тебе говорила. Он постоянно издевается!
— Ошибся, ты здесь совсем не поэтому поводу.
— Она вчера вчистую проиграла утилизатору, но я ей сразу предлагал провести второй раунд. У неё была возможность отыграться, но она сама отказалась.
— Нет, совсем не поэтому поводу.
— У меня, конечно, есть ещё пара вариантов, но не думаю, что вы бы не стали меня вызывать из-за такой ерунды.
— У тебя последняя попытка.
— У меня есть подозрение, что я ей нравлюсь!
— Размечтался! — фыркнула Тея.
— Вот видите, но я хочу вас сразу успокоить — мне она не интересна. Она даже близко не может сравниться в постели с креаткой.
— Чего? Да как смеешь! — возмутилась Тея.
— Тея, успокойся! Значит, у тебя с креаткой были сексуальные отношения?
— Вы вызвали меня, чтобы обсудить мои сексуальные пристрастия?
— Я тебя вызвал, чтобы разобраться с тем, что вчера произошло в душевой. Что произошло между тобой и Маниром?
— Собственно, ничего не произошло. Там было сыро, он поскользнулся и ударился головой об умывальник.
— И ты при этом совсем ни при чём?
— Нет конечно. Впрочем, там хватало свидетелей, и уверен, они дружно подтвердили, что он сам упал.
— И ты не приложил к этому никаких усилий?
— Я пытался ему помочь, но он выскользнул и приложился головой об умывальник. Мне очень жаль, что так получилось, и я не смог ему помочь.
— Ты посмотри, он сожалеет. Да это ты приложил его головой об умывальник, — возмутилась Тея.
— Тея, прекрати. Отпуск, здесь мы все знаем, что именно ты приложил его головой об умывальник. Мало того, что пострадал Манир, пострадало имущество интерната. Кто за это должен заплатить?
— Манир, разумеется, это его голова повредила умывальник, а лично я к умывальнику не прикасался.
— А кто повредил вчера автобус интерната и уничтожил дроида-уборщика?
— Ну, если бы Тея сильнее старалась, думаю, с дроидом было бы всё в порядке, а автобус у вас сам разваливается от старости. К этому я никакого отношения не имею.
— Чем ты обрезал датчик?
— К датчику я не прикасался, только пнул по колесу, и он отпал. Старый автобус у вас и уже на месте разваливается.
— Вижу, что правду ты говорить не хочешь. За это будешь наказан.
— Что, в угол поставите?
— Нет, отправишься в темную комнату.
— О, классно! Мне там понравилось.
— Видишь, он только издевается! — снова вмешалась до этого молчавшая Тея.
— В этот раз не будет классно. Тея, проводи его.
— Иди вперёд! — сказала Тея.
Тяжело вздохнув, пошёл на выход.
— Заходи, сейчас ты по-настоящему познакомишься с тёмной комнатой! — сказала Тея со злорадством, когда мы пришли.
— А вчера что было не по-настоящему? Кстати, а вчера меня за что наказали?
— За порчу имущества интерната!
— А сегодня повторно?
— Заходи.
Как только переступил через порог, за мной сразу захлопнулась дверь. Одновременно я сразу сместился и прилетевший в меня шомпол попытался поймать. К сожалению, у меня ничего не получилось, и он почти сразу убрался обратно, все последующие попытки также не увенчались успехом из-за увеличившейся скорости. Повезло мне только на пятый раз. Я смог его поймать и повиснуть на нём. Шомпол под тяжестью моего тела согнулся. После чего где-то в аппарате что-то захрустело, и почти сразу появился запах дыма. Ещё через несколько секунд шомпола перестали выскакивать из стен. Когда дверь открылась и внутрь заглянула Тея, я прыгал туда-обратно через погнутый шомпол.
— Тридцать один, тридцать два, тридцать три…
— Ты что сделал?..
— Ничего я не делал. Тренируюсь вот. Тридцать четыре…
— Ты же его сломал!
— Вот почему так? Чуть что так сразу я? Тридцать пять…
— Потому что это мог сделать только ты!
— Что, поломалась любимая игрушка? Понимаю и даже сочувствую, но ничем не могу помочь! А вообще тебе нужно быть аккуратнее с такими игрушками — может порвать.
— Чего? Да как смеешь! Да я тебя! Пошёл вон отсюда!
— Вначале запирают, а потом выгоняют. Обидно.
Я покинул помещение, услышав за спиной:
— Ардар, ты не поверишь, но он его сломал. Как-как⁈ Молча!
* * *
— Лейтенант, ты чего такой довольный? — спросил начальник СБ зашедшего к нему в кабинет лейтенанта. — У тебя, наверно, работы мало?
— Ну что вы, шеф, работы у меня в избытке, я и так ничего не успеваю.
— Тогда чего ты такой довольный?
— Шеф, я оказался прав. Мне прислали уже три просьбы о переводе Отпуска и второго от них в обычный интернат.
— Чего это вдруг?
— А я вам говорил, что он опасен.
— И что он сделал?
— Он за день успел уничтожить дроида-уборщика, сломать умывальник и автобус, а также избить подростка.
— А за что избил?
— Руководство интерната не поверило, что он участвовал в абордаже и решило его проверить. Подослало к нему подростков поговорить. Вот головой одного из них он и сломал умывальник. А сегодня его руководство отправило в качестве наказания в темную комнату, так он и её сломал.
— Не парень, а один талант. Подрастёт, нужно будет его начальником над тобой сделать.
— Чего?
Когда у лейтенанта задёргался левый глаз, начальник понял, что его шутка удалась.
— У тебя осталось совсем немного времени, чтобы ударно поработать и получить повышение.
— Шеф, я стараюсь.
— А нужно ещё больше стараться. Что ещё происходит в интернате?
— Да ничего интересного. Руководство интерната что-то подозревает, не более. Оно считает, что эта парочка — наши агенты.
— Искин интерната взломали?
— Конечно, мы видим и слышим всё, что происходит в интернате.
— Что внутри происходит нас мало интересует. Нужно контролировать все подходы к интернату, и как только братья там появятся, мы должны знать об этом.
— Шеф, всё будет, я под видом ремонта в интернате всё установлю.
— Подожди пока с ремонтом. Вроде группа преследования корпорации вышла на связь. Они идут по следу.
— Тогда как скажете, так я и начну. У меня всё готово, турели лежат на складе и готовы к установке.
— Пока просто установи камеры на дальних подходах к интернату, чтобы там никто незамеченным не проскочил, но ничего не предпринимай. Есть у меня подозрение, что корпорация мне не говорит
