моргнула.
– Что это вы себе позволяете? Прекратите немедленно! – Сосредоточившись, она беззвучно зашевелила губами. – Дайте мне… дайте поговорить с Конни.
Трое вышибал дружно замерли и не спеша повернулись к ней:
– С кем, леди? Кто, вы сказали, вам нужен?
Эллисон лучезарно улыбнулась.
– Конни, конечно же. Кажется, я ясно выразилась. Конни. Где он? – спросила она, окинув взглядом зал. – Вон там не он ли?
Услышав собственное имя, невысокий вертлявый человечек у одного из столов раздосадованно обернулся и скривился от раздражения.
– Оставьте, леди, не надо, – поспешил вмешаться один из вышибал. – Не отвлекайте Конни, не любит он этого.
Прикрыв за Ларри с Эллисон дверь, он легонько подтолкнул обоих за занавесь, в зал.
– Входите, играйте на здоровье. Приятного вам вечера.
Ларри взглянул на спутницу и устало покачал головой:
– Мне лично не помешало бы выпить… чего покрепче.
– Прекрасно, – согласилась Эллисон, не сводя глаз с рулеточного стола. – Иди, выпей, а я начинаю играть!
Опрокинув пару бокалов изрядно крепкого виски с содовой, Ларри соскользнул с табурета, отошел от бара и двинулся к рулеточному столу посреди зала.
Стол окружала огромная толпа зрителей. Ларри обреченно прикрыл глаза: что происходит, он уже понял. Собравшись с силами, он протолкался сквозь толпу и подошел к столу.
– Что означает вот эта? – спросила Эллисон крупье, подняв над плечом голубую фишку.
На столе перед ней громоздилась целая груда фишек всевозможных цветов. Зрители оживленно шушукались, переговаривались меж собой, не сводя с Эллисон глаз.
Ларри придвинулся к девушке.
– Как успехи? Приданое еще не спустила?
– Пока что нет. Если верить этому человеку, я в выигрыше.
– Да, ему верить можно, – устало вздохнул Ларри. – Кто-кто, а он-то в этих делах разбирается.
– Хочешь тоже сыграть? – спросила Эллисон, приняв от крупье новую охапку фишек. – Бери себе эти, у меня еще много.
– Вижу, вижу, но… нет, спасибо. Играть – не мое. Идем, – сказал Ларри, увлекая ее из-за стола. – По-моему, настало нам с тобой время кое о чем поговорить. И лучше бы где потише.
– Поговорить?
– Да. Я тут подумал, и, сдается мне, все это зашло чересчур далеко.
Эллисон двинулась следом за ним. Ларри отвел ее к огромному камину в дальнем углу зала. В камине, гудя, полыхал огонь, рядом стояло несколько кресел. Плюхнувшись в одно из них, Ларри указал Эллисон на соседнее:
– Присядь.
Эллисон села, закинула ногу на ногу, поправила юбку и со вздохом откинулась на спинку кресла.
– Мило здесь, правда? Огонь и все прочее… в точности как я себе представляла, – сказала она, мечтательно прикрыв глаза.
Ларри отыскал сигареты, закурил, задумчиво пустил дым к потолку.
– Вот что, мисс Холмс…
– Эллисон! В конце концов, мы с тобой скоро поженимся.
– Ладно, пусть так. Эллисон. Вот что, Эллисон, все это полный абсурд. Сидя у бара, я поразмыслил как следует. Твои безумный теории… не может этого быть.
– Почему? – сонно, рассеянно откликнулась она.
Ларри с досадой взмахнул рукой:
– Я тебе объясню, почему. Ты утверждаешь, будто я реален только отчасти, верно? Будто вполне реальна одна только ты.
– Верно, – кивнула Эллисон. – Так и есть.
– Но вот, гляди! За всех этих… – Ларри пренебрежительно махнул рукой в сторону зала. – За всех этих людей я не поручусь. Может, насчет них ты и права. Может, они и правда только фантомы. Но я-то, я-то вовсе не призрак!
