— И правильно думаешь, — усмехнулся Петро. — Я телепат, — он постучал себя перчаткой по шлему и жест этот вышел очень выразительным. Казалось, я через затемненное стекло разглядел, как он улыбается.
Ну, телепат и телепат. Я привычным усилием закрыл свой разум от внешнего воздействия. Потеряв большую часть своих способностей, я не утратил азов и прекрасно помнил принципы действия и телепатического и ментального воздействия.
— Ой-ой-ой, какой умник, — захохотал гигант. — А что ты еще умеешь?
— Я умею находить неприятности…
— Охотно верю, — подытожил наш праздный разговор Петро. — А теперь о деле. Вон техника, иди, работай. Заводится поворотом ключа. Если что-то нашел — неси мне. За сокрытие найденного я ломаю пальцы.
Он задумался.
— Когда-то давно, циклы и циклы назад, — сказал наконец надсмотрщик, — я зверел здесь в темноте. Приглядывать за смертниками, это занятие не для ангелочков. Здешние законы развращают ум, а любые развлечения быстро приедаются. Когда ты видел анатомию всех живых существ вселенной на примере расчлененных тел, вряд ли можешь чему-то удивиться. Но меня удивили и порадовали тогда. Умельцы, которые мне были очень-очень должны, откупились приемником, способным перехватывать развлекательные платные каналы. Да.
Петро замолчал и я чувствовал на себе его настойчивый взгляд. Казалось, он трогает меня этим взглядом, хотя стоял в нескольких шагах.
— Как сейчас помню этот проект, Вселенская Пьеса, — сказал он, смакуя каждое слово. — Знаешь, Доров, я очень надеялся, ты попадешь к нам намного раньше. И уж даже мечтать не мог, что ты окажешься в Шлюзе 12.
— С чего такая антипатия? — поинтересовался я, не подавая виду. Признаться, такой стороны своей популярности, я, пожалуй, еще не видел. И не скажу, что факт ее существования меня порадовал.
— Не люблю выскочек, — сообщил гигант и очень нежно (для его габаритов) огрел меня шокером так, что я грохнулся на пол и прокатился по нему с метр. — Я тебе тут устрою, как положено!
Этот драный Петро следил за мной «от и до». Я уже с ног валился от усталости, когда по всему подземелью понесся мелодичный звон. Тогда конвоир просто развернулся и куда-то ушел, бросив:
— Пойду, поищу, куда твоего дружка засунули и попрошу местную охрану быть с ним полюбезнее.
Вот скотина!
Заглушив бур и бросив его прямо в узком проходе, я поплелся обратно, вяло вспоминая, как добрался до камеры. Именно в этот момент из темного провала на меня бросилось нечто, даже через фильтры пахнувшее мочой и немытым телом.
Я от неожиданности заорал и чуть не сломал бедняге шею. Лишь в самый последний момент разобрал бормотание и просто оторвал от себя попрошайку. В слабом свете ламп я видел перед собой старика с молодыми глазами, в которых плескались жалкие остатки сознания. Все его тело было черным от пыли, на плечах какие-то лохмотья, кожа покрыта язвами. Он весь дрожал мелкой дрожью, потому что в коридоре было не намного выше нуля.
— Помоги несчастному, шесть месяцев я тут, подай чего можешь… — бормотал заключенный.
— Отстань, а? — с чувством попросил я. — Нет у меня ничего.
— А ботинки? — в глазах попрошайки загорелся неприятный огонек. — Хорошие ботинки, у меня таких нет.
И пошевелил черными пальцами, торчащими из дыры в чем-то, отдаленно напоминавшем тапочки.
— Отдам их, тогда не будет у меня, — я сдвинул к стене этот живой труп, оказавшийся еще более худым, чем мне показалось сначала, и пошел в камеру.
Признаться, зря я не насторожился после встречи с попрошайкой, наверное, усталость взяла свое. Не даром меня предупреждал сосед по камере: «Зазеваешься и получишь заточку под лопатку».
Конечно, я услышал, что кто-то дышит в темном отводе, но среагировать уже не успел. Получив по затылку чем-то тяжелым, я потерял сознание еще до того, как коснулся пола.
Глава 15. Третий этап. Провокации
— Как же, как же, не захотел отдавать мне ботинки. Отличные такие ботинки, а ведь Шека попросил, по-хорошему Шека попросил. Отдай бедняку ботинки, ведь я шесть месяцев здесь…
Вот под какой аккомпанемент я очнулся и пробуждение было не из приятных. Опять! Я даже не попробовал глаза открыть, мне так звезданули по голове, что повезло, если сотрясением отделался. Я лежал и слушал, пытался понять, где нахожусь и что со мной происходит. С удивлением ощутил, что ботинки все еще на мне. Какая ирония.
— Тащите его давайте, окунем в щель, мигом очнется. Сегодня тотализатор будет на любителя, — раздался надо мной твердый хрипловатый голос.
— А че сегодня? — фальцетом ответил кто-то с другой стороны.
— Фафарыч нашел лаз. Там пролезет только малогабаритный ходок, вроде нашего горемыки или вон его.
— Я слышал, Фафарыч уже совал туда кого-то.
— Ну, совал, он застрял, узко там наверное. Бедолага трое суток кричал, потом затих.
— И как этот теперь пролезет, там же труп все перегородил…
— Какой труп, ты чего, его давно крысаки на косточки разобрали. Они его живьем начали грызть, им то чего ждать? Застрявшее тело не сопротивляется! — остряк хохотнул.
— Как Фафарыч вообще заставил заключенного туда лезть? Я бы не полез…
— Если тебе в задницу обещают засунуть плазменный светильник, знаешь ли, выбор невелик.
Снова смешок.
— А Шеке можно ботинки?
Гнусавый голос убогого попрошайки заставил меня открыть глаза. Нет уж, ботинки я свои не отдам…
Зря открыл. Резануло светом, глаза заслезились, рот наполнился вязкой слюной. Я с трудом сглотнул.
— Ты тащи его давай, вон прочухался уже… будут тебе ботинки, в щель все равно только голым пройти можно, как заново родиться.
Смешок.
Меня взяли подмышки и поволокли по полу. Говорливый обладатель хрипловатого голоса шел рядом.
— Убата знаешь, а, Крешь?
— Ну, знаю, Убат, это та обезьяна, которая шесть раз была чемпионом больших боев?
— Именно, мне довелось с ним поговорить как-то не на трезвую голову. Это была его пятая победа, кстати, тогда он попал в захват к хырыху и никак не мог вырваться из щупалец. Его чуть не придушили. И он тогда сказал мне, напившись первача: Варадак, я думал, придется заново родиться.
— И что? — нетерпеливо спросил тащивший меня Крешь.
— А то! Я его спросил, откуда он знает, как чувствует себя рождающийся. А он мне говорит: так все фениане помнят! Во как, убиться так жить и помнить, как ты из утробы вылезал!
— Фу, ну его, — пробормотал Крешь.
— Посторонись, — зычно рявкнул Варадак. — Фафарыч, я тебе игрушку принес! Новый хлюпик, он пройдет в твою щель! Ну же, купишь его у меня?!
