– И что это нам дает? – спросила я.
Алекс опустился в кресло.
Я спросила искина, не имел ли кто-либо из пяти пассажиров отношения к сверхъестественным событиям. Нет, ничего не известно.
– Мы задаем неправильные вопросы, – сказал Алекс.
– А какой вопрос правильный?
– Самый очевидный. Кто продает блузки с надписью «Хассан Голдман»?
– Сведения о продажах отсутствуют, – сообщил искин.
– Кто-то изготавливает собственные блузки, – предположила я. – Может быть, церковь или благотворительная организация. Или это сделано по случаю какого-то мероприятия.
Алекс попросил искина соединить его с космической станцией.
– С бюро информации, – добавил он.
Появилась молодая женщина в темно-зеленой форме.
– Орбитальный центр, – сказала она. – Чем могу помочь?
– Скажите, использует ли какая-либо компания на станции имя «Хассан Голдман»?
– Нет, сэр. Но у нас есть туристический корабль с таким названием.
– Они раздают пассажирам блузки?
– Мне об этом неизвестно.
– Ладно. Что вы можете о нем рассказать?
– Вы не против, если я переключу вас на туристическую компанию?
– Да, пожалуйста.
Последовала пауза, затем ответил мужской голос:
– «Старлайт турс».
– Моя фамилия Бенедикт. «Хассан Голдман» – один из ваших кораблей?
– Да, верно.
– Я ищу подругу по имени Викки Грин. Возможно, она путешествовала на «Голдмане» несколько месяцев назад. Не могли бы вы проверить?
– Прошу прощения, но подобного рода информацию мы не предоставляем.
Алекс посмотрел на меня: стоит ли пытаться дальше?
– Не мог бы я поговорить с капитаном «Голдмана»?
– Он отдыхает, – последовал ответ. – Будет завтра утром.
Алекс поблагодарил, отключился и поискал данные о «Голдмане». В числе прочего нашлось имя капитана – Айвен Слоун.
– Айвен? – переспросила я.
– Да. Знаешь его?
– Он был моим инструктором в «Старфлайте».
– Отлично, – сказал Алекс. – Просто чудесно. – Он попросил искина найти номер Айвена Слоуна. – Вероятно, он на станции Сэмюелс.
– Совершенно верно. Хотите, чтобы я вас соединил?
– Да, пожалуйста.
Алекс встал, давая понять, что говорить предстоит мне, и вышел.
Айвен был из тех людей, которые могут показаться несколько медлительными, пока не узнаешь их получше. Он всегда оказывался рядом, когда я в нем нуждалась. А когда у меня возникли сомнения насчет того, удастся ли закончить летную школу, он отвел меня в сторону и спросил, насколько серьезно мое намерение стать пилотом межзвездных кораблей.
Я ответила, что мое намерение более чем серьезно, что я никогда ничего не хотела так же сильно.
– Тогда соберись, – ответил он. – Все будет хорошо. У тебя есть все необходимые таланты. Черт побери, особого таланта даже не требуется. Нужно лишь знать, какие команды отдавать искину. – Он говорил это как нечто само собой разумеющееся. – Чего тебе не хватает, так это уверенности в себе. Вероятно, слишком многие говорили тебе, как не надо поступать.
В этом была доля правды. Отец постоянно запрещал мне трогать разные вещи, чтобы я ничего не сломала.
Айвен сразу же меня узнал и широко улыбнулся.
– Чейз, – спросил он, – что ты тут делаешь?
Он сидел с чашкой в руке за столом, на котором стояла тарелка и лежали приборы. Позади Айвена виднелась настенная фреска, изображавшая парусную лодку.
– Прилетела повидаться с тобой, Айвен. Как дела?
– Я серьезно. Кого я не ожидал увидеть в этом уголке космоса, так это тебя.
– Я в отпуске, – сказала я. – А ты как тут оказался?
– Я отсюда родом.
– Шутишь? Ты с Салуда Дальнего? Никогда не знала.
Он пожал плечами:
– Наверное, я об этом просто не упоминал.
– Возишь туристов?
Он слегка смутился:
– В общем-то, примерно к этому все и сводится.
Туристы с Салуда Дальнего? Я посмотрела в иллюминатор на черное небо:
– И куда же они летают? Что смотрят?
– Летают на Варезников, – ответил он. – У этой планеты роскошный набор колец и спутников. Многим нравится и Софора – хрустальная планета. Великолепно смотрится, когда лучи солнца падают на нее под нужным углом.
– Догадываюсь. – Я увидела в его взгляде нечто похожее на боль или замешательство, словно жизнь его пошла не так, как он ожидал. – Как же ты очутился на Окраине?