С этими словами Ларри от души грохнул кулаком по подлокотнику кресла.
– Видишь? И утверждаешь, что мой кулак не совсем настоящий?
– Так ведь кресло тоже не совсем настоящее.
Ларри застонал от досады.
– Проклятье, я прожил в этом мире двадцать пять лет, а с тобой знаком всего пару часов и должен поверить, будто на самом деле я… неживой? Будто я… на самом деле не я? Будто я в твоем мире всего-навсего что-то вроде… ходячей куклы? Части пейзажа?
– Ларри, дорогой мой, у тебя тоже есть свой собственный мир. Как и у каждого. Однако этот мир достался мне, а ты существуешь в нем для меня, – ответила Эллисон, широко распахнув огромные голубые глаза. – Возможно, в твоем мире я тоже существую только самую малость, ради тебя. Понимаешь, дорогой, все наши миры пересекаются, накладываются друг на друга. В моем мире ты существуешь для меня. Вполне вероятно, и я существую в твоем для тебя. Величайшему Художнику, как всем настоящим художникам, приходится избегать расточительности, – с улыбкой пояснила она. – Поэтому многие из миров так похожи, почти одинаковы, но тем не менее каждый из них принадлежит лишь одному человеку.
– И этот достался тебе, – глубоко, шумно вздохнув, подытожил Ларри. – О’кей, детка. Раз уж весь этот бред так прочно засел в твоей голове, я тебе подыграю… да, подыграю. Поиграю с тобой в эти игры, пока не надоест, – решил он и окинул девушку в кресле напротив оценивающим взглядом. – А знаешь, выглядишь ты неплохо, очень даже неплохо.
– Спасибо за комплимент.
– Итак, допустим, я клюнул. Может, мы и вправду предназначены друг для друга. Однако тебе придется малость умерить пыл. Угомониться. Ты слишком усердно испытываешь удачу. Если уж хочешь быть со мной вместе, будь добра, сбавь обороты.
– О чем ты, Ларри?
– Обо всем этом. Скажем, об этом заведении. Что, если копы заявятся? Да и вообще. Азартные игры, безделье… Нет, так не годится. Подобная жизнь не по мне. Знаешь, что мне представляется? – Взгляд Ларри устремился куда-то вдаль, лицо озарилось внутренним светом, светом далекой мечты. – Небольшой домик, детка. За городом. Далеко за городом. Ферма среди бескрайних полей… может, в Канзасе, или там в Колорадо. Бревенчатая избушка. Колодец. Коровы.
Эллисон нахмурилась.
– Вот как?
– И знаешь что еще? Вот я, на заднем дворе. Вскапываю огород. Или… или даю корм курам. Ты когда-нибудь кормила кур? О-о! – Ларри, сияя от счастья, покачал головой. – Это ж так здорово, детка! И белки. Ты хоть раз в жизни, гуляя по парку, белок кормила? Серых таких, с пушистым длинным хвостом? Хвосты у них, знаешь, длинней самих белок!
Эллисон зевнула, вскочила на ноги и подхватила сумочку.
– По-моему, нам пора.
Ларри неторопливо поднялся с кресла.
– Ага. Похоже на то.
– Завтра нас ждет много дел. Нужно начать пораньше, – сказала Эллисон, пробираясь сквозь толпу к выходу. – Во-первых, нам, думаю, надо бы начать поиски…
– А фишки? – напомнил Ларри, придержав ее за локоть.
– Что?
– Фишки. Выигрыш твой. Сходи, обменяй.
– На что?
– На деньги… по-моему, так эти штуки теперь принято называть.
– Вот еще, возиться!
Эллисон свернула к грузному человеку за столом для блек-джека.
– Вот, – сказала она, вывалив фишки ему на колени. – Возьмите себе. Все, Ларри, идем!
* * *
Кеб затормозил у подъезда Ларри.
– Здесь ты и живешь? –
