- Она наверху… чистит ковер.- Женщина повернулась к старику.- Пейсли снова загадил его. Если ты раз и навсегда выгонишь эту пьянь, я по гроб жизни буду тебе благодарна.
- Деньги есть деньги,- пожал плечами старик.
Джин начала осторожно взбираться по лестнице, но проход загородила массивная женская фигура. Женщина несла ведро и щетку. Когда свет упал на ее лицо, Джин узнала женщину с фотографии Джо Парле. Правда, облик ее несколько изменили двадцать лет плохого здоровья, отвратительный характер и сотня фунтов прокисшей плоти.
- Молли? - отважилась спросить Джин.- Вы Молли Салмон?
- Да. Ну и что?
- Я хотела бы поговорить с вами. Наедине. Молли покосилась на нее и бросила злой взгляд в
сторону салуна, где старик и женщина с нескрываемым интересом прислушивались к ним.
- Ладно, пошли отсюда.
Она толкнула расшатанную дверь и заковыляла наружу, на боковую веранду, выходившую в унылый садик, где росли черные гремучие кусты, странствующая лоза, ржавые грибы. Там Молли плюхнулась в плетеное кресло, которое чуть не развалилось под ее весом.
- Так в чем дело?
Воображение Джин никогда не рисовало ей именно такую картину встречи. Что говорить? Глядя в пухлое белое лицо, ощущая кислую женскую вонь, Джин почувствовала, как слова застревают у нее в горле… Внезапно в ней вспыхнула злость.
- Семнадцать лет назад вы оставили ребенка у Джо Парле в Ангел Сити. Я хочу знать, кто был отец той девочки.
Лицо Молли Салмон совершенно не изменилось.
- Я часто гадала, кем стал этот ребенок…- сказала она низким грубым голосом.
- Это был не ваш ребенок? - с внезапной надеждой спросила Джин.
Молли горько рассмеялась:
- Не убегайте от себя. Это мое отродье, я в этом не сомневаюсь, ну как можно в этом сомневаться… Откуда вы узнали?
- Джо вел что-то вроде дневника… Кто был отец? Джо?
Женщина нелепо-величественно выпрямилась:
- Джо Парле? Гм… да нет.
- Тогда кто?
Молли изучающе оглядела Джин лукавыми глазами.
- Похоже, у вас вжизни все идет хорошо.
- Я знала, что к этому подойдет,- кивнула Джин.- Сколько?
Цена Молли оказалась удивительно скромной - возможно, это определялось тем, какое значение она придавала разговору.
- Ну, десять… двадцать долларов. Чтобы оплатить мое время, и только.
Джин дала бы ей сотню, тысячу.
- Вот.
- Благодарю вас,- чопорно произнесла Молли Салмон.- Теперь я расскажу вам все, что знаю об этом странном деле.
- Ладно! Кто мой отец?
- Никто,- ответила Молли.
- Никто?
- Никто.
Джин помолчала, затем проговорила:
- Должен же быть кто-то.
- Никто не может это знать лучше меня, я заявляю вам это с полной уверенностью,- величественно заявила женщина.
- Может, вы тогда немного перебрали? - с надеждой предположила Джин.
Молли критически посмотрела на нее:
- Очень умно для такой маленькой мозглячки… А, ладно, пропади все пропадом… Я была тогда ненамного старше вас, и была чертовски привлекательной… Глядя на меня сейчас, вы никогда не подумаете этого…
- Кто мой отец?
- Никто.
- Это невозможно! Молли покачала головой:
- Тем не менее это так. А почему я знаю? Потому что была там, за решеткой, в Доме Реабилитации, и была за решеткой два года. Затем, поглядев на себя, я сказала: «Молли, ты толстеешь». Потом я сказала: «Наверное, газы». А на следующий день я сказала: «Молли, если бы эта чертова тюрьма не смахивала на аквариум для золотых рыбок, где каждую минуту на тебя пялятся чьи-нибудь глаза, хотя ты и не видела ни одного мужчину, кроме старика Колвела и директора…»
- Колвел!
