— Какими судьбами в наших краях? — осведомился он.
— Да вот, нового штурмовика зачислить в экипаж, — не поведя и бровью, ответил я. Халис внимательно осмотрел Экси, как будто только что заметил. Девушка, поднявшаяся с места одновременно со мной, ответила ему мрачным настороженным взглядом.
— С каких пор капитан крейсера лично хлопочет о зачислении рядовых?
— С тех самых, с каких ноль-управляющий служит клерком в Управлении Флота, — я всё-таки не выдержал каменную мину, и ответил холодному раздражённым оскалом, угрожающе подаваясь на полшага вперёд. Он чуть было не отступил назад, поддаваясь инстинкту, но одёрнул себя и зло прищурился.
— Я бы хотел поговорить с вашим… штурмовиком, — он вновь окинул Экси взглядом.
— Прошу, — процедил я.
— Наедине, — Халис надменно вскинул светлую бровь.
Что ещё за игры?!
— А, может, мне ещё и подробный отчёт написать? — спрятать оскал и сдержать рык уже не получилось.
— Было бы неплохо, — он чуть пожал плечами с самодовольным видом.
Так. Я совсем ничего не понимаю! Он же не идиот, понимает, что и кому говорит; значит, нарывается специально. Что ж, зачем оскорблять отказом хорошего человека?
— Ещё одно слово, — прорычал я уже в его лицо, одной рукой держа за горло и притягивая к себе. Как всё-таки неудобно обладать низким ростом! По мелькнувшей в психополе холодного тени растерянности я с удовольствием отметил, что моего движения, сократившего расстояние до опасно близкого, он не заметил. — Ещё только одно слово в том же духе, я вырву тебе горло и вставлю в задницу для освежения дыхания и прочистки мозгов.
— Не посмеешь, — тихо и не очень уверенно проговорил Халис. От него едва уловимо потянуло страхом; видимо, на более глубокие эмоции холодный был не способен.
— Хочешь проверить? — так же тихо рыкнул я на границе с инфразвуком. — Не зарывайся, я не твой подчинённый, — добавил уже почти спокойно, с сожалением разжимая когти и с интересом разглядывая наливающиеся кровоподтёки и набухающие тёмной кровью царапинки от когтей на шее холодного. — Вернёмся к началу нашего разговора, управляющий Халис, — дипломатично предложил я, глядя на оппонента с надеждой. А ну как рискнёт ещё раз показать зубы, и я смогу с чистой совестью вырвать их по одному?
Не рискнул.
— Согласен, управляющий Райш, — кивнул он. — Простите мою подчинённую, у неё сегодня был тяжёлый день. Из Совета уже поступило распоряжение относительно вашей подопечной, и документы готовы, осталось только их заверить, — как ни в чём не бывало продолжил Халис и, подойдя к столу, взял пару лежащих особняком документов. — Вот, требуется ваше согласие и согласие… воспитанницы.
Молча прочитав все документы и не найдя в них отличий от привычной формы, я всё заверил, помог разобраться с этим процессом Экси. Забрал два экземпляра, для себя и для неё, и, не прощаясь, открыл дверь, выпустил девушку, вышел следом. Всё это старался проделывать мерно, в такт сосредоточенной дыхательной гимнастике, больше всего в этот момент желая развернуться и добавить холодному несколько неприятных нормочасов в медицинском отсеке.
— Капитан, а вы… всегда так ходите по инстанциям? — осторожно рискнула подать голос Экси через пару поворотов, когда мы уже подходили к лифту.
— Мне кажется, мы сошлись на обращении «ты».
— Ну, — она неопределённо повела плечами и робко улыбнулась. — Это нервное. Ты… правда сделал бы с этим человеком то, что говорил, за несколько слов? — поймав мой выразительный взгляд, медленно вздохнула. — Никак не привыкну к этим вашим инстинктивным закидонам. Может, мне тоже начать тебя бояться?
— Привыкай, время ещё есть. А вот бояться не стоит, — поморщился я, заходя на платформу подъемника. — Бояться меня вообще очень опасно. Да не только меня, любого из моей расы. Хищники хорошо чуют страх, — пояснил я. Она медленно кивнула, соглашаясь с объяснением. — А в данной ситуации я был в своём праве. Сесть мне в чёрную дыру, если я понимаю, какого ларга там произошло. Если отбросить эмоции и взглянуть трезво, пытались что-то проверить. А вот что?
— Этот человек, кто он? Он ведь явно очень влиятельный.
— Это один из высших чинов разведывательно-дознавательной службы. Да, влиятельный. Номинально он по иерархии выше меня.
— Тогда я совсем ничего не понимаю, — она качнула головой. — Он ведь имел право говорить то, что говорил.
— Если бы дело было только в словах, да. Он же… — я запнулся, пытаясь сформулировать словами то, что так меня взбесило. — Он провоцировал. Тебе пока сложно это понять; как животные, мы очень чутко реагируем на интонации, эмоции, мимику. И он вёл себя так, будто хотел доказать своё главенствующее положение именно в личностном плане. Для нас такое поведение — прямой вызов на бой. Горячий всегда имеет право ответить на подобную провокацию агрессией; просто потому, что бессмысленно подобное запрещать. Не умеем мы сдерживаться, природа такая. Гораздо проще запретить всем остальным допускать подобные действия в наш адрес. Это… что-то вроде правил обращения со взрывчатыми или опасными веществами, или со стихийными природными явлениями. Понимаешь, такие взаимоотношения были налажены тысячелетиями эволюции общества. Горячие — действительно зачастую малоприятные субъекты, у нас много недостатков, но мы нужны. Мы от природы лидеры на инстинктивном уровне, мы идеально подходим для того, чтобы вести в атаку войска, убивать врагов и заражать своей агрессией всех, кто оказывается рядом. В то же время исключительно рассудочные холодные являются лидерами в том, для чего требуется чистый разум. Учитывая, что они слишком разумны, чтобы по какой-нибудь несущественной причине нас провоцировать, а мы ведомы инстинктами и не воспринимаем разумную власть холодных как посягательство на наше лидерство, достигается определённое равновесие. Мы — иммунитет организма под названием «человеческий вид», а холодные — нервная система. Если вдруг холодные начнут воевать с горячими, это будет без малого самоуничтожение вида, потому что в стороне не удастся остаться никому.
— То есть, такое его поведение может иметь целью…
— Нет, — улыбнулся я. — Я тебе объясняю, почему такого варианта не может быть. Для того, чтобы его провернуть, весь Совет должен работать на автора концепции. Да и не стал Халис доводить до точки невозвращения. Куснул для пробы, получил по зубам и загривку, и пошёл на попятный. Это проверка, абсолютно точно. Знать бы ещё, на что! Слишком часто меня последнее время проверять стали, не нравится мне это, — я недовольно скривился.
