отвращение. А то и агрессию.
Слишком стара для него, что ли?
Выйдя из ступора, туристка достала из сумки сенсорный телефон, поколдовала над приложением-переводчиком и повторила фразу, которую раз за разом произносила японка.
«По-твоему, я красивая?» – высветилось на экране. Странно, что у людей в принципе возникают подобные вопросы. Разве в Стране Восходящего Солнца не принято пользоваться зеркалами?
– М-да, – вздохнула туристка и убрала телефон. – С прибытием в Японию, Лизонька. В страну сумасшедших парикмахеров, секс-роботов и самоубийств на рабочем месте. Ладно, может быть, есть и что-то хорошее. Где тут их «весёлые кварталы»? – и извлекла из уже знакомой сумки путеводитель.
В течение ещё нескольких минут прохожие могли наблюдать за тем, как рыжеволосая гостья с выступающим на лице потом и следами значительного интеллектуального напряжения крутила карту и так и этак в поисках неких загадочных мест с не менее загадочными, если вслушиваться в роняемые ею фразы, названиями.
***
Шло время, и день неспешно покидал токийские бетонные джунгли. Солнце постепенно смещалось к линии горизонта, и никто не обращал внимания на длину теней от зданий и фонарных столбов – как-то не до этого. Но в какой-то момент точка невозврата была пройдена, и лучи светила стали слишком слабыми для этого скоплений гигантских серых муравейников, по которым и между которыми сновали люди. Всё, что недавно виделось ярким и красочным, теперь казалось тусклым и невыразительным как краска, облупившаяся от времени и влаги.
Вечером одни двери закрываются…
– Айко, иди сюда!..
…чтобы другие могли открыться.
– Это ходячее недоразумение нам всех клиентов распугает. Скорее, выпроводи её!
– Да, Хаяте-сан.
Айко неплохо говорила по-английски. Не идеально, но достаточно хорошо, чтобы они с миловидной рыженькой иностранкой с блестящими глазами поняли друг друга. Забавный, хоть и довольно распространённый случай: туристка, не поняв разницы между хост-баром и кябакурой, пришла именно в последнее заведение, чем мгновенно встревожила посетителей и работниц. Поскольку на многочисленные выкрики, исполненные справедливого возмущения и, быть может, недостаточно сдержанного беспокойства, «попаданка» отреагировала не вполне адекватно
(приветливо помахала новенькой Кики, совершенно не обращая внимания на сидящего с ней клиента),
менеджер послал Айко разобраться в ситуации и предотвратить конфликт очевиднейшим способом.
Поначалу всё шло хорошо. Девушка выразила искреннее удивление своей маленькой промашке, Айко сдержанно посмеялась
(умение смеяться вместе с клиентом – это важнейший навык в изящнейшем искусстве украшать жизнь другого человека своим приятным обществом)
и вежливо проводила заплутавшую иностранку к выходу. Но когда Айко уже закрывала за незнакомкой дверь, неизвестная неожиданно развернулась. Её блестящие глаза, чей взгляд дерзко проник в самые глубины сознания хостес, на мгновение вспыхнули малиновым пламенем, загорелись огнём дьявольского голода.
Не успело липкое чувство тревоги доползти по спине до головы и обернуться испугом, как туристка плавно перевела взгляд в сторону и уже через пару секунд скрылась из поля зрения.
«Должно быть, показалось». Японка с облегчением вздохнула и вернулась к управляющему. Надо продолжать работать.
Вечер ещё только начался, а Айко уже с трудом могла сконцентрироваться на своих обязанностях. Через минуту после маленького происшествия с «потеряшкой» к хостес подсел клиент. Ничего необычного, очередной рыхлый программист в очках, у которого от вида обнажённой женской ступни кровь бы носом пошла. Айко слушала его, но как будто не слышала; глядела ему в глаза, но видела в них лишь пустоту, улыбаясь одинокому застенчивому компьютерщику вымученной улыбкой. Когда парень запинался и опускал глаза, давая крошечную передышку, Айко незаметно для самой себя глядела поверх клиента, на прозрачную дверь в призрачной надежде снова увидеть в ней обладательницу блестящих терракотовых глаз.
Один задрот… второй… третий…
– Хватит с тебя на сегодня.