- Колвел был там доктором, холодный как рыба… Бог видит, холоднющая рыба… В любом случае, я сказала себе…
- А не могло быть так, что Колвел?..
- Колвел? - фыркнула Молли. -Правдоподобнее повесить это на Архангела Гавриила. Этот старый…- она разразилась непристойным бормотанием.- Я до сих пор мечтаю поймать этого слюнтяя, неженку, этого урода, который не дал мне выйти, когда истек мой срок! Он объявил, что я больна и нужно подождать! А сам ничего не делал, чтобы лечить. Я сама вышла оттуда. Я уехала на грузовике, который оказался там внутри, и он ничего не мог поделать, потому что вышел мой срок и задерживал он меня незаконно. И затем я пошла к врачу, старому доктору Уэлшу, и он сказал: «Молли, ваша единственная проблема в том, что вы беременны». А дальше вы уже знаете. Есть ребенок, а я без средств к существованию и без хахаля, нуждаюсь в свободе, так что пришлось отнести ее к моему хорошему другу Джо. А то, что он изредка поднимал шум…
- А как насчет директора?
- Что насчет директора?
- Мог он?..
Молли скептически фыркнула:
- Только не старый пень Ричард. Он у нас никогда даже не показывался. Кроме того, его дурила молодая мозглячка в офисе.
Раздался гудящий звук мотора. Джин выскочила в сад и вытянула шею в сторону удаляющейся воздушной лодки. «Какого черта… я сказала ему ждать. Как я вернусь в Ангел Сити?»
- Ну-ну,- донесся пронзительный голос снизу.- Ну-ну, это в самом деле настоящий реликт прошлых дней.
Молли Салмон тяжело встала на ноги.
- Этот голос! - Лицо ее налилось нездоровым багрянцем.- Я никогда не забуду его. Это Колвел.
Джин последовала за ней в салун.
- Эй, ты, уродец с кислой мордой, какого черта тебе здесь надо? Давным-давно я поклялась, что если поймаю тебя где-нибудь, то оболью помоями, и именно так я сейчас и сделаю… сейчас я возьму ведро…- Молли повернулась и, тяжело дыша, удалилась по коридору.
- Это вы отослали мой кэб, мистер Колвел? - поинтересовалась Джин.
Колвел поклонился:
- Да, мисс Парле. Я хочу показать вам свое цыплячье ранчо и думаю, именно сегодня вам удобнее всего принять мое предложение.
- Предположим, я не захочу. Как я тогда вернусь в Ангел Сити?
Колвел сделал элегантный жест.
- Естественно, я доставлю вас туда, куда вы пожелаете.
- Предположим, я не захочу с вами лететь? Колвел покраснел:
- В этом случае я, конечно, виновен в том, что навязываю вам свое общество, и могу предложить только свои извинения.
В комнату, пыхтя от ярости, вбежала Молли Салмон с ведром. Колвел с поразительной живостью, однако ничуть не пожертвовав своим величием, попятился на веранду. Молли выскочила следом. Колвел отступил дальше, во двор. Молли сделала еще несколько шагов и выплеснула содержимое ведра в его направлении. Колвел избежал помоев, потому что успел отскочить на добрых двадцать футов. Молли взмахнула кулаками.
- И больше не появляйся на Десятой Миле, а то тебе худо будет, очень худо, ты, грязная свинья…- И она добавила еще несколько непристойностей.
Квадратная, с рыхлым, как тесто, лицом женщина, которая гоняется за элегантным Колвел ом с ведром помоев,- этого оказалось слишком много для Джин. Она разразилась искренним смехом. Но одновременно из глаз брызнули слезы. Ее отец и ее мать. Несмотря на бурные протесты Молли, Джин помнила, что у Колвела была дочь, похожая на нее: Марта, Санни, Джейд, как бы ее ни звали.
