На фоне грохочущих двигателей сердце Данте бешено стучало, их губы в первый раз соприкоснулись. Краткое касание разбудило в нем давно утраченные чувства. Это было больше чем просто физическим притяжением. Между ними возникла глубокая эмоциональная связь, которую он упорно старался игнорировать, но подобно их кораблю, стремительно падающему к Земле, чувства мужчины начали ускоренно нарастать, достигая своего пика, и он больше не мог игнорировать ими.
Он всегда был известен своим умением контролировать ситуацию и мастерски просчитывать каждый свой ход. Но внезапный поцелуй Елизаветы выбил его из колеи. Данте почувствовал, как его заботливо выстроенные стены рушатся в прах. Его пульс ускорился. Он всё еще чувствовал вкус её поцелуя на своих губах.
Когда аварийный огонек погас, и двери шаттла со скрипом открылись, пропуская свежий ночной воздух, эйр Блэйз немного неуверенно произнёс:
— Нам следует остановиться, — сказал он, глядя ей в глаза, и в его голосе прозвучала нотка тревоги. — Наше расследование ещё не завершено, и нам необходима ясность ума.
Что-то в нём изменилось. Он почувствовал то, чего раньше не знал и впервые испугался.
— Я понимаю, — тихо ответила Елизавета. — Но когда всё закончится, нам следует поговорить.
Данте кивнул и откинулся на спинку кресла. Он пытался уловить свои мысли. Его взгляд встретился с взглядом Елизаветы, и он осознал, что это происшествие изменило всё. Все его планы, стратегии и манипуляции — всё это как-то потеряло свою значимость после того, что произошло между ними.
Глава 30. Клуб для джентльменов
"Благими намерениями вымощена дорога в ад." Сэмюэл Джонсон.
В глубине тенистого переулка, где узкая мощеная улочка обрывалась тупиком, расположился клуб "Последний Лорд". С виду простое строение облицованное тёмным кирпичом, покрытое мхом и плющом, скрывало за своими массивными дверями отдельный мир.
За окнами, защищенными тяжелыми шторами, царило спокойствие и мягкая таинственность. Размеренный ритм разговоров, скрип винтажных стульев, шуршание свежих газет и звон бокалов сливались в уютную мелодию этого места.
Профессор Рейвен Верминус, сидя в кресле спиной к залу, был поглощен своими мыслями. Он напоминал охотника, что затаился в засаде. Тревога и вина, как пламя ночного костра, разъедали его изнутри. Воспоминания, будто разрозненные фрагменты кинофильма, мелькали перед его внутренним взором. Он вновь переживал момент, когда решил показать Эмме свое творение. Верминус пытался понять, почему, вопреки всем предчувствиям, он сделал это, и как эта роковая ошибка обернулась трагедией.
В окружающем его полумраке клуба, где собрались маги, алхимики и их покровители, он чувствовал себя потерянным. Страх перед разоблачением и грозящей угрозой держали его в напряжении.
Он сидел неподвижно, в руках держа стакан виски, в ожидании Маркуса Деверекса — его последней надежды на спасение от грозящего провала.
Рейвен сразу узнал мужчину, с светло-русыми волосами и проницательными голубыми глазами. Их взгляды переплелись, и на губах Маркуса, как отражение на водной глади, появилась обманчиво приторная улыбка.
— Рейвен, — начал он с легкой иронией в голосе, — я получил твоё послание…
Верминус проглотил комок в горле, и зябко поежился. Маркус медленно уселся напротив, как будто бы повелевал временем. Его оценивающий взгляд не отрывался от профессора.
— Поскольку я сегодня в прекрасном настроении, предлагаю выпить, — сказал он, ухмыляясь и глядя на стакан виски в руках Рейвена. — Не устал от этой гадости, придуманной людьми? У меня есть нечто особенное, то о чём упоминают лишь в волшебных книгах и легендах…
Деверекс подал знак слуге, тот приблизился к ним с бутылкой необычной формы, выполненной из лунного стекла. Внутри жидкость искрилась и мерцала всеми цветами радуги. Это было своеобразное волшебство, заключенное в хрупкой оболочке. Лакей аккуратно налил волшебный напиток в два хрустальных бокала.
