Все молчали. Доктор смотрел на меня пристально. Глаза у него были ярко-голубые, какого-то химического цвета. Я кожей чувствовал его взгляд.
– Что, например? – спросил он.
Я помолчал. По лицу Доктора было понятно, что он ответ на этот вопрос уже знает и просто экзаменует меня.
– Что-то такое, что нельзя взять силой, – сказал я. – Иначе за этим бы пришли миротворцы. Но что именно – я не знаю.
– Интересное мнение, – сказал Зондер. И добавил: – Я не ошибся.
– В чём?
– В тебе, Ник, ты летишь на Сердце Тысяч нашим полномочным послом.
Николас поперхнулся. Все уставились на него, и чувства это вызывало самые неприятные. «Жертва, – вспомнил он. – Зондер сказал: “Вот наша жертва”. О чёрт…»
– Макс, – выдавил он, – вы серьёзно?
– Более чем, – кивнул Доктор. – Вылетаешь послезавтра на лайнере Джанкина. Лайнер уже на техобслуживании.
– Макс, я не могу, – слова давались с трудом. – У меня слишком много незаконченных дел. Контрразведка. Стерлядь.
– Стерлядью я займусь сам, – сказал Доктор.
У Николаса закружилась голова.
Товарищ Кейнс обогнул стол и подошёл вплотную к Реннарду. Он смотрел даже спокойнее, чем обычно.
– Мы снимаем тебя со всех задач, – сказал он. – На время посольства. Начиная с этой минуты ты думаешь только о Неккене. Это приказ.
Николас проглотил комок в горле. Его сотрясла мелкая дрожь. Глава Народного правительства добродушно щурился. При Зондере Кейнс чаще молчал, и казалось, что Доктор командует и всем заправляет, но это была иллюзия.
– Ясно.
– Мы здесь долго думали, – присовокупил Доктор, – и пришли к тому же мнению, что и ты. Неккену что-то нужно от Циа. Твоя задача – выяснить, что именно. И выжать взамен из этих ублюдков всё, что только получится.
«Эрвин внедряется к Стерляди, – мелькнуло у Николаса в голове, – а мне придётся иметь дело с Аланом Йелленом… Что же, каждому из нас досталась задача на пределе возможностей».
– Макс, – проговорил он, – если позволите… Первое, что пришло мне в голову…
– Ну?! – Доктор даже подался вперёд.
– Это паранойя, конечно…
– Это уж мне решать.
Николас набрал в грудь воздуха и выговорил:
– Возможно, успехи мантийской интервенции на Циа серьёзнее, чем мы думаем. И Неккен об этом знает то, чего не знаем мы.
– Ого, – тихонько сказал позади забытый Морелли. Глаза Зондера расширились.
– Как рынок сбыта Циа не имеет большой ценности, – продолжал Николас. – Но что, если вопрос стоит иначе? Акена Тикуан предпочтёт потерять деньги, чем уступить Манте ещё одну планету. Даже в семнадцатой сфере.
Зондер стал мрачен как туча.
– Мы проводим детальное исследование общественного мнения, – певуче произнёс в стороне Улли Лауфер. – Пока ничего подозрительного не видим.
– Это только предположение, – поторопился добавить Николас.
– Хорошо-хорошо, – пробурчал Кейнс. – Разберёмся.
…Начупры разъехались почти мгновенно. Улли напоследок прицепился к Симкину, что-то ему обстоятельно втолковывал, и старик явно нервничал. Все помнили, что мантийцы любят внедряться в научные круги. Симкин меньше всего понимал в контрразведке и контроле лояльности, он бы предпочёл верить коллегам-учёным на слово. Николас уловил обрывок беседы, что-то про официальный вирус с искусственным интеллектом, который Улли намеревался распространить в интранете… «Страшный человек Улли, если вдуматься, – мелькнуло у него в голове. – Очень много власти у нашего Красавчика, всё-то он про всех знает. А что, если… Нет, не может быть. Доктор бы заметил».
Николас оглянулся. Зондер сосредоточенно загонял шары по лузам. Промахнулся, выругался, обернулся к Реннарду.
– Ну что, – сказал он, – готов?
Прислуги в коттедже товарища Кейнса не было, только охрана на периметре. Дом вёл ИскИн с помощью множества полуавтономных манипуляторов. Проще было полагаться на информационную защиту, созданную в Управлении внутренних контактов, чем бесконечно проверять живых горничных и сторожей.
На белоснежной скатерти высились вазочки с печеньем и джемом. Фарфор был импортный, с Эрминии. В приоткрытое окно задувал ветер и слабо трепал занавеску. В саду под окнами доцветали осенние цветы, озарённые солнцем.
– Напугали мы тебя? – поинтересовался Доктор, наливая коньяку в кофе.
Николас только глаза отвёл.
– Другого выхода нет, – сказал Зондер. – На Циа есть два человека, которым можно поручить эту задачу. Я и ты. А я лететь на Сердце Тысяч по понятным причинам не могу.
– Я передам вам новейшие материалы по Стерляди, – сказал Николас. – Он узнал о моих с вами контактах.
– Вот как? – живо спросил Доктор. – А ещё что он узнал?
– Пока неизвестно. Я как раз собирался заняться. Стерлядь пытается вербовать комбата Фрайманна.
– Ещё лучше, – Зондер ухмыльнулся. – Насколько я знаю, ты тоже за него взялся.
Николас пожал плечами.
– В каком-то смысле. Мне слишком мало о нём известно.
– Хороший человек, – сказал Доктор, – надёжный. Умный и глупый в меру. Кстати, тебе нужно кого-то взять с собой. Не один же ты полетишь? Бери Фрайманна.
Николас чуть не подавился кофе.
– Макс…
Тот улыбнулся:
– Стерлядь будет опечален.
«А я свихнусь, – подумал Николас. – Мне придётся тратить уйму сил на то, чтобы просто держать себя в руках. О чёрт, чёрт!..»
– Макс, – сказал он нервно, – я сомневаюсь, что товарищ Фрайманн – подходящая кандидатура на эту роль.
– Почему?
– Он… – Николас начал и замолк. «А ведь я хотел поговорить об Эрвине с Доктором, – вспомнил он. – Что я хотел сказать?» – Он замкнутый человек. Непрозрачный.
Зондер сощурился и улёгся грудью на стол.
– Так это же хорошо. В посольстве не должно быть прозрачных людей.
– Я сам толком не знаю, чего от него ждать.
– Лукавишь, Ник.
Николас опустил глаза.
– Давай, – велел Зондер, – начистоту.
Николас помолчал, покусал губу.
– Мне кажется, он сильно невротизирован, – сказал он наконец. – По-видимому, у него какие-то серьёзные проблемы.
Доктор тихо, с искренним весельем засмеялся.
– Это не комбат невротизирован, – сказал он. – Это ты невротизирован, Ник. И я даже знаю почему. Успокойся. Всё будет хорошо. А вот твоя идея насчёт Манты беспокоит меня всерьёз.
– Это было только предположение, – повторил Николас, в тревоге подняв на него глаза.
– Но оно очень похоже на правду. По крайней мере это бы многое объяснило.
В дверях показался Кейнс. За ним из сада в дом с криком влетела ящерица, похожая на беспёрую птицу; безмятежная и забавная нарисовалась картина… Доктор фыркнул и сообщил другу, что за ним хвост. Глава Народного правительства покосился на ящерицу и укоризненно покачал головой. «Кыш, – сказал он ей, – кыш, дура!..» Николас улыбнулся.
