Я задумался.
— А разница?
Она улыбнулась, как воспитатели улыбаются маленьким детям, слушая наивные умозаключения.
— Секс… Что я не видела в сексе? Я взрослая незамужняя женщина, могу позволить себе все, что угодно. Я старший офицер корпуса королевских телохранителей и получаю столько, что… Не будем об этом, ты понял.
Я кивнул.
— Я могу позволить себе все, что угодно, с любым партнером, с любыМИ партнерами. Могу за деньги — так даже проще, никаких обязательств. Могу просто выйти в свет, а вернуться с молодым и энергичным мужчиной, достигшим в этой жизни многого, но готового расстелиться передо мной и носить на руках. Я могу ВСЁ, Хуан Шимановский. Чем можешь меня удивить ты?
И пока я молчал, переваривая вопрос, она продолжила бить:
— Но с другой стороны, секс — это всего лишь секс, это не главное, когда речь идет о взаимоотношениях мужчины и женщины. Главное — понимание!
Пауза.
— Вот скажи, ты сможешь постоянно думать обо мне? О том, где я и что делаю? В чем нуждаюсь? Сможешь звонить каждые три-четыре часа, спрашивать, как дела?
А еще я люблю кофе в постели. Сможешь ли ты вставать раньше меня, готовить его и приносить, пока я досыпаю в объятиях Морфея?
А сможешь ли ты поговорить со мной, найти темы, которым обоим нам будут интересны? Я не люблю футбол, ты не любишь сериалы, это стандарт, но ты никогда не читал Достоевского, которого люблю я, сомневаюсь, что знаешь Шекспира или Антуана де Сент-Экзюпери. За какое произведение Хемингуэй получил Нобелевскую премию, Хуан?
Я раскрыл рот, но не издал ни звука. Вот это баба! Умная, зараза!
«Умная зараза» не удовлетворилась достигнутым и продолжала закапывать меня. Чтоб уж наверняка.
— Ты в своем маленьком подростковом мирке, со своими подростковыми проблемками. У тебя вполне актуальные для своего поколения интересы, неплохие интеллектуальные данные, ты далеко неглуп и много чем интересуешься. Для своего поколения, подчеркну. Не сомневаюсь, в постели ты хорош… Нет, не так. В постели ты ГОРЯЧ, потому, что юн. Твой темперамент сможет в случае нужды компенсировать недостаток опыта.
Но в любви это не главное, Шимановский. В любых отношениях главное понимание и доверие. Ты же никогда не поймешь меня, а я никогда не смогу доверять тебе. Так повторю вопрос: с чего ты уверен, что потянешь меня?
Далее мы ехали молча, до самых ворот дворца. Уже проезжая КПП, я выдохнул:
— Вообще-то, я имел ввиду немного другое.
Она вновь рассмеялась.
— Секс на одну ночь? Посмешил, Шимановский! Посмешил! Зачем мне секс на одну ночь С ТОБОЙ?
Это был разгром, полный, по всем фронтам. Сеньора мягко поднесла мою мордашку к куче дерьма и сказала: «Хуанито, будешь рыпаться, я ткну тебя туда с головой. И ты не сможешь мне ответить — не хватит ума.» И это так: действительно, не хватит.
А с другой стороны, что-то в этом есть. Встречаться с такой вот, опытной и зрелой стервой? Очень-очень умной стервой!..
* * *
Сюрпризы начались сразу. С того, что мне сунули белый легкий доспех, самый настоящий, никакой не тренировочный, какие выдают в школе на военной подготовке. На его груди гордо расправлял крылья стремящийся к солнцу кондор Веласкесов. На мой вопрос, почему, я получил лаконичный исчерпывающий ответ:
— А зачем нам тренировочные доспехи? Пусть девчонки сразу привыкают к боевому. Сызмальства. Прикрутить гидравлику — и пожалуйста, вот тебе тренировочный!
— А как его надевать? — я недоуменно уставился на белые пластины скафандра.
Мне показали. И как надевать, и как пользоваться навигацией. Занималась этим одна из инструкторов, что была рядом в прошлый раз, на беговых дорожках. Поскольку кроме Катарины и Мишель никто в этом заведении не соизволил мне представиться, про себя я окрестил ее «Первая».
— Верхний ряд иконок в виртуале, семь штук — линии связи, — начала она инструктаж, когда я с горем пополам нацепил скафандр. М-да, боевой вариант весьма и весьма отличается от наших тренировочных! Но оно и понятно, нашим больше полтинника, они десятки лет как списаны, а этот новенький, включает самые последние разработки. Сомневаюсь, что корпус будет держать у себя что-то кроме самого современного и самого совершенного. Несмотря на нестандартный белый цвет, который вроде бы больше должен подходить женскому полу, я в нем смотрелся неплохо. Но ощущал себя при этом белой вороной. Причем, не только в переносном значении слова.
— Каждая из них отвечает за свое, — продолжала сеньора инструктор. — Например, первая линия — охраняемый объект в момент проведения операции. Вторая — командная. Связана с высшим командованием корпуса или с начальником операции. Предупреждаю, лезть в эти каналы просто так, с целью побаловаться, не стоит. Любое нецелевое использование линий связи жестко карается. Вопросы по первым двум?
Я поднял руку.
— Говорят, что принявшие присягу могут обратиться напрямую к ее величеству. По любому вопросу. Как вассалы. Я могу через первую линию обратиться к ее величеству?
«Первая» рассмеялась.
— Теоретически да. Но для таких вещей есть другие способы, первая линия все же оперативный канал, боевой. Со всеми вытекающими в случае нарушения… — Она посмотрела на меня вроде весело, но грозно. Продолжать задавать глупые вопросы желание пропало. — Это все?
В общем-то, я человек дрессированный. В школе генерала Хуареса свирепствуют такие законы, что волей-неволей привыкаешь к дисциплине. Да и до нее раздолбаем не был. Так что пользоваться этими линиями, кстати, работающими, непрерывно светящимися в режиме ожидания, не собирался. Простое праздное любопытство.
— Далее, третья, — продолжала она. — Диспетчерская. По ней же можно быстро найти оперативного дежурного. Знаешь, кто такой оперативный дежурный?
— Дежурный офицер? — предположил я.
Она утвердительно кивнула.
— Именно. Самый главный человек в корпусе в любой текущий момент. Отвечает за проведение всех операций, координирует их.
За нею идут четвертая и пятая линии. Это рабочие лошадки. Используются для координации между подразделениями в боевых условиях. Обращу внимание, боевыми у нас считаются любые условия, когда мы сопровождаем объект охраны. Надеюсь, это понятно?
Я кивнул.
— Специфика работы.
— Шестая линия — тактический уровень, уровень твоего взвода. По ней ты будешь общаться с напарницами, непрерывно, не мешая остальным взводам.
— У меня будет свой взвод? — удивленно воскликнул я.
— А как же! — Сеньора инструктор похлопала по плечу. — Солдат — минимально возможная боевая единица в армии: в пехоте, в десанте. Выполняемые ими тактические задачи допускают это. У нас же минимальная единица — взвод. Пусть наш взвод не тридцать человек, а в пределах десятка, но меньшим количеством людей мы не сможем выполнить ни одной своей задачи. Понятно?