Голос, внезапно прозвучавший откуда-то сверху, заставил Айко встрепенуться. Она сидела одна, а по стеклянной двери уже без стеснения бегали блики от фонарного света и рекламной вывески лапшичной «Наруто».
– Иди домой, – продолжил голос.
– Но ведь ещё совсем рано… – устало пробормотала Айко, но, встретившись взглядом с Хаяте-сама, управляющим заведения, решила не упорствовать.
Августовские ночи не слишком прохладны, и, покидая клуб, девушка продела свёрнутую в трубочку куртку в ручки сумки, после чего повесила её на плечо. На токийских улицах «вторая смена» – индустрия развлечений – вступила в свои права, и гул музыки пересиливал рёв автомобильных моторов, несущих уставших после работы домоседов к их крошечным бетонным коробкам. Не имевшей машины Айко предстояло добираться до дома пешком, благо идти было недалеко, всего пару кварталов.
Но важно ли, как скоро ты окажешься «в домике», если судьба уже отвела тебе роль чьей-либо истории?
«Сегодня как-то хреново вышло». Айко на ходу залезла на сайт компании Dydo и заказала несколько бутылок «Energy Gym» на следующую неделю. Дома осталась одна-единственная бутылочка на завтра, и то лишь потому, что сегодня девушка рискнула обойтись без энергетика.
«Не прокнуло, увы».
Тяжело следить за дорогой, уткнувшись в экран смартфона, и завернув за угол здания, в котором расположилась её кябакура, Айко чуть не уткнулась носом в кого-то не очень крупного, но достаточно высокого. Точнее, высокую. С ощущением лёгкого испуга вперемежку с раздражением Айко подняла взгляд: перед ней стояла обладательница волнистых рыжих волос и горящих рубинами глаз.
Перебарывая растерянность, японка собралась было пробормотать что-то в духе извинения, но не успела: едва ощутимый поцелуй в лоб отбросил её обратно в паутину недоумения. Где-то на подсознательном уровне возникло желание возмущённо закричать на иностранку за столь фамильярное поведение, да ещё и на людях – кто-нибудь мог это увидеть! – но волна негодования затерялась под шквалом новых ощущений. По лбу разлилось приятное тепло, словно от выпитой рюмочки сакэ, и очагом сего маленького пожара стало место хлёсткого и, казалось бы, холодного, почти механического поцелуя.
Щёки Айко зардели, а губы расплылись в глупой, будто срисованной с аниме диковатой улыбке.
– Я не… я не… – смущённо пролепетала Айко по-японски и замолкла, когда очаровательная европейка приподняла своей ладонью с длинными аккуратными пальцами личико азиатки – теперь нос последней чуть касался сухих губ решительной незнакомки, а в глаза порхнуло горячим дыханием. Свободной ладонью рыжеволосая иностранка потянула правую руку Айко на себя, затем к себе за спину и вниз. Пальцы скользнули по округлой ягодице, от чего Айко вздрогнула, а затем непроизвольно уткнулись в ручку чемодана на колёсиках и обхватили её.
– Отведи меня домой, – шёпот незнакомки звучал как приказ, но слова, вопреки своему смыслу, лились в уши как топлёное молоко из бабушкиного кувшина и обволакивали сознание как душистый и сладкий мёд. Глаза девушки закатились, а из-за растянувшихся в ещё более глупую улыбку губ показался бледно-розовый язык.
«Куда угодно… как угодно…»
ГЛАВА 2
Следующие полчаса Айко провела как в тумане. Она словно нырнула в мутный и бездонный омут и, время от времени выныривая, наблюдала за происходящим со стороны. Вот она, не замечая тяжести всученного ей чемодана, несётся к своему подъезду. Вот отражение в зеркале в лифте рисует её мечтательную улыбку и то, как рыжеволосая девушка деловито накручивает локон прямых чёрных волос Айко на свой указательный палец. Вот Айко падает на свою кровать, после чего Элизабет
(должно быть, туристка представилась по дороге, иначе откуда японка знала это имя?)
стаскивает с Айко туфли и юбку и неторопливо, смакуя каждую пуговицу, каждый крючок и застёжку, освобождает японку от блузки и бюстгальтера.
Омут обмельчал, и Айко, всё ещё не вполне контролируя свои
