… После рабочего дня Светлана спустилась в отдел лингвистики (к счастью, Сарэк был на конференции в Австралии, а это давало ей редкую возможность пообщаться с Амандой один на один) и зашла в учебный кабинет, который Аманда приводила в порядок после занятий.
– Здравствуй, девочка, – сказала она. – Нам надо поговорить.
Аманда развернулась к ней лицом, белая как мел.
– Привет, – неуверенно ответила она, явно ожидая выволочки.
– Аманда, если ты думаешь, что я тебе собираюсь устроить сцену родительского гнева, приправленную дозой истерической ксенофобии, то ты глубоко заблуждаешься.
– Я…
– Аманда, дорогая! – она взяла ее руки в свои и подвела к окну. – Я все вижу, я же не слепая. У вас с Сарэком глубокое взаимное чувство, и кому это понять, как не мне. Я знаю его 25 лет, из них 15 я работаю его секретарем, но еще никогда я не видела его таким… и слова даже не подберешь… восторженным… светлым… ну, я не знаю.
– Ты ошибаешься, – Аманда отвернулась, – Ничего нет.
– Нет, так будет, – Светлана нежно повернула лицо Аманды к себе. – Поверь мне.
– Не будет! – вспыхнула та. – Это исключено!
– Во Вселенной ничего не исключено… когда-нибудь эта ночь наступит, и ты вспомнишь мои слова. Не сразу, конечно… это нормально. Вы оба взрослые здоровые представители своих миров, и нет ничего страшного в том, что может произойти…Теперь о Рэме…
– Я не хотела…
– Все нормально. Он не пара тебе, это с самого начала было ясно. Хочу, чтоб ты знала одно: что бы ни происходило между тобой и моим сыном, я всегда буду любить тебя, как родную дочь, и я не хочу, чтобы ты отдалялась от меня из-за того, что у вас с Рэмом разладились отношения.
Она поцеловала Аманду в щеку и вышла из комнаты. Та осталась стоять у окна, потрясенная услышанным до глубину души. Неужели дела обстоят именно так?.. И тут Аманда впервые осознала, как давно у нее не было мужчины. Да и те времена, когда он был… он был не с ней. Он всегда был со своими звездами.
Но чтобы Сарэк… Нет, нет, это невозможно. Совершенно невозможно. Исключено с любой точки зрения. Сарэк вулканец! Цикл его физиологии не позволяет заводить никаких отношений вне периода Пон-Фарр, который, как известно, наступает раз в семь лет и обеспечивает вулканцам продолжение вида… тогда они становятся нелогичными, эмоциональными и опасными… в это время любой мужчина-вулканец стремиться вернуться на родину и урегулировать свои проблемы с помощью своих соплеменниц.
Но Сарэк… не может же он… это было бы абсолютно нелогично с его стороны.
Еще более нелогично будет влюбиться в него, если уж взглянуть на это дело с ее стороны.
Это абсолютно безнадежно.
Да нет же, нет, успокоила себя Аманда, Светлане показалось.
Они просто друзья.
* * *
Через два дня появился Сарэк, соскучившийся по обществу Аманды более чем это было бы логично в данных обстоятельствах. После Сиднея Лондон показался ему огромной криогенной камерой. Аманды на работе уже не было, домой она ему не звонила.
Что за дела, возмутился Сарэк, или она думает, что так хорошо освоила вулканский, что ей уже и консультации не нужны? А как насчет южных диалектов?!
Он взял кристалл с записью и отправился к ней на квартиру, даже не позаботившись о том, чтобы предупредить ее о визите…
… Аманда только что вылезла из душа и прибралась в квартире, накинув на себя легкий шелковый халат, отодвигая ногой Терешкову, которая атаковала щетку для подметания с яростью, достойной лучшего применения.
Звонок, раздавшийся в коридоре, ее озадачил и немного рассердил. Она никого не ждала в этот вечер. Сарэк был в Австралии, Светлана ушла на свидание с каким-то профессором из местного университета. Савеш?! Но он никогда не отважился бы нанести ей частный визит…
– Да? – она приоткрыла дверь и обомлела. – Ты?! Но ты же должен быть в Сиднее!
