называем нейронным слоем. Его толщина приблизительно один метр, и к нему через миллионы нервных волокон поступают сигналы сенситивных клеток. Только представьте себе, шеф Парфитт, это мозг толщиной в метр, покрывающий почти шестьдесят четыре квадратных километра.
Такие цифры я прежде не рассматривал. Вероятно, в силу их грандиозности.
– Такой мозг должен быть непогрешимым.
– Да. Но мысли биотопа действуют по принципу параллельной обработки данных. Нейронная сеть такого масштаба не может работать иначе. Сущность только одна, но ее разум состоит из миллионов полуавтономных подпрограмм. Представьте это как аналог голограммы; если вы разделите ее, каждая часть, какой бы малой она ни была, будет копией оригинального изображения. Так можно приблизительно описать и однородность работы сущности. Биотоп может одновременно вести тысячи – десятки тысяч – разговоров, и воспоминания каждого из них остаются в его структуре и доступны в качестве ссылки во всем его пространстве. Когда я разговариваю с ним, я, строго говоря, общаюсь с подпрограммой, оперирующей в нейронном слое у меня под ногами. Площадь этого слоя зависит только от сложности выполняемого задания. Если я задам исключительно трудный вопрос, подпрограмма расширится и будет использовать большее количество клеток, пока не достигнет размера, способного решить задачу. В некоторых случаях подпрограммы настолько сложны и обширны, что могут считаться разумными сами по себе, а иногда они лишь незначительно превосходят программы компьютеров.
– Убийца добрался не до шимпа, а до охранной программы, – пробормотал я.
Ее брови приподнялись, что я предпочел считать выражением восхищения.
– Совершенно верно. Убийца каким-то образом воспользовался своей сродственной связью, чтобы приостановить действие подпрограммы, проверяющей приказы, отданные этому самому шимпу. Затем, пока она была неактивна, он велел ему взять револьвер и подкараулить Пенни Маокавиц. Мониторинговая подпрограмма быстро восстановилась, но Эден не знал о злодейском приказе в мозгу шимпа и отреагировал только на сам выстрел. К тому времени было уже слишком поздно.
– Умно. Вы можете предотвратить повторение этой ситуации?
Она опустила взгляд и продемонстрировала восхитительную недовольную гримаску.
– Думаю, да. Эден и я очень подробно обсудили эту проблему. Следящие за сервиторами подпрограммы будут изменены таким образом, чтобы ничто не могло помешать их работе. В действительности, будут усилены все простейшие подпрограммы. Хоть Пенни Маокавиц уже ничем не помочь, но мы получили ценнейшую информацию об уязвимости, о которой прежде не подозревали. В любых новых сложных устройствах трудно предусмотреть все методы взлома, и Эден не исключение. Нам есть над чем подумать.
– Прекрасно. А как насчет образа убийцы? Нельзя ли извлечь его из памяти шимпа? Как он выглядит, какого роста, любые детали.
– Если бы зрительный образ там имелся, я со временем смогла бы его извлечь. Но я не думаю, чтобы что-то осталось. Убийца, по всей вероятности, не подходил близко к шимпу, загружая приказ. Кто бы это ни был, он продемонстрировал высокий уровень информированности в работе сервиторов и биотопа; я не думаю, чтобы он допустил такую элементарную ошибку и позволил шимпу себя увидеть. Даже если убийце пришлось подобраться к сервитору, чтобы приостановить мониторинг, ему надо было всего лишь оставаться сзади.
– Конечно. Думаю, вы правы.
Хой Инь слегка поклонилась и поднялась.
– Если это все, шеф Парфитт…
– Есть еще кое-что. Я заметил, что на похоронах вы были вместе с Винг-Цит-Чонгом.
– Да. Я его ученица.
Я действительно услышал настороженность в ее голосе или мне показалось? Выражение ее лица ничуть не изменилось. Забавно, но она единственная, кто не выразил сожаления по поводу гибели Пенни. Впрочем, Хой Инь могла бы охладить даже Снегурочку.
– Вот как? Очень кстати. Я бы тоже хотел у него поучиться. Не могли бы вы передать ему мою просьбу?
– Вы решили сменить профессию?
– Нет. Завтра вступят в строй мои нейронные симбионты. Доктор Арберри сказала, что мне нужен наставник. Я бы хотел, чтобы им стал Винг-Цит-Чонг.
Она моргнула, что в ее случае было равносильно открытому от изумления рту.
– Винг-Цит-Чонг ведет очень серьезную работу. Сейчас трудное время, как для него лично, так и для Эдена. Простите, но я не думаю, что он сможет найти время для столь тривиального занятия.
– Тем не менее я бы хотел, чтобы вы его спросили. В худшем случае он потратит всего секунду своего драгоценного времени, чтобы ответить «нет». Вы могли бы сказать ему, что я хочу использовать все возможности для выполнения своей работы, для этого необходимо полное понимание принципов сродственной связи, и потому я прошу помощи у ее изобретателя. – Я улыбнулся. – Я ведь не обижусь, если он откажет. Возможно, в таком случае вы возьметесь за это дело? Вы-то уж точно знакомы со всеми тонкостями.
Ее щеки едва заметно порозовели.
– Я передам вашу просьбу.
Шеннон прислала мне вызов сразу, как только Хой Инь вышла из кабинета.
– Шеф, вы, похоже, экстрасенс, – сказала она.
Экран терминала на моем рабочем столе показал, что ее усмешка еще шире, чем обычно.
– Докажите.
– Я закончила просмотр завещаний лидеров Бостона по данному вами списку. И – сюрприз! – все они в точности повторяют последнюю волю Маокавиц: трастовый фонд, управляемый доверенными лицами так, как они сочтут нужным. И все они числятся в попечителях друг у друга. Что-то вроде финансового инцеста.
– И какой будет сумма, если все они умрут?
– Помилуйте, шеф. Половина их – обычные люди, скопившие несколько тысяч, но есть много таких, как Пенни, то есть мультимиллионеров. Трудно подсчитать. Богатые люди, как вы понимаете, распределяют свои средства, вкладывают в бонды и недвижимость.
– Попытайтесь, – настаивал я. – Мне кажется, вы уже это сделали.
– Ладно, тут вы меня поймали, босс. Я действительно провела неофициальный анализ по сведениям из «Форбс Медиа Корпорейшн» для самых важных персон. По моим прикидкам, это будет около пяти миллиардов ваттдолларов. Но это неофициально.
– Интересно. Выходит, если завещания не изменятся, последний оставшийся в живых унаследует крупное состояние.
– Вот это да! Вы думаете, кто-то решил сократить список?
– Нет, вряд ли. Слишком очевидно. Но я все-таки хотел бы знать, что Бостон намерен сделать с этими деньгами.
На беседу к