Рейвен взял один, ощущая тяжесть в руке, мгновение он утратил дар речи от увиденного чуда. Он провел кончиками пальцев по гладкой поверхности сосуда, чувствуя при этом холодное стекло под своими пальцами. Профессор попробовал напиток. Вкус был невероятным, сложным, сладким и ярким, с нотками экзотических фруктов, ванили и легким оттенком горьковатого мускатного ореха. Каждый сделанный глоток казался новым открытием.
Под воздействием напитка тревога и беспокойство стали улетучиваться. Ему стало теплее на душе, и он ощутил какое-то странное спокойствие.
— Профессор, как вам мой маленький презент? — непринужденно спросил Маркус, опираясь на спинку кресла. — Этот напиток отражает душу того, кто его пьет.
Рейвен почувствовал, как его руки невольно стиснули бокал. В его глазах на мгновение мелькнуло что-то вроде ужаса.
— Маркус, — начал он с дрожью в голосе, — я… я просто хотел…
Деверекс нахмурил брови, сохраняя внешнее спокойствие.
— Что ты хочешь сказать? — его голос был равнодушным, но в глазах таилась опасность. — Мы с тобой знакомы с детства, я знаю тебя, как никто другой, мне можно доверить любой секрет.
— Пойми, мне пришлось… Когда расспрашивали об Эмме, я… мне было нужно алиби. Я решил, что упомянув твое имя, отвлеку подозрения от себя в её смерти, — пробормотал профессор, кивая, словно пытаясь поддержать свою мысль.
— Ты осознаешь последствия своих действий? Наши имена не должны были быть связаны, — произнес Маркус, стараясь оставаться невозмутимым.
Воздух в комнате стал тяжелым от напряжения, а аромат алкоголя, раньше успокаивающий, теперь казался удушающим.
— С кем ты говорил? — поинтересовался Маркус, его взгляд был холодным.
— С Данте эйр Блэйзом и Элизабет Блэквуд, — ответил Верминус с усилием, стараясь не смотреть Маркусу в глаза.
— И о чём вы говорили?
— Они… они спрашивали о наших отношений с Эммой, — признался Рейвен с трудом. Его голос был слаб и дрожал.
— Что именно ты им рассказал? — на лице Деверекса не отразилось ни единой эмоции.
— Я признался в связях с ней… и они, возможно, подозревают меня в ее убийстве.
— Где ты был, когда она умерла? — Маркус продолжал допрашивать.
— Дома, — ответил Рейвен, избегая встречи взглядов.
— Один?
— Да…, один.
Деверекс осуждающе посмотрела на Рейвена и замолчал на какое то время, оценивая ситуацию.
— Ты осознаешь, какие последствия это может иметь для нас всех? — произнес Маркус с подавляя свой гнев, его голос звучал угрожающе спокойно.
— Эмма умерла от моего яда! Ты понимаешь, что это значит? Мое изобретение… яд не смертелен. Почему она умерла? — не слушая его задал вопрос профессор, не столько для Маркуса, сколько для себя.
— Успокойся, — сказал Деверекс, смотря по сторонам.
— Зверёк… Эмма видела зверька, Маркус, — бормотал Рейвен. — Именно его, того что вырабатывает яд…
— Успокойся, — повторил Маркус, взглянув на него с осуждающе.
— Зверёк… он был в лаборатории. Она его увидела, и ей стало любопытно, — продолжал Рейвен не услышав его. — Это был ужасный день, Маркус. Все шло не так, как планировалось… Мне просто хотелось почувствовать себя важным… Показать ей, чем я занимаюсь…
— Ты что, сошёл с ума? — спросил он еле сдерживаясь. В его взгляде читалось разочарование, а голос звучал неодобрительно.
Рейвен сделал глоток из своего бокала, взгляд его был напряжён и тревожен.
— Я позволил ей взглянуть на зверька… А затем… затем она украла образец яда, не понимая, каковы могут быть последствия, — признался он с виной в голосе.
— Ты понимаешь, чем тебе это грозит, если станет известно? Нам грозит? — задал вопрос Маркус, рассматривая пустой бокал Рейвена.
— Маркус, я…, я просто не знаю, что делать. Всё это… это была ошибка. Я не хотел этого. Я… я только хотел почувствовать себя значимым… Но теперь…, — голос Рейвена дрогнул, — я осознаю последствия и это меня пугает. Одна ошибка может разрушить всё: мою жизнь, карьеру, планы на брак… Твой отец меня убьет.
