напомнил о себе.
— Похоже, что «Горыныч» их сжёг.
— Сам?
— Думаю, что это Кощей приказал.
— А он разве не в изоляторе?
— Нет. Давай потом это обсудим. Скажи лучше, сможет ли корабль летать без ядра?
— Нет, конечно. Тут всех батарей не хватит, чтобы хоть один двигатель запустить.
— Значит, будем падать. Лучше в океан. Вода смягчит падение.
— Нам нужна большая глубина. Я уже подобрал несколько мест. Ближайшее в тысяче километров от базы.
— И далеко нам ещё до него?
— Триста.
— Дотянем?
— Думаю, да.
За полчаса корабль просел на тридцать пять километров, и зелёная вода с перистыми волнами уже чётко просматривались в иллюминаторы.
Кашидзе появился весь грязный, с широко раскрытыми глазами, полными ужасом. В них читалось всё. Он видел, что произошло в ангаре.
— Там это… Товарищи. Там Лёвин. И Потапенко. И они… Это.
— Вань, не до них сейчас. Иди к пульту третьего цикла, — прервал его Антон.
— Они же погибли. Как вы можете так? Они же заживо сгорели, — Кашидзе послушался, прошёл, куда указали, но говорить не прекращал.
— Мы знаем, Вань. Знаем. Но если сейчас не справимся, погибнем и сами.
— А что делать-то надо?
— Удержать корабль ровно, чтобы посадка пришлась на брюхо. Контролируй подачу водорода и температуру сопел.
Ещё пятнадцать минут пролетели в одно мгновение. До поверхности остались считанные метры. К выбранному месту добраться получилось, но посадка всё равно обещала стать жёсткой.
— Приготовьтесь, ребята, сейчас потрясёт, — крикнул Петров.
И следом, подтверждая его слова, гром и скрежет заглушили все остальные звуки. Кашидзе не успел ухватиться за что-нибудь неподвижное. Его подкинуло, будто невесомую игрушку, ударило о потолок и с силой швырнуло обратно на пол. Потом ещё раз, словно первого было мало. Напоследок смахнуло в угол, завалило обломками и мебелью. Красильников и Петров успели взяться за кресла и удержались на месте. Но от множества ударов это всё равно не спасло. Антону крепко досталось по голове каким-то цилиндром, похожим на мусорное ведро. Петрову же не повезло сильнее. Увесистая болванка влетела в плечо и прогнула его пополам, заставив кричать от боли. Следом в ноги вонзились осколки пластмассы.
— По-моему сели, — сказал Антон, когда тряска прекратилась.
Он встал, пошатываясь, прошёл к углу, где в завалах скрылся Кашидзе. Отбросил пару стульев, широкий кусок ткани, спасший от лишних ранений. Товарищ лежал синий, с перекошенной на бок головой. Перелом шеи очевиден без всяких обследований.
— Надо отнести его в медотсек. Может, получится ещё оживить, — хрипло сказал Антон.
— Меня тоже нести надо. Я не могу идти.
— Подожди немного. Скоро андроиды заработают и отнесут. А вот Кашидзе ждать не может.
— С ним-то что?
— Шею сломал.
— Хреново дело!
— И я о том же.
Антон попытался поднять товарища, но от усилий его повело, и ноги подкосились. Значит, надо тащить. Чуть только головокружение замедлилось, Антон раскидал остальной мусор, схватил мертвеца за руки.
— Не скучай, я скоро, — сказал он Петрову через плечо.
— Ты меня оставишь? Вот так просто? А вдруг я сознание потеряю? А вдруг умру от кровопотери? — принялся истерить тот.
— Жгут наложи.
— У меня нет.
— Вон провода лежат. Заканчивай дурить.
Антон оттащил Кашидзе в коридор. Медотсек рядом, но голова раскалывалась от боли. Мутило, качало. Антон то и дело останавливался, едва не теряя сознание. Время уходило всё быстрее. Сорок минут. Если не успеть, то воскресить уже не получится. Разложение перейдёт линию невозврата. И Антон тащил. Метр за метром. Шаг за шагом. Даже когда показалось, что уже поздно, всё равно продолжал тащить. Один раз его стошнило. Едва успел отвернуться от Кашидзе. Но теперь отсек уже был совсем рядом. Два шага. Потом через боль Антон поднял тело на второй аппарат регенерации. Установил всё как надо.
— Недостаточно мощности, — сообщил голос.
— Вот только этого не хватало, — Антон хотел врезать по монитору, но вовремя одумался.
До включения батарей Ольга протянуть могла, пусть и отключать её было неприятно. Будто подписывал смертный приговор и отнимал её право на жизнь. Но дело сделано, и Кашидзе начал путь к жизни.
— Резервное питание включится через один час.
— Да знаю я, — ответил оповещению голос Петрова.
Через пару секунд появился и сам он. Полз по стенке, придерживаясь здоровой рукой за всё, что попадалось на пути. Сломанная правая безвольно болталась вдоль тела.
— Всё-таки решился добраться?
— Антон Палыч, дайте обезболивающее.
Антон развернулся к шкафу с медикаментами, достал подходящую коробочку, вытащил таблетку.
— Воды нет.
— Справлюсь, — Петров с трудом проглотил лекарство, скривился на мгновение и спросил: — Как Ваня? Будет жить?
Кашидзе лежал на каталке криво. Как получилось закинуть, так и остался. Шея постепенно выравнивалась, бугорок от выпирающего позвонка исчезал. Монитор, помимо понятных лишь доктору цифр, показывал примерное время выздоровления. Восемь дней, семнадцать часов.
— Должен поправиться. Но твоим переломам придётся подождать.
— А с Каразиной что? Её аппарат даже не включён.
— Батареи начнут работать, тогда и включится. Её Кощей чуть не убил. Горло сломал и череп пробил.
— И это всё? — с ужасом спросил Петров.
— В смысле? По-твоему этого мало? — не понял Антон.
— Нет, я о нас спрашиваю. Вы представляете? Нас осталось всего четверо из тридцати человек. У вас в голове это укладывается?
— Ещё Кощей пока живой.
— Нет! — твёрдо заявил Петров. — Он мёртв. Если не телом, то внутри точно.
— Да, тут ты прав.
Они замолчали. Ритмичный писк тонометра отдавался в висках. Больно слушать сердце мертвеца в такие моменты. Когда человека ещё нет, но он уже стремится обратно.
— А мы что будем делать? — нарушил молчание Петров.
— Я не знаю, — признался Антон, подумав.
— Без ядра мы улететь не сможем. И симуляцию не отрегулировать, чтобы как-то быт устроить.
— Запасов еды и ресурсов для клеточной хирургии хватит лет на семьдесят. Но толку-то?
— По идее, если проекция получит ядро, должен сработать ИИ. Он подстроит генерацию сюжета, найдёт персонажа и будет вести его к кораблю. Я не знаю точно, как это работает, но такая функция заложена в программу.
— А с чего ты решил, что Кощей отдаст кому-нибудь ядро?
— Рано или поздно он же должен сдохнуть? — с какой-то необыкновенной жестокостью предположил Петров.
— Ему не нужна хирургия, чтобы продолжать спокойно жить. И фиг его знает, сколько пройдёт лет, прежде чем киборг этот долбаный окочурится. Уж точно он проживёт дольше, чем мы.
Петров истерично рассмеялся:
— Теперь у нас война на терпение, получается? Кто дождётся, тот и выиграл?
— А что, хорошая идея.
— Какая?
— Что, если мы ляжем в стазисные капсулы и просто поспим? Поставим таймер на максимум. На сто лет. И пока