– Я был там. Но вернулся немного раньше запланированного. Может, пустишь в дом? В подъезде довольно холодно, – он поежился и закашлялся – несколько более выразительно, чем это было логично при его легкой простуде.
– Заходи, конечно, – очнулась она. – Я сварю тебе кофе.
Сарэк зачарованно уставился на ее обнаженные ноги и стащил с головы дорогую меховую шапку, защищавшую от холода его чувствительные уши. Конечно, он отдавал себе отчет, что когда-то это шапка ходила на четырех ногах и жила своей жизнью, но холода на Земле порой бывали просто невыносимы, и он купил эту вещь, будучи не в восторге от данного факта, тем более что дело происходило в России…
– Иди на кухню, – раздался из комнаты голос Аманды. – Я пока переоденусь.
Сарэк переосмыслил эту простую фразу, и его бросило в жар.
«…Я спокоен, я совершенно спокоен», – повторял он про себя, сидя за столом, и глядя на закипающий чайник. – «Я спокоен, потому что я вулканец. Я контролирую свои эмоции, поступки и мотивации. Моя жизнь подчинена решениям моего разума и…»
– Ну, так что? – в кухню вошла Аманда, одетая в джинсы и рубашку, завязанную узлом на животе.
«… и ничто во Вселенной не способно вывести меня из состояния равновесия», – автоматически закончил он формулу медитации.
Чайник закипел. – Я принес кристалл по диалектам южных регионов, – сказал он. – А ты перевела «Воспоминания»?
– Дай мне еще один день. Я распечатаю работу, чтобы тебе было где делать исправления, и принесу.
– Ты долго возишься, – с укором заметил он. – Целых полгода прошло, как ты начала работу, а сдвигов никаких.
– Как это – «никаких сдвигов»? – нахмурилась она, а про себя подумала: «А сдвиг по фазе?»
– Послушай, я серьезно, – он немного отогрелся и расстегнул пиджак. – Так работать нельзя. Если ты хочешь добиться чего-то серьезного в жизни, следует относиться к себе более требовательно.
«Он доведет меня, это точно», – утомленно констатировала Аманда, наливая Сарэку кофе.
– У тебя еще есть что сказать?
– А что?
– Если нет, то допивай кофе и выметайся.
– Вообще-то, я думаю, тебе не стоит так говорить. Я слишком ценный источник знаний, чтобы ставить меня на одну ступень с мусором, выметаемым из дома.
… Терешкова, сидящая на мойке возле плиты, посмотрела на Сарэка многозначительно, спрыгнула на пол и ушла. Назревал скандал, а она этого терпеть не могла.
– Знаешь, о чем я иногда мечтаю, Сарэк? – подозрительно сладким голосом произнесла Аманда, сев напротив него и положив подбородок на сплетенные пальцы рук.
– И о чем же? – он замер в ожидании ответа.
– Чтобы тебя зашвырнуло за горы и моря в такие места, что даже сам всемогущий Бог не увидел бы тебя и при помощи радиотелескопа!!!!!!
…В первую долю секунды он разочаровался, ибо ожидал услышать совсем не то; во вторую до него дошло то, что она сказала, а в третью он уже просто-таки видел эту картину: пузатенький седобородый старичок в белой рубахе и с нимбом над головой усердно пялится в радиотелескоп, пытаясь найти во Вселенной его, Сарэка, который, весь из себя несчастный и одинокий, сидит где-нибудь, к примеру, на Клинжае, куда его закинул злой рок, исполняя пожелание одной жестокой землянки… В следующее же мгновение он согнулся пополам от хохота, подавившись при этом кофе, который не успел проглотить. Однако остановиться он уже не мог. Это форменная истерика, с ужасом понял Сарэк и… свалился со стула, чувствуя как горло сжимается в судороге, не давая ни вздохнуть, ни выдохнуть!
