– Надеюсь, с ним все будет в порядке, – сказала Ухура. – Он выглядит так, будто попал в аварию.
В аварию, со времени которой уже прошло некоторое время, судя по виду
травмы, подумал Спок.
– Хотелось бы также верить, – сказал вулканец, – что он лучше заботится о своих пациентах, чем о себе.
В турболифте Джим уставился на Маккоя со смешанным чувством облегчения и злости.
– Боунз, что с тобой случилось?
– Ничего. – Маккой оглядел себя, будто в первый раз заметив, во что он одет. – А что? Тебе не нравится новая мода?
– Это… – Джим смерил Маккоя взглядом, – Не вполне… как бы это выразится? – идет к звездолету.
– Ты мне сам не дал переодеться. Я вообще-то, знаешь, пытался. – Он нагнулся и стянул драную туфлю. Пригоршня песка высыпалась из нее и рассыпалась по полу. – Он стянул второй башмак и принялся стряхивать песок с голых ног. – Как там Митч?
– Он… все еще в регене. Говорят, что ему лучше.
– А Кэрол?
– Думаю, прекрасно.
– Ты думаешь?
– Ничего из этого не вышло! – сердито сказал Джим. – Забудем.
– Но…
– Я не хочу говорить о Кэрол Маркус!
Маккой нахмурился.
– Ты в порядке?
– Да! Я в порядке! Почему меня все спрашивают, в порядке я или нет?
Боунз, где, черт тебя возьми, ты был? Что у тебя с ногой? Я чуть не отрядил поисковую группу! Ты должен был должиться два дня назад!
– Да, знаю. И я пропустил твой праздник. – Он запустил пальцы в
спутанную шевелюру, заглаживая ее назад. Местами она выгорела на солнце до медного цвета, которое, к тому же, наложив темный загар на его лицо, оставило кожу белой в морщинках вокруг глаз.
– Где ты был? Я чуть не доложил, что ты не прибыл на борт!
– Расслабься, Джим, я же здесь, так? Я был в отпуске. По твоему настоянию, как мне припоминается.
– Знаю.
– Я был на сплаве. Как только мы достигли границы, я примчался сюда так быстро, что даже не стал складывать лодку.
– Складывать лодку?
– Ну. Она резиновая; ее надо помыть, сдуть и уложить, как приедешь.
– Ты плыл по реке в резиновой лодке?
– Ты ухватил самую суть.
– Тебе, должно быть, напекло голову.
– Я поехал в Большой Каньон, – сказал Маккой. Его энтузиазм
переплескивал через край и делал затруднительной задуманную Джимом ругань. – Сплав по горной реке. Пробовал когда-нибудь?
– Нет.
– Это невероятно. Это изумительно. Мы таскаемся куда-то на края
Галактики, когда на нашей собственной планете есть такие потрясные места, которые мы в жизни не видели. Джим, ты просто обязан это попробовать!
– Ты то же говорил про мятный джулеп, – сказал Джим. – Что ты сделал
со своей ногой? И, кстати, ты мне так и не объяснил, почему не дал мне знать, что опаздываешь. Ты бы мог избавить меня от необходимости давать всем вокруг кучу уклончивых ответов.
– Каньон – исторический заповедник. Все коммы запрещены, даже
примитивные, вроде рации или браслетов-телефонов.
– Это какое-то варварство, – сказал Джим. – Ты еще, поди, за это заплатил?
– И еще как! – сказал Маккой. – Ты не можешь просто так взять и
отправиться туда. Страховка составляет немалую сумму, и еще ты должен поклясться мотоциклом своей бабушки, что не подашь в суд на компанию, если упадешь в воду и потонешь.
– Не вижу, в чем тут прелесть, – сказал Джим.
– Это чуть не самое классное, что было в моей жизни. Джим, у тебя зависимость от всех этих высоких технологий.
– Без «всех этих технологий» у нас бы были крупные проблемы. А с ними
твоя нога так не выглядела бы, – От одного взгляда на ногу Маккоя колено Джима снова начинало ныть.
Маккой радостно улыбнулся.
– Нас выбросило из лодки. Меня протащило по камню. Мы потеряли кое-
что из снаряжения; мы еще думали, что к тому же потеряли пару людей, но мы их позже подобрали. Поэтому я и опоздал. – Он нежно улыбнулся при этом воспоминании. – И кое-что из еды тоже пропало, так что последние два дня мы подсократили рацион…
– Почему же вы не попросили, чтобы вам переправили… – Джим
замолчал. Маккой же сказал ему, что каньон – исторический заповедник, а он знал, что в парках такого назначения транспортация запрещена. Однако же транспортер был настолько привычным явлением, что он с трудом мог представить, что не может связаться с кем-нибудь и тут же получить то, что ему необходимо. Транспортер отказывал гораздо реже, чем, скажем, система вентиляции.
Лифт остановился в секторе, где были офицерские каюты. Маккой вышел.
– Это был потрясный отпуск, Джим.
– Мне это что-то не показалось потрясным. Мне так показалось, что тебе
нужен отпуск, чтобы прийти в себя после этого отпуска. Мог бы хоть сказать… – Лифт попытался закрыться, Джим сунул руку в поле сенсоров.
– Я не хотел, чтоб меня отслеживали! – сказал Маккой, немного
резковато. Из-за темного загара его голубые глаза казались более глубокими и яркими. Белые черточки вокруг глаз исчезли, когда он прищурил глаза. – Я не хотел, чтобы можно было в любой момент позвонить и вызвать помощь. Я хотел посмотреть, могу я сделать что-нибудь самостоятельно, или нет, – без этой вечной страховки. Что ты, не понимаешь, что ли, Джим?
Джим, пораженный, почувствовал себя неуверенно.
– Да, – сказал он. – Да, конечно, понимаю. Извини, если встал тебе на горло. Я просто беспокоился. Очень беспокоился.
– Ладно, ничего. У меня есть время принять душ и переодеться, прежде чем я приступлю к работе?
– Нет, но, думаю, тебе в любом случае лучше и принять душ, и переодеться. И сделать что-нибудь с этой щетиной.
– А я хотел отрастить бороду.
Маккой явно его дразнил. Джим улыбнулся.
– Глупость даже Звездный Флот не в силах запретить.
– Пожалуйста, соблюдайте правила пользования турболифтом, – сказал компьютер. – Пожалуйста, освободите двери лифта.
– Хорошо бы они запретили говорящие лифты.
– Ну, пока.
Маккой, уже пошедший вниз по коридору, махнул в ответ рукой, затем вдруг внезапно повернул обратно.
– Джим…
Джим снова сунул руку в двери лифта. Они нехотя раздвинулись. Сигнал
предупреждения издал пару отрывистых гудков. Следующим действием будет закладывающий уши визг.
– Только скажи, как далеко ты зашел, пытаясь меня выследить?
Джим убрал руку из зоны сенсоров в тот миг, когда сигнал завелся по-серьезному.
– Ты не захочешь это узнать, – сказал он, и двери лифта закрылись между ними.
Сулу нервно сжал руки. Он представлял себе все те вещи, которые можно сделать неправильно, управляя звездолетом класса «Созвездие». Без сомнения, вывод «Энтерпрайза» из космодока обеспечит ему перевод, беда только, что вряд ли это будет тот перевод, которого ему хотелось бы. Скорее всего, это будет транспортник, перевозящий руду для сплавов, которые понадобятся, чтобы отремонтировать док и корабль после его управления.
