Когда лягур отключился, Хайрат развернулся к молчавшему до сих пор начальнику Службы безопасности отряда.
— Полковник, вы ведь видели всё своими глазами, — с подчеркнутым сомнением в голосе произнес Хайрат. — Вам не кажется, что этот корабль…
— Мне ничего не кажется, господин контр-адмирал, — жестко прервал командующего безопасник. — Вы же слышали объяснение нашего уважаемого союзника? Это модернизированный эсминец проекта «Фрокк». И я настоятельно рекомендую вам в дальнейшем придерживаться именно этой версии событий.
— Да я и не сомневался, — равнодушно пожал плечами Хайрат. — Как можно не доверять словам союзника, только что спасшего нас от очень серьезных потерь?
— Рад, что я в вас не ошибся, господин контр-адмирал, — коротко кивнул полковник и неспешно покинул боевую рубку.
Глава 5
— Очень необычное завершение операции под прикрытием, не правда ли, генерал? — в голосе Рутковски глава СБ Федерации расслышал сарказм и откровенное недовольство действиями своей Службы.
— Операция еще не завершена, господин президент, — генерал Хаген решил сразу вбросить в игру свой самый сильный козырь. — Марк Рич, несмотря на свою молодость и склонность к идеализму, не поверил полковнику Аббасу. Вернее, его легенду он по большей части принял за правду, но доверия к нашему агенту ему это не добавило. Возможно, идея искать Рича на Бригане-3 была не так хороша, как мы думали изначально. Там у мятежника оказалось слишком много опытных и осторожных советников, которые, видимо, и предостерегли нашего фигуранта от поспешных и необдуманных решений. Если бы встреча произошла вдали от Бриганы, результат мог бы быть иным. Вот только координат какого-то другого места, где Рич рано или поздно обязательно бы появился, у нас не было, так что пришлось принять этот вариант.
— Возможно. Однако сейчас мы имеем то, что имеем, и это создает нам ряд проблем.
— На мой взгляд, господин президент, это, скорее, не проблемы, а некоторые сложности, и положительные результаты проведенной нами операции их заметно перевешивают. Да, мы получили не совсем то, на что рассчитывали, но, согласитесь, один лишь почти достроенный Роем корвет проекта «Кречет» уже неплохо компенсирует отсутствие быстрого успеха в достижении изначально поставленной нами цели. Этот корабль дает нам доступ к технологиям времен Вторжения, причем, как нашим, так и применяемым противником. И что ещё более важно, открывает нам путь к изучению подходов к их комбинированию между собой.
— Сладко поете, генерал, — недовольно скривился Рутковски. — Вот только вы почему-то не учитываете один важный нюанс. Образцы изделий, изготовленных или скомбинированных между собой с помощью топовых технологий — это лишь часть возможного успеха, причем далеко не определяющая. Пользу они могут принести только тогда, когда у вас есть люди, способные не просто разобрать и исследовать эти устройства, но и воспроизвести использованные при их создании технологии. У нас таких людей нет, и Марк Рич об этом знает. Потому он так легко и пошел на передачу нам трофейного корабля. Хорошо если наши лучшие техники смогут воспринять и довести до практического применения процентов десять-пятнадцать тех инженерных решений, которые Рой использовал при строительстве «Кречета». Да и то это будут лишь наиболее простые технологии, но даже для их освоения наверняка понадобится длительное время.
Рутковски ненадолго замолчал, но Хаген решил пока воздержаться от возражений. Президент явно высказал ещё не всё, что собирался.
— Вы ведь не вчера родились, генерал, — Рутковски по-прежнему не скрывал своего недовольства. — Вы же отлично знаете, что образцы оружия и техники времен Вторжения у нас и без захваченного корабля имеются в немалом количестве. И что это нам даёт? Может быть, наши техники смогли воспроизвести довоенные технологии? Нет, не смогли. И чем больше проходит времени, тем скромнее становятся их возможности. Не буду спорить, какую-то пользу изучение трофейного «Кречета» принесет, но, во-первых, очень небыстро, а во-вторых, это точно не будет каким-то прорывом. А вот дикая шумиха в федеральных инфосетях по этому поводу уже поднялась. Не подскажете, генерал, как получилось, что информация о захвате корабля Роя десантниками полковника Аббаса стала доступна широким массам граждан Федерации?