– Я убрался отсюда, когда мне было двадцать два. Времена были тяжелые, при бандаре на жизнь зарабатывали с большим трудом.
Айвен отвернулся и что-то сказал кому-то еще, а затем повернул коммуникатор так, что я смогла увидеть мужчину и двух женщин. Нас представили друг другу. Одной из женщин оказалась его жена Кара – довольно симпатичная, лет на двадцать моложе мужа. Другую пару Айвен представил как своих друзей.
– Только один вопрос, Айвен, – сказала я, – и больше не буду тебе мешать. Несколько месяцев назад у тебя была пассажирка по имени Викки Грин. Помнишь ее?
– Ее должна знать компания. Но не я.
– Я полагала, что она улетела на «Голдмане».
– Так оно и было. Но тогда это был не мой корабль. Им командовал Хэйли Хан.
– Нельзя ли поговорить с Хэйли? Можешь дать мне его код?
– Его нет, Чейз. Он исчез.
– То есть?
– Просто исчез. Прямо со станции.
– Каким образом?
– Не знаю. Это случилось несколько месяцев назад, сразу после того, как здесь побывала Викки Грин. Нет никаких сведений о том, что он отправился в челноке на планету. Однажды он не вышел на работу, и мы так и не смогли его найти.
– Вы заявляли в полицию?
– Да, в Службу безопасности Коалиции. Там тоже не смогли его найти. – Он помолчал, затем сказал что-то тем, кто сидел с ним за столом, и снова повернулся ко мне. – А почему это тебя так интересует, Чейз?
Я рассказала ему про Викки.
– Не знаешь, куда она полетела? На «Голдмане»?
– Вероятно, по стандартному туристическому маршруту. После полета мне так и не удалось поговорить с Хэйли.
– А еще кто-нибудь с ним разговаривал?
– Вряд ли, Чейз. Собственно, об этом же меня спрашивали люди из СБК. Вернувшись из полета, Хэйли, как обычно, отправился в гостиницу – он не любил болтаться без дела. Так или иначе, впереди у него было несколько выходных, и больше мы его не видели. Слетал вместе с Викки Грин – и словно сквозь землю провалился. Совсем как в одной из ее книг.
– А что насчет искина?
– Его забрала СБК. Для расследования. – Он на мгновение задумался. – Была и еще одна странность.
– Какая?
– Она выкупила весь корабль. Ей хотелось лететь одной, без других пассажиров.
– Вы бы доставили ее в какое-нибудь особенное место, если бы она попросила?
– Конечно. Мы можем доставить наших пассажиров куда угодно, если никто не возражает.
– Или если на борту больше никого нет.
– Да.
– Ладно. Значит, ей хотелось побывать в стороне от обычных туристических трасс. Куда еще она могла бы отправиться?
– Чейз, в том-то и дело, что никуда. Вокруг нет больше ничего на сотни световых лет.
– Не знаешь, откуда она прилетела?
– Нет. Могу посмотреть в журналах.
– Не мог бы ты узнать и мне перезвонить?
– Такая информация считается приватной.
– Буду крайне признательна тебе, Айвен.
Он перезвонил на следующее утро:
– Никаких сведений нет.
– Что с ними случилось?
– Официально полет вообще не состоялся. Это подсказывает мне, что тут не обошлось без СБК.
С Барри ничего не случилось бы, не стань он физиком. Но всяческий бред относительно массы и энергии заставил его поверить, будто он в самом деле знает, как устроен мир. На самом же деле он никогда этого не знал, что его и погубило.
Полночь и розы
По словам Айвена, Викки забронировала полет из отеля в Мореске – маленьком захолустном городке, где не было никаких призраков и демонов и по улицам не бродили создания из иных эпох. Но когда-то там находилось поместье Демери, по неизвестным причинам взорванное в последний год правления бандара, всего за несколько месяцев до его убийства. Никто не знал, что послужило тому причиной, хотя все считали, что в этом замешан Никорпус – тайная полиция Бандариата. Владелец поместья Эдвард Демери, насколько было известно, не принадлежал к числу врагов режима.
От поместья Демери осталось несколько обгоревших бревен и торчащих из земли фрагментов каменных стен. По мнению большинства, Эдвард Демери навлек на себя гнев Арами Клива, за что и поплатился. Судя по листовкам, которые нам выдал сотрудник отеля в Мореске, «большинство специалистов» считали, что Демери нанес личную обиду бандару: давая интервью, он рассказал о доброте и вежливости, присущих Дакару Кливу, деду Арами, но не упомянул о несравненной доброте самого Арами. Диктатор, разумеется, ничего не сказал публично и даже похвалил Демери за проницательность. Но любой, кто знал Арами Клива, понимал, что все это вряд ли кончится хорошо.
