class="p1">— Какой еще…? — его машина едва не выбросила пилота из кокпита, когда звезды перед ним неожиданно растянулись в марево. — А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!
Очень даже не похожее на гиперпространство.
Да еще и этот надвигающийся серый туман…
И подступившие к горлу внутренности, просящиеся наружу.
И потрескивание костей.
И желание убить того, кто не продумал систему защиты инерциального компенсатора на случай поражения МЛА из ионного оружия.
Все прекратилось буквально через три секунды.
Но на Крига свалилась усталость и тяжесть, словно кто-то сбросил на него пермакритовую плиту.
Знакомые, но уже подзабытые ощущения.
Как то еще в Академии он летал на истребителе без инерциальных гасителей, пережив перегрузку в пяток раз выше стандартной.
Судя по ощущениям, сейчас произошло нечто подобное.
Как же болит все внутри.
О, святой сдвоенный ионный двигатель, поему в шлеме темно? Неужто лопнули глаза?
А, нет… Веки на месте, по лицу ничего не бежит…
Тьфу! Визор шлема сдох окончательно!
Криг убрал светофильтры с наружной стороны шлема и закрыл глаза, морщась от яркого света главного ангара «Химеры».
— Ну, спасибо тебе, добрый человек, — закашлявшись, произнес он, беззлобной руганью выплескивая накопившийся адреналин. — Жив останусь, обязательно сломаю тебе пару костей. Ох, мои кишки-кишочки, косточки-костяшки…
* * *
— Он там хоть жив остался? — поинтересовался Алекс у командира корабля, одновременно с этим открывая бомболюки.
— Да, — коротко ответил Брен, уводя машину в сторону от расцветающего цветка двойного взрыва. — Засада. «Химера», говорит «Ятаган-Лидер». Потерял двоих пилотов.
— Принято, — помедлив произнес диспетчер сухим тоном. — Мне жаль ваших парней, майор.
— Мы на войне, — ответил Томакс, огнем курсовых пушек взрывая блистер турболазера, отнявшего жизнь у его пилотов.
На броне «Свободы» расцветал огненный протуберанец.
— Готов работать по цели.
— Выполняйте задание, майор.
— Торпеды пошли, — прокомментировал Алекс высвобождение огненного груза бомбардировщика. — Эм… Командир. А нам не пора уходить с боевого курса?
— Даю лазерный целеуказатель, — ошарашил борт-механика ответом командир авиакрыла «Химеры».
Шестнадцать протонных торпед, чьи головки наведения получали прямое указание на место назначения своего смертоносного содержимого, с беззвучным ревом вошли в едва развеявшееся пламя на месте блистера вражеского боевого корабля.
Рядом ослепительно резанул алый кинжал турболазера, но заряд ушел в космос, не причинив «Скимитару» вреда.
Томакс крутанул одинарную «бочку», не уводя лазерный прицел с места назначения, после чего, увеличив ход машины, спикировал к обшивке, уходя из-под огня турболазерной батареи, которая, похоже, поставила целью всей своей жизни доставить одному конкретному бомбардировщику максимум неприятностей.
Затем, когда машина вновь перевернулась, чтобы посмотреть, как из плотных клубов обломков корабля поднялась новая колонна смертоносного света.
Рой малиновых огней вошел точно в пробоину корпуса крейсера мон-каламари, наполнив внутренности вражеского звездолета всесокрушающим жаром. По броне зазмеились трещины, из прорех посыпалась раскаленная труха.
Словно ороговевшая кожа, броня корабля в месте удара стала вспучиваться, рваться и выплескивать потоки раскаленного пламени, быстро тухнущего в безвоздушном пространстве.
Правый «плавник» «Свободы» испарился в едином взрыве, вырвав огромный кусок из корпуса звездолета, сделав его похожим на морского обитателя, попавшего в челюсти огромного хищника.
— А теперь пора? — уточнил Алекс.
— Нет, — заявил Томакс, снижая машину к остову звездолета, непрерывно ведя огонь из лазерных пушек.
