— С таким то экипажем? — усмехнулся Анри.
— И с таким капитаном! — рявкнул Манн, — Будь моя воля, Беллар, капитанской должности ты бы не получил еще пару лет как минимум!
— Я не напрашивался, сэр! — выкрикнул Анри ему в лицо.
Манн вдруг обмяк в кресле, и успокаивающе поднял перед собой руку.
— Извини за вспышку, Беллар. Да, ты не напрашивался, война сделала этот выбор за нас. Думаешь, мне легко оставлять на тебя свой корабль? Ты не готов, Беллар, но выбора у нас нет. А значит, ты сделаешь все как надо, понял?
— Да, капитан! — на этот раз Анри так обратился к Манну специально. Пусть он и недолго служил под его командованием, но за это время капитан первого ранга Манн сумел внушить к себе уважение.
— Ну, и отлично! — потер руки Манн, — а теперь, капитан Беллар, давайте займемся передачей корабля. У нас есть еще целые сутки, может я и успею вас чему‑нибудь научить.
— Да, капитан! — снова повторил Анри. Теперь, когда он нежданно получил под командование корабль, ему могли пригодиться любые советы. — Вот только я попрошу вас оставить нескольких человек.
— И кого же? — приподнял бровь Манн.
— Командиров боевых частей, и главного инженера. Без них 'Церам' не сможет вести бой. Я не доверяю старшекурсникам академии!
— Хватит с тебя Д'Амико и Фаррела! — отрезал Манн, — У меня приказ Масори забрать две трети экипажа! Двоих командиров БЧ я еще могу оставить, но большего и не проси!
Главный инженер и зенитчик. Внутренне Анри просиял, он не надеялся и на это. Но главное, что Манн оставил Фаррела, вести ремонт без главного инженера было бы сущим безумием.
Бывший командир 'Церама' вдруг рассмеялся, и хлопнул Анри по руке.
— Быстро учишься, Беллар! Ты торгуешься, как настоящий капитан!
— Ваша школа, сэр, — шутливо склонил голову Анри, и повинуясь набравшись наглости, попросил. — Капитан, разрешите сеанс связи с женой?
Закашлявшись, Манн вскинул руки к низкому потолку каюты.
— Цензуру еще не отменили, Беллар! У меня есть четкие инструкции!
Обреченно сгорбившись, Анри кивнул.
— Понимаю, сэр…
К его удивлению, Манн вдруг приподнялся в кресле, и ободряюще похлопал его по плечу.
— Ты молодец, Анри, и заслужил это свидание, — Манн неожиданно похлопал его по плечу, — но все военнослужащие на казарменном положении, а делать исключение Масори отказался даже для нас.
— Господи, когда же они хотят рассказать правду? — не удержался Анри от глупого вопроса.
— Когда на города с орбиты посыплются бомбы, — мрачно пошутил Манн, и резко спросил. — Еще вопросы?
— Нет вопросов, капитан! — выпрямился Анри.
— Отлично, тогда начнем передачу корабля.
***
Прикорнуть ей удалось лишь под утро, за пару часов до рассвета. Из‑за усталости Салия не стала подниматься наверх, а воспользовалась одной из свободных спален подземелья. Просторные комнаты ничем не уступали в комфорте апартаментам на поверхности, но обычно Салия предпочитала спать наверху. В подземелье она постоянно ощущала давление десятков метров камня над головой. Работа в какой то мере помогала отвлекаться, но стоило выключить свет, и закрыть глаза, как страх пробивался наружу. Камни давили, вбивая в жесткий матрац, и не хватало сил вздохнуть.
Но за вчерашний день она настолько вымоталась, что уснула, едва коснулась головой подушки. И спала, пока не зачирикал поставленный на семь утра будильник. Три часа сна, все, что она могла себе позволить. А дальше, кофе и стимуляторы помогут пережить еще один бесконечный день.
Ей удалось пересилить себя, и сесть, опустив ноги на прохладный пол. Свет включился почти сразу, и Салия недовольно поморщившись, прикрыла глаза. В своей спальне она приказала отрегулировать лампы так, что бы они включались постепенно, давая зрению освоиться. Похожее распоряжение стоило отдать и тут, ведь путь от ее апартаментов до подземного комплекса занимал около четверти часа. Пятнадцать минут, которые она могла потратить на сон.
Позевывая, она накинула халат. До назначенного совещания оставалось совсем немного времени, и уже включая воду в душевой, Салия решила позавтракать на работе. Подчиненные потерпят, или пусть присоединяются, если тоже не успели перекусить.
К залу заседаний она подошла за три минуты до назначенного срока. В приемной уже толпились вызванные с докладом чиновники, отдельно от них скучковались хмурые военные, вытянувшиеся по стойке смирно, едва президент переступила порог. Не хватало одного только министра обороны.
— Жак, — нахмурилась аш–Шагури, — когда появиться Оуэн, пусть немедленно пройдет ко мне. Остальным, ждать!
— Да, госпожа президент, — коротко поклонился неприметный секретарь.
Благосклонно кивнув зардевшемуся юноше, аш–Шагури вошла в зал, и усевшись перед своим терминалом, снова вызвала секретаря.
— Жак, мне кофе, яичницу из трех яиц, и пару апельсинов.
— Пять минут, госпожа президент. Что‑нибудь еще?
— Выясни, где министр Оуэн.
— Уже спускается. Его попросить обождать, пока вы завтракаете?
— Нет, пусть немедленно идет сюда. — аш–Шагури щелчком разорвала связь, и негромко рассмеялась. Министр снова оправдал свое реноме педанта. На часах было четырнадцать минут восьмого, и ровно в семь пятнадцать двери зала распахнулись, пропуская министра обороны Оуэна.
— Доброе утро, госпожа президент! — он улыбался, но судя по мешкам под глазами, министр и вовсе не спал в эту ночь.
— Доброе, — согласилась аш–Шагури. — Вы завтракали?
Оуэн развел руками.
— Не успел.
— Закажите завтрак сюда.
Приподняв бровь, Оуэн повиновался, застучав пальцами по иллюзорной клавиатуре. Аш–Шагури уже успела заметить, что министр не очень жаловал голосовое управление. Она подождала пока Оуэн закончит делать заказ, и поменяв тон на официальный, спросила.
— Вы подготовили доклад по орбитальной обороне?
Тот кивнул, и поколдовав над терминалом, вывел над столом объемное изображение земного шара.
— Вы будете слушать сейчас, или сначала позавтракаем? — спросил он, поставив картинку на паузу.
— А вы сможете есть и говорить?
— Смогу, — улыбнулся министр, — но от этого пострадает дикция.
— Ваша дикция волнует меня в последнюю очередь. — отмахнулась аш–Шагури. — Начинайте!
Материки покрылись редкой сыпью зеленых кружков и точек. Больше всего их оказалось в районе экватора, и меньше десятка кружочков сиротливо светились в Евразии и Северной Америке. Точек там не было вовсе.
Предвосхищая вопрос президента, Оуэн пояснил.
