— Фелисити. — Уэверли схватила ее за руку и сжимала ее, пока Фелисити не подняла глаза на нее. — Мы тоже животные. Мы можем сопротивляться им.
Фелисити отдернула руку:
— Ты идиотка. Не имеет значения, насколько сильно ты борешься.
— Для меня это имеет значение, — тихо сказала Уэверли.
— Ну, тогда борись, — бросила Фелисити через плечо.
Уэверли встала, сжав кулаки:
— И буду.
Во время семейного времени Уэверли принимали Аманда и Джошиа Марвины, которые волновались куда больше, чем она. Длинные пальцы Аманды дрожали, а Джошиа постоянно выбегал на кухню проверить еду. В гостиной стоял грязный рабочий стол, заваленный инструментами и древесными опилками.
— Как видишь, у Джошиа есть хобби. — Аманда улыбнулась. От ее зеленых глаз расходились морщинки, но у нее было мягкое доброе лицо, по которому нельзя было сказать, сколько ей лет. Она показала на несколько резных деревянных инструментов, развешанных по стенам. Это были вариации гитары разных форм и размеров, и они были очень красивы какой-то примитивной красотой. — Их делает Джошиа. Он довольно хороший музыкант. Играет на службах.
— Службах? — переспросила Уэверли.
— Церковных службах. Мы все на них ходим.
— Понятно.
Аманда жестом пригласила Уэверли сесть на деревянную скамейку.
— Я не могу передать, какое это удовольствие — видеть молодые лица! Я уже забыла, как выглядит юная кожа. — Аманда наклонилась вперед, словно собираясь дотронуться до щеки Уэверли, но девочка отпрянула.
Уэверли с опаской смотрела на открытое лицо женщины, ее высокий лоб и выступающие скулы и пыталась придумать, какую пользу она может от нее получить.
— Сегодня я пила чай с Энн Мэтер, и она сказала то же самое.
— Спасибо Господу за Пастора Мэтер! — засияла Аманда. — Не знаю, что бы мы без нее делали. На борту «Нового горизонта» все были очень подавлены, пока она не выдвинулась… пока ее не выбрали нашей главой.
— Я заметила, что люди называют ее Пастором. А на «Эмпирее» у нас был Капитан.
— У нас тоже сначала был Капитан, — сказала Аманда немного смущенно. — Капитан Такемара.
— Что с ним случилось?
Аманда покачала головой:
— Он заболел. Это было так печально. Он был совсем не старый.
— Но тогда почему его первый помощник не продолжил его дело?
Аманда выглянула из двери кухни, словно надеясь, что к ней на помощь придет Джошиа.
— Ну, на самом деле Командир Рили покончил с собой за несколько недель до того, как Капитан отказался от командования кораблем. — Она моргнула и выдавила из себя улыбку.
— И тогда Энн Мэтер захватила власть.
— Она была избрана, — сказала Аманда. — Старейшинами церкви.
— Старейшинами?
— Думаю, на вашем корабле это называлось Центральным Советом? Правильно?
— Я думала, если первый помощник не может принять власть, то должны устраиваться общие выборы, на которых голосуют все. Разве не так написано в регламенте?
— Ох, — сказала Аманда, хихикнув, — я ничего не понимаю в политике. Правда, Джошиа?
Джошиа вошел в комнату и поставил на стол горшок с дымящимися тушеными овощами.
— Это правда, Уэверли. Аманду все это совершенно не интересует. Понимаешь, она художник.
Уэверли посмотрела на картину над столом. Это был портрет маленькой девочки с розовыми щечками и кудрявыми черными волосами.
— Это вы нарисовали?
— Да, я. Угадай, кто это? — спросила она Уэверли с блеском в глазах.
Уэверли всмотрелась в свежие щечки и острый подбородок, прямую линию волос и пухлую фигурку девочки, и ее осенила внезапная догадка:
— Это Энн Мэтер, да?
— В три года. Она была прелесть, не правда ли?
Девочка смотрела с картины широко раскрытыми невинными глазами. Ее губки были похожи на бутон розы, а пухлые ручки сжимали початок кукурузы. Она и правда была прелестным ребенком.
— Я обожаю рисовать детей! Это… успокаивает. Конечно, у меня не было возможности рисовать с натуры, — сказала Аманда. — Но Пастор была так добра, что дала мне на время свою детскую фотографию.
— Это отличная картина, — сказала Уэверли. Ей хотелось верить, что женщина ничего не знает о том, что случилось на «Эмпирее», потому что она инстинктивно испытывала к ней симпатию. Джошиа ей тоже нравился. Он был ниже Аманды, у него были широко расставленные глаза и растрепанная копна полуседых волос. Пока Аманда говорила, он прохаживался по комнате, прислушиваясь к своей жене, и тихо улыбался самому себе в ответ на ее слова. Они любили друг друга, Уэверли это видела.
Джошиа кивнул головой в сторону стола:
— Суп готов, девочки.
Джошиа налил пряного супа в глиняную миску Уэверли. В ароматном бульоне плавали большие куски брокколи, помидоров и спаржи. Уэверли взяла кусок хлеба из корзины, стоящей перед ней, и окунула его в суп. Она была зверски голодна, но почувствовала, как к ее локтю кто-то мягко прикоснулся. Аманда снисходительно улыбнулась.
— У нас есть свои обычаи, — сказала она и закрыла глаза. — Господи, спасибо Тебе за то, что привел к нам Уэверли, целую и невредимую. Мы так благодарны, что Ты послал нам этих детей.
Уэверли отложила ложку и опустила глаза. За всю свою жизнь она не произнесла ни одной молитвы. Насколько ей было известно, на «Эмпирее» никто этого не делал, даже Киран и его родители. Она почувствовала себя неловко и тревожно, но послушно держала руки на коленях, как Джошиа и Аманда, пока они не сказали «аминь».
Уэверли торопливо вцепилась зубами в хлеб.
— Это очень вкусно, — сказала она с набитым ртом и тут же застыдилась своих плохих манер. Это было похоже на обычный обед с обычными людьми, и Уэверли снова пришлось напомнить себе, что она пленница.
— Как тебе понравилась вчерашняя экскурсия по садам? — спросил Джошиа, накрошив в свою миску хлеба.
— Они красивые, — сказала Уэверли искренне. Сады на «Новом горизонте» были гораздо более ухоженными, чем на «Эмпирее». Там было меньше сорняков. Ряды пшеницы были более ровными, кукуруза была зеленее, ягоды крупнее и сочнее. Она подумала, что в отсутствие детей команда, наверное, отдавала свое свободное время сельскому хозяйству. — Мы играли на баньяновых деревьях.
— Я обожала их, когда была маленькой. — Аманда засмеялась. — Ты можешь представить нас с Джошиа детьми? Мне было четыре, а ему шесть, когда нас привезли на «Новый горизонт».