Скорострельные орудия выплевывали всесокрушающий зеленый огонь, который проплавлял и крушил одну переборку за другой, обрушивая на израненную корму звездного крейсера все новые волны декомпрессии.
Непреодолимые законы физики и орудия флагманского «Скимитара» вырывали внутренности корабля, обнажая их перед беспощадным палачом.
На миг Алекс увидел что перед орудиями «Скимитара» образовалась большая шарообразная конструкция.
«Реактор», — только и успел подумать борт-инженер, когда лазерные пушки «Скимитара» взрезали толстую защитную обшивку активной зоны, расплавляя внутреннее убранство главной силовой установки корабля.
— А вот теперь уходим, — произнес Томакс, описав «мертвую петлю» от обреченного звездолета.
В верхней точке, когда бомбардировщик находился носом от погибающего судна, командир машины активировал ускоритель.
«Скимитар» ушел в рывок.
Когда он сбросил скорость под брюхом «Химеры», Алекс не выдержал и посмотрел в сторону атакованного звездолета противника.
Но на месте «Свободы» лишь затухало термоядерное пламя и разлетались в стороны обломки.
Майор Брен даже не обернулся посмотреть на дело рук своих.
Он просто вел машину в ангар на ротацию.
Впереди много работы.
— Томакс, — осторожно произнес Алекс. — А это что сейчас было? Месть за погибших пилотов или…
— Просто задание, — спокойным голосом ответил майор. — Я отработал новую тактику применения «Скимитара».
— А… То есть, смерть пилотов тут не причем? — уточнил борт-механик.
— Займись делом, — беззлобно рыкнул на него командир авиакрыла «Химеры», вводя машину в створ ангара.
— Уже, командир, — пряча улыбку, произнес бывший техник.
Значит имперцы тоже люди…
А то строят из себя бесчувственных дроидов, машин судного дня, понимаешь ли…
* * *
Лейтенант Креб вырисовал в пространстве петлю и спикировал, огнем всех четырех пушек вдребезги разнося корпус ведомой «ашки».
Несколькими метрами ниже «Черный-Два» развернулся и опять полез вверх по дуге, получил подтверждение от системы наведения (хотя в такой свалке можно было палить наугад, в кого-нибудь да попадешь) и нажал на гашетку.
Во все стороны брызнули обломки вражеской машины, намеревающейся ударить по паре сверху.
Креб даже ухом не повел.
Целился он из пусковой установки в головной перехватчик республиканцев, ведущий огонь по корме «Черного-Пять».
Противник намека — беги, не стреляй — не уловил, а потому комэск переключился на лазерные пушки.
Темноту космоса разрезали яркие вспышки бело-зеленого огня, и на месте «ашки» остались лишь воспоминания, вперемешку с обломками.
Противник, словно ранкор, учуявший кровь, пер на «Капитана Ренсена» и два других разрушителя.
Турболазерные залпы сменяли друг друга, звездолеты обменивались выстрелами, каждый из которых мог разрушить небольшой астероид.
Эскадра противника захлебывалась, атакованная «Скимитарами» и разрушителями с одной стороны, TIE-бомбардировщиками и тройкой «имперских» под командованием коммодора Асториаса с другой.
С третьей на них наседали захлебывающиеся ракетным огнем «Коликодиный рой» и «Черная жемчужина».
Пять из десяти звездных крейсеров уже уничтожены, два корабля мон-каламарианского дизайна вот-вот обратятся вспышкой термоядерной энергии и рассеются навсегда.
Но после небольшой задержки, противник продолжал рваться на избитые до безобразия разрушители коммодора Даррена.
«Лунная тень» уже лишилась значительной части артиллерии, а ее корпус зиял десятком пробоин.
Захваченные ей корабли превращены в почерневшие остова — Новая Республика атаковала звездолеты силами бомбардировщиков в то время, как их истребители гибли в бойне на другом фланге.
Налет фактически выбил корабли коммодора Даррана из боя.
«Капитан Ренсен» дымил разбитыми двигателями, уходя в сторону от атаки противника.
Его надстройка только что была протаранена «костылем», подбитым TIE-перехватчиком. Данных о том, выжила ли верхушка командования, не имелось, но судя по тому, что
