Раджнар Ваджра - Доктор для чужаков (сборник)

— Какая разница?

— Чтобы выразить уважение. Это слово напоминает забытую латынь и неуловимо связано с херувимами и серафимами. Высшие ангельские чины. Мы принесли в жертву многое, чтобы стать тем, кем стали, тренировались куда упорнее и усерднее, чем вы себе можете представить, и наши тела продолжают постоянно меняться, что означает новую боль и новые тренировки. Похоже, людьми мы больше никогда не станем.

— Так почему…

— Преданность делу, доктор, преданность делу. И дисциплина. Кто пройдет через такой ад без истинной веры?

Парсон выпрямился, спеша выложить последнюю карту.

— Увы, профессор, ваши благородные жертвы ни к чему. Да, Экомиссия имеет вес в Межмировом Совете. Но мы крайне тщательно распределяли… наше лекарство. Честно говоря, немало ваших драгоценных экомиссионеров у меня в кармане. Гарантирую, что ваш доклад ляжет на полку.

— До чего вы откровенны! У меня были Подозрения, что вы подкупили чиновников Экомиссии. Но вас, должно быть, невольно ввели в заблуждение какие-то мои высказывания. Я не работаю на Экомиссию. Во всяком случае, непосредственно. Моя служба имеет несколько другое название.

Я изобразила очередную акулью улыбочку.

— Экосервис?

— Совершенно верно.

— Думаю, ваши боссы заинтересуются проблемой долголетия больше, чем вы.

— Именно непосредственного начальника это, несомненно, волнует. Похоже, он отправил меня сюда, не уведомив вышестоящие органы.

Парсон неожиданно стал выглядеть на свой возраст.

— Так вы один из людей полковника Блаффа? Дьявол, меня предупреждали!

— Я работаю на Чарли. Но вы постоянно делаете одну и ту же ошибку. Вот что: я стану вашим наставником и просвещу вас, после того как закончу кое-какие дела в джунглях. Не возражаете, если я перед отъездом сменю код входа в БВВ?

Сейчас мы на полпути к Марсу. Я вынуждена наслаждаться запахом дезинфекции в медицинском отсеке еще неделю. Зато я дышу. Пока этого достаточно.

Мои сиделки, благослови их Господь, утверждают, что я плачу во сне, и советуют потребовать более сильного болеутоляющего, но я знаю причину. Это все кошмары…

Я никому не рассказала о том, что пережила на планете Парсона, и никогда не расскажу. Какой смысл зря пугать людей?

Но когда я, дрожа, просыпаюсь в темноте, единственное, что может успокоить меня — это воспоминание о последней встрече с Грегом Парсоном.

…На станции оказался шаттл класса «гамма», достаточно большой, чтобы поднять двадцать сайдхантеров. Накачавшись до отказа анальгетиками, я попросила Джорджа Фрискела вывезти меня из моего лагеря в джунглях. С его помощью и используя пузырь в качестве рук, я смогла переправить наших красавцев в шаттл.

Удивительно, но все прошло как по маслу.

Вернувшись на станцию, я передала Парсону частичный контроль над дверями. Не хотела, чтобы обитатели голодали, до того как прибудут корабли Экосервяса и им будет предложен транспорт до ближайшего зала суда одной из недалеких планет. Но позволить Парсону получить доступ к огневой мощи станции не собиралась.

Собрав и уничтожив все переносное оружие, я отправилась в лабораторию и кое-что исправила в базе данных. Парсон и его компаньоны тоже собрались там. Никто из них не был особенно рад видеть меня снова.

— Я покидаю вас, — мило сообщила я. — Но перед этим мне хотелось бы кое-что сообщить вам, доктор.

— Интересно, что? — кисло пробурчал он.

— Свое имя. Я специальный агент Сьюзен Дайана Артаб. Разумеется, я здоровая, мускулистая, злобная сукина дочь, но в следующий раз, исследуя чью-то развертку, послушайтесь моего совета: поинтересуйтесь наличием яичников. Поэтому не стоит думать обо мне как об одном из людей Чарли Блаффа. Думайте обо мне, как о леди.

Видели бы вы его физиономию!

Великие маги съезжаются в Зен-Лу на свое ежегодное состязание. Но что-то таинственное происходит в этом мире, магия слабеет, а импы уходят от хозяев. Да и начало соревнований предвещает беду: маги один за другим терпят неудачу…

Между магией и наукой существует достаточно элементарное отличие, однако это не мешает ему быть глубоким и принципиальным.

Итак, давайте начнем наше небольшое путешествие протяженностью в несколько миль и в тысячу лет. Пожалуйста, расслабьтесь, чтобы ничто не мешало вам усваивать информацию, которую подготовили для вас ваши наставники. Все готовы?… Ну, поехали!..

Ага, вы уже здесь?!.. Отлично. Эта извилистая дорога впереди носит название Тропы Старых Богов. В ближайшее время вам предстоит испытать самые разные ощущения; постарайтесь же полностью отдаться им, чтобы как можно полнее слиться с предлагаемой вам реальностью, сделаться ее частью. Обратите внимание на четкую, словно резцом прочерченную тень, которую отбрасывает на гранит цветущая яблоня. Сосредоточьтесь! Какая совершенная гармония таится в перекличке радужных попугаев, в гудении отяжелевших от меда пчел и несущейся издалека тихой мелодии.

Но вот напев становится громче. Чу!.. Слышите, как хрустит ракушечник, которым усыпана дорога? Это он, маг Винкас! Старик с серебряной бородой и таким морщинистым лицом, что он мог бы сойти за дедушку старых богов, не спеша бредет по дороге, опираясь на отполированный ореховый посох. Согласитесь, несмотря на больную ногу и внушительных размеров дорожный мешок за плечами, он шагает достаточно уверенно и даже мурлычет что-то себе под нос. Давайте же присоединимся к нему. Урок начинается…

На берегу Изумрудной реки маг Винкас остановился, и песня без слов, которую он напевал на ходу, стихла сама собой. Стелющийся по земле туман был недостаточно густым, чтобы скрыть неприятный сюрприз: ветхая, полуразваленная переправа через реку исчезла. Вместо нее на другой берег перебросился высокий, горбатый мост в японском стиле, сделанный из дорогого тикового дерева. Он был очень крутым, этот мост, и Винкас, неодобрительно хмыкнув, протянул посох и потыкал лакированные ступеньки с вырезанным на них узором. Узор был сделан для того, чтобы нога не очень скользила, но это мало что меняло. Слишком, слишком круто для его больной ноги!..

— Еще в прошлом году, — пробормотал Винкас себе под нос, — я бы перешел этот мост играючи. А теперь мне не переползти его и на четвереньках.