– Легче будет сговориться о цене, – заявила она в ответ на осторожное скептическое замечание Эда. – Опять же, будет где приклонить голову твоему бедному оруженосцу, не то, боюсь, пришлось бы мне на кухне на полу ночевать. А он, пол там, жесткий и холодный!
Впрочем, в последнем пункте она так или иначе просчиталась: занять отдельную комнату Инструктор ей все равно не позволил. Дракон знает, чем при этом руководствовался вредный толстяк: при переговорах, бремя которых добровольно взвалила на себя его оруженосец, Эд не присутствовал, а Алекса поделиться с ним подробностями как-то не сочла нужным. Но, несмотря на свободные комнаты, спальное место девушке в итоге было отведено именно на кухне – хорошо, что не на полу, а на довольно широкой скамье. В остальном же условия были вы торгованы великолепные: за полуторамесячный курс подготовки при полном пансионе – десять процентов от стоимости всех призов и трофеев, добытых на турнирах в течение стандартного королевского года после завершения обучения, либо единовременно тридцать процентов от стоимости заработанного на первом Большом Турнире, в котором ученик примет участие.
Это Алекса сказала, что условия великолепные, сам Эд, естественно, понятия не имел, каковы они бывают обычно.
Все это вместе – мягко говоря, экстравагантная для рыцаря внешность Инструктора, отсутствие в школе других учеников и невысокая якобы цена – давало почву для не самых радостных мыслей, суля шесть потерянных без толку недель, после которых еще и на целый год должником останешься. С другой стороны, особого выбора у Эда не было, да и Алекса выглядела довольной, даже несмотря на пресловутую скамью на кухне. Ей-то уж, наверное, виднее, нет?
Что ж, по крайней мере, в течение этих полутора месяцев их будут бесплатно кормить – не так уж и мало в их положении. А что до учебы…
* * *
Что до учебы, то отчасти это было похоже на Эдов любимый симулятор, только вместо шлема настоящее «седло». Его собственная боевая машина была поставлена на прикол в один из ангаров, хитрой системой кабелей подсоединена к какому-то заунывно гудящему ящику и превращена в стационарный тренажер. А Эд-то еще гадал, почему школа расположена на планете, а не в каком-нибудь орбитальном замке: неудобно же по десять раз на дню взлетать и возвращаться! Как оказалось, никаких проблем: летать по-настоящему здесь никто никуда и не собирался.
При этом, однако, сходство с симулятором оказалось лишь внешним. Эд, уже успевший на собственной шкуре испытать все прелести реального пилотажа, свой старый шлем вспоминал теперь с легкой усмешкой – прав был мудрый дядя Ричард: игрушка – она игрушка и есть. Занятие же на тренажере от настоящего полета не отличалось по ощущениям ничем. Абсолютно. Шлем, конечно, тоже не просто рисовал перед глазами красивую картинку, а давал иллюзию погружения, но именно что иллюзию, как бы Эд ни был увлечен очередной захватывающей миссией, подсознательно он всегда понимал, что все это не совсем взаправду. Что это – лишь игра, пусть и очень не хочется так ее называть. В «седле» места играм не было.
Положив обе руки на пульт в ожидании команды к началу поединка, Эд впился напряженным взглядом в экран. Там впереди неспешно занимал стартовую позицию его противник. Сэр Роджер не уставал повторять, как важно первым появиться на ристалище, дабы иметь возможность наблюдать выход своего оппонента. То, как он проходит створ, как разворачивается, как тормозит, может многое рассказать о нем и его манере боя. Что ж, наверное, так оно и есть. Для кого-то. Эду предстартовые маневры рыцаря на противоположном конце ристалища не говорили пока что ровным счетом ничего.
Яркая вспышка, на миг затмившая звезды, была тем самым сигналом, которого и ждал юноша. Тронув «поводья», он бросил «седло» вперед. Рыцарь впереди сделал то же самое, и расстояние между ними стало стремительно сокращаться. Подав ровно половину доступной энергии на носовой щит, Эд занес палец над кнопкой излучателя, и как только противник приблизился на расстояние выстрела, послал ему навстречу разряд. Видимо, в этот же миг другой рыцарь ударил в его собственный щит. Алый всполох на экране – и тот погас.
