– Садись, сын, – голос Отца. Он называет Грига сыном и предлагает сесть в его присутствии! В интонации – никаких следов гнева, наоборот – голос необычно мягок… Григу очень захотелось поднять взгляд, но он не рискнул. Робот-кресло сам возник за спиной, промурлыкав что-то приветственное. Григ осторожно, стараясь сохранить почтительный вид, присел на край кресла, но то затянуло Младшего Брата в самую середину, закрепив в самой удобной, но вместе с тем в самой нескромной позе – Григ с ужасом обнаружил, что свободно развалился на мягких подушках. От растерянности он на мгновение забылся и бросил взгляд на Отца – густые усы чуть приподнимались от улыбки.
– Ничего: сиди, сиди.
– Только… – Первый Брат начал с негодованием, но Отец жестко оборвал его:
– Кас, помолчи!
Кас тут же затих, но взгляд Первого Брата стал неприятно колючим. Григ запоздало сообразил, что лучше бы ему остаться стоять – пусть Отец сегодня необычно мягок, но нажить себе такого врага, как Первый Брат, да еще Кас – правая рука Отца, его боевой тесак… Хотя, с другой стороны, думать нужно было совсем не об этом! В том, что его, Младшего Брата, даже не получившего еще личного оружия, можно сказать, ребенка, вызывает сам Отец, что ему оказывают столько чести, что говорят с ним лично и даже просят сесть, что прерывают Первого Брата лишь потому, что тот хотел высказать вполне законное недовольство… во всем здесь скрывалось нечто совершенно из ряда вон выходящее!!!
– Григ… – Отец начал, но потом сделал паузу и замолчал, внимательно глядя на парня в большом говорящем кресле: по-женски красивого, хорошо сложенного, но далеко еще не мужчину. Прошло столько лет, а Отец все еще каждый раз чувствовал боль, глядя в это красивое нежное лицо мальчишки. Он никогда не отказывался от сына, но никогда не мог и заставить себя к нему приблизиться. А теперь от паренька будет зависеть так много… – Отец вздрогнул, подавив в себе малейшие остатки сомнений – если Григ справится, то получит все, что заслужил по праву рождения. Отец сумеет наконец задушить в себе боль старой раны. Только цена такой награды беспредельна – это цена подвига. В данной системе мер даже жизнь или смерть – незначительные, обыденные, каждодневные эпизоды существования!
Григ не видел изменений на лице Отца, поскольку не смел поднять глаз. Услышав свое имя, он настороженно замер и в таком состоянии, боясь вздохнуть, просидел те несколько бесконечно долгих секунд, пока в огромной седой голове владыки «Улья» шла борьба между болью, сомнением и благородством. Но, каким-то неизвестным ему чувством, Григ все же ощутил вспышку в направленном на него взгляде. Ощутил и понял: все решится быстро и прямо сейчас…
– Сын! – повторил Отец, а Григ нервно задрожал под осязаемо тяжелым взглядом. – Все вы – Братья, и все вы – мои Сыновья. Ты знаешь это. Я не обижал тебя, но никогда и не выделял, поскольку не пришло тому время. Можешь ли ты роптать на судьбу? – Отец взмахом руки дал понять, чтобы Григ молчал, едва тот попытался поднять глаза. – Ответ мне известен. Я знаю про тебя все. Про то, что храбр, про то, что умен, про то, что парусник в твоих руках оживает в танце, повторить который не в силах иные Братья-ветераны. Знаю, что скромен, знаю, что вежлив. Что не лез в драку без причины, а если причина серьезная – дрался до беспамятства, до потери сознания. Знаю, что никогда и никому не осмелился назвать меня отцом… – владыка «Улья» прервался. – Посмотри на меня!
Григ поднял взгляд, едва подавляя слезы. Он не мог себе объяснить, почему глаза вдруг наполнились влагой, но не смел допустить подобной слабости на виду у Отца, на виду у Первых Братьев – лучше смерть, которую он примет быстро и без малейших сомнений, если хоть одна капля соленой жидкости коснется щеки. Григ не понимал, что происходит – и с ним и здесь. Что за странное предисловие? Почему Отец ТАК говорит с ним?!
Отец смотрел таким глубоким добрым взглядом, чуть заволоченным где-то на самом дне совершенно черных глаз старой грустью, что Григ едва не бросился к нему на шею. Но… сразу же подавил и этот порыв, как не более достойный, чем слезы.
– Я сказал – отцом. Настоящим отцом. Я твой отец, Григ, был им и всегда буду. Но и ты должен доказать мне, что у тебя в жилах бежит кровь великих предков. Доказать, что ты Мужчина. Ибо долго я ждал этого часа!
Вик и Кас посмотрели на Отца удивленно. Видно, они находились в курсе происходящего, но сам поворот событий потряс обоих – Отец, пусть даже предварительно и заочно, нарекал никому неизвестному неоперившемуся мальчишке славу и положение Первого Брата!
– Наступило время твоего Испытания, Григ!
Григ судорожно сглотнул возникший в горле ком, прогоняя туманящую сознание пелену нервного перенапряжения. Вот оно! Момент, которого он ждал всю жизнь, в который верил, которого не могло не быть, который дается каждому и только один раз. Теперь главное – удержать себя в руках, выдержать, не проявить малодушия или нетерпения. В деле будет легче – по крайней мере сейчас Григ в это верил…
– Ты готов? – с сомнением в голосе, заставившим парня испуганно вскинуть молящие глаза, поинтересовался Отец.
Больше всего на свете Григу захотелось закричать, что он отдаст за Отца и Братьев жизнь, что ничего не боится, что выдержит все, что угодно, что он достаточно взрослый, чтобы справиться с самой сложной задачей, что никто другой не сделает этого лучше него… Все же какое-то чувство глубоко внутри удержало рот Грига закрытым. Нельзя! Закричишь – полный провал. Малодушие! Никто не верит пустым восклицаниям – их нужно доказывать делом, а пока не доказал – молчать. Нельзя показать себя ребенком, да еще в самый важный момент в своей жизни!
Отец видел, как выступили от напряжения скулы на лице Грига, и улыбнулся, понимая, насколько трудная внутренняя борьба идет сейчас в юной голове.
– Ну?
Григ кивнул, изо всех сил стараясь делать это уверенно, не слишком быстро, с чувством собственного достоинства, которого на самом деле не было сейчас и в помине.
– Хорошо, – поощрил Отец. – Я в тебе не сомневался. Испытание предстоит трудное, очень трудное, каким и должно быть испытание мужественности. Настоящий мужчина, мой настоящий сын, выдержит!
– Вик! – Отец чуть повернул голову.
Вик являл собою полную противоположность Каса. Если Кас был высоким, то Вик едва ли превосходил в росте самого Грига. Если Кас – силен, ловок и беспощаден, то Вик никогда не проявлял интереса ни к поединкам, ни к игрищам. Если Кас – горяч и смел, то Вик – умен и осторожен.
Вик поклонился Отцу и посмотрел на Грига взглядом оценщика: сгодится, не сгодится.
– Ты знаешь, где мы сейчас? – мягко прошелестел голос Вика с чуть насмешливой интонацией и легким оттенком собственного превосходства.