— Мы ведем расследование, господин президент, — шаблонно ответил Хаген. — Виновные будут установлены.
— У вас хотя бы версии правдоподобные есть? — с раздражением спросил президент. — В сеть слиты подробные записи захвата верфи Роя десантниками Аббаса. По ним создается впечатление, что это именно он обеспечил весь успех операции. Ещё вчера никто в Федерации даже имени его не знал, а сейчас он стал великим героем. На фоне последних неудач нашего флота этот успешный и, нужно признать, очень впечатляющий захват стал просто бомбой. Подъём боевого духа граждан — это, несомненно, хорошо. Вот только Аббас в качестве героя нам совершенно не нужен. Я хочу знать, кто вбросил информацию об операции в сеть, причем так, что она почти мгновенно распространилась по всем колониям Федерации.
— У нас в работе три версии, господин президент, — негромко ответил Хаген, стараясь хоть как-то сбить агрессивный настрой Рутковски. — Кто-то из своих, мятежники или лягуры. Причем первый вариант наименее вероятен. Кроме полковника Аббаса ни у кого нет мотива так рисковать, а сам Аббас находится под нашим полным контролем. Если бы он имел к этому какое-то отношение, мы бы уже были в курсе.
— А сепаратистам или лягурам это зачем?
— Обе версии ещё в работе. Пока есть только предварительные выводы аналитиков. С мотивами мятежников действительно всё пока неясно, но зато техническую возможность осуществить вброс информации в нашу сеть они почти наверняка имеют. Судя по уровню средств РЭБ, которые они применяют, соответствующие технологии в области межзвездной связи у них тоже есть.
— А лягуры? В чем здесь может быть их интерес?
— С ними сложно. Мы до сих пор не знаем, как сепаратистам удалось наладить с ними столь плотный контакт. Неизвестно нам и то, в какой степени Марк Рич может влиять на их политику в отношении Федерации, но, судя по всему, рычаги воздействия у него есть. В беседе с полковником Аббасом Рич сказал, что лягуры сами захотели принять участие в операции по захвату верфи и корабля Роя. Якобы командующий их эскадрой счел этот опыт полезным для флота Общности, да и захватить попутно некоторое количество артефактов противника он тоже был не против. Вот только всё это может быть ложью. Я не удивлюсь, если это именно Марк Рич попросил тага Кагри об участии в операции. И хорошо если попросил, а не приказал. Лягуры называют Рича тантом, а это довольно-таки высокий ранг в их иерархии, так что мятежник мог и просто отдать приказ. Есть и ещё одно косвенное доказательство того, что лягуры действовали, как минимум, по согласованию с сепаратистами. Один из их эсминцев, сыгравший, к слову, ключевую роль на завершающем этапе операции, вполне мог быть той самой трофейной «Барракудой», которую Рич увёл из-под носа Аббаса в системе Карнео.
— Мог быть? Или точно был?
— Прямых доказательств нет. Сканеры кораблей контр-адмирала Хайрата видели только эсминец лягуров проекта «Фрокк», но это мог быть морок. Мои аналитики почти не сомневаются, что так оно и было. Вы ведь знаете, насколько далеко сепаратисты продвинулись в деле создания оптоэлектронных иллюзий. Хуже всего то, что нам неизвестны пределы их возможностей в этой области. Правда, сами лягуры утверждают, что это их корабль первого поколения, прошедший глубокую модернизацию с помощью неких устройств, извлеченных ими из стратегических запасов, созданных во время активной фазы Вторжения. Проверить мы это не можем, но звучит это объяснение не слишком правдоподобно.
— В качестве официальной версии вполне подойдет, — чуть менее недовольным тоном ответил Рутковски. — Нам только огласки участия сепаратистов в этой операции не хватало.