Пальцы Эда дробью застучали по мертвому пульту, но, увы, все попытки вернуть «седло» к жизни были безуспешны, он сбит. Поединок проигран. Как, кстати, и все девять предыдущих за сегодняшний день.
Вздохнув, Эд повернул рубильник, выводящий «седло» из турнирного режима, обзорные экраны тут же вновь засветились, и вступивший в свои права автопилот повел его машину к «мертвой» зоне – посадочной площадке для таких же неудачников. Площадке Позора.
* * *
– Строгие правила турнирного поединка почти не оставляют возможности для поперечного маневра, – вещал сэр Роджер. – Таким образом, в распоряжении рыцаря на ристалище имеется лишь три действенных инструмента. Первый – распределение энергии между излучателем и щитом. Можно всю ее вложить в удар, самому оставшись абсолютно неприкрытым, можно наоборот, всю направить на защиту, но при этом заведомо не нанеся противнику ни малейшего урона. Схватка скоротечна, за время, которое противник находится в зоне поражения, можно успеть нанести один, максимум два удара. Я однажды был свидетелем трех выстрелов за бой, но тот случай, без сомнения, уникален. На то, чтобы радикально изменить расклад энергии после первого удара, времени также обычно не хватает. На практике, разумеется, никто не сливает всю энергию «седла» в щит, никто и не пойдет на противника с вовсе обесточенным щитом. Правильно распределить энергию – искусство, овладение которым приходит лишь с опытом… Второй наш инструмент – время. Как бы короток не был срок боя, мы все же можем произвести выстрел чуть раньше – и тем самым опередить противника, или чуть позже, с более близкого расстояния, сделав свой удар более сокрушительным, но рискуя при этом, что противник выстрелит первым. Ну и третий инструмент, о котором многие почему-то все время забывают, – скорость. Обычно рыцари на ристалище двигаются навстречу друг другу с постоянным ускорением. Но правила этого вовсе не требуют! Можно двигаться равномерно, можно даже притормаживать, путая расчеты оппонента, запрещено лишь полностью останавливаться. Играть скоростью во время поединка – задача нетривиальная, куда проще, разумеется, бездумно бросить «седло» вперед и сосредоточиться на излучателе, но тот, кто научится этому, получит безусловное преимущество. Ну и, наконец, самое главное. Всеми этими инструментами – ну, или, по крайней мере, первыми двумя – владеет и наш противник. Как он поступит? Бросит львиную долю энергии на излучатель или накачает ею щит? Выстрелит при первой возможности или постарается максимально приблизиться? Понесется вперед сломя голову или резко затормозит? Познай своего противника, и никогда не потерпишь поражения! Возможно, вы возразите: противников – множество, получится ли изучить их всех? Их тактику, их любимые приемы? Целой жизни не хватит на это! Разумеется, это невозможно. Но это вовсе не значит, что к этому не следует стремиться! Другого пути стать великим турнирным бойцом просто не существует!.. Знание, понимание своего противника – ключ к победе над ним. Но ключ бесполезен без руки, которая направит его, вставит в замок. Что толку в знании противника, если не знаешь самого себя? Свои собственные возможности на данный конкретный момент, свои сильные и слабые стороны? Дерзнешь ли пытаться познать другого, не зная досконально себя? Выйди на ристалище, не зная ни себя, ни противника, – и неизбежно проиграешь. Выйди, зная лишь себя, пусть даже очень хорошо, но не зная противника, – и твои победа или поражение определятся лишь игрой случая. Если же знаешь и себя, и противника – победишь сто раз из ста. Как же добиться этого: познать для начала хотя бы себя? Никакие лекции, никакие теоретические рассуждения здесь не помогут – только в бою обретаешь ты понимание себя, а значит, делаешь первый шаг на пути превращения в великого бойца. Посему в «седло», сэр Эдуард! В «седло»! Оно – ваш лучший учитель, ваш лучший Инструктор! В «седло»!
