И плачем, обнимаясь. Роб был ей мужем, и она любила его больше всего на свете.
— Родной мой, — рыдает Аллия, — не покидай меня. Останься со мной.
Я сам реву, как ребенок, и крепче прижимаю к себе Аллию.
— Добро пожаловать.
Я смотрю на него холодным угрожающим взглядом.
Его зовут капитан Флэнагон. «Капитан» — это вежливое формальное обращение. Сам он не проходил летной подготовки и лицензии на полеты не имеет. Поселенец в пятидесятом поколении с планеты Кембрия. Пятьдесят семь лет от роду.
А выглядит намного старше — седина, морщины…
Таков его выбор: глаза и органы новые, а волосы он предпочел оставить свои. С возрастом, знаешь ли, у всех волосы седеют…
Ты меня за дурочку держишь?! Я знаю, что с возрастом волосы седеют!
— Позвольте представить мою команду, — говорит капитан Флэнаган.
Я кричу — мостик объят огнем. Отступаю на шаг…
Добавляю мощности в твое силовое поле.
Прекрати!
Не бойся, это просто огненный зверь из солнечной системы С40333. Он разумен.
— Его зовут Алби.
— Рад вс-ссстрече.
Передо мной столб огня, который мерцает, потрескивает и говорит. Он — живое существо.
— Здравствуй, Алби. — Вместо руки мне приходится пожимать язык пламени. Горячо, но я терплю.
— Брэндон.
Брэндом Бисби, сорок пять лет, по образованию — астрофизик. Его родители погибли во время рейда ударных частей армии Гедира против Террористов; посмертно реабилитированы.
Этот — стройный, нет, скорее, худощавый. Улыбается, скользит по мне взглядом — по груди, по бедрам… Бог мой, он хочет секса. Пожимаю Брэндону руку, затем стискиваю ее, а второй рукой хватаю его за промежность. Брэндон замирает под моим взглядом — ему стыдно.
Капитан улыбается. Его умиляет такая демонстрация силы.
— Аллия.
Беглая рабыня из тюремного поселения XIY. Дочь профессиональных преступников, родилась в тюрьме; сбежала после падения власти в 82-м.
Она сильна, ярко-пурпурная броня облегает точеную фигуру, развитые мускулы. Взгляд у рабов всегда затравленный, но эта женщина смотрит с вызовом. Она ненавидит меня. Я улыбаюсь мягкой улыбкой, предлагаю милость и благосклонность (естественно, иронически). Аллия — прекрасна, замечательный образчик рабыни.
— Гарри.
Он — лопер, искусственно выведен в лаборатории Стэнстида на планете Стыдобион.
Получеловек-полузверь. Его тело покрывает густая серебристая шерсть, пасть полна острых зубов, на лице — три ярко-зеленых глаза, Одежды нет… Хм, а как у лоперов с гениталиями?..
Они их втягивают. В эрегированном состоянии половой член лопера достигает одиннадцати дюймов в длину. Вот картинка.
Меня разбирает смех. Никто не знает, из-за чего
— И, наконец, Джейми.
Джейми — ребенок. Ему самое большее десять лет. Поразительно.
У него задержка развития. Реальный возраст составляет сто двадцать лет. Заядлый компьютерный игрок. Незадолго до своего десятилетия обратился в лабораторию с просьбой остановить собственный физический рост. Родители узнали об этом лишь спустя несколько лет. Последствия операции необратимы.
— Клево, детка.
Он касается моей груди, чувствует тепло непроницаемого силового поля, гладкая поверхность которого начинает мерцать радугой образов.
— Джейми! — одергивает капитан.
— Вы, разумеется, умрете, — холодно обещаю я.
— Рано или поздно умрут все, — отвечает капитан Флэнаган.
Я обращаю на него задумчивый взор.
— Что вы хотите получить в качестве выкупа?
— Мы обо всем известим ваших людей. А пока вы помещаетесь под домашний арест. Моя команда вооружена парализаторами — любое неповиновение с вашей стороны, и окажетесь в состоянии полукомы. Однако если будете вести себя должным образом, получите достойное обращение как военнопленная со всеми полагающимися привилегиями и уважением. Мы подписали Постженевскую конвенцию, и вы лично сможете убедиться в наших добрых намерениях.
— Вы дерьмо, отбросы, — указываю я на капитана. — Ваши матери-шлюхи отсасывали у животных за деньги. Меня тошнит от вас. Уверена, вы поедаете своих младенцев живьем.
— Я… — Капитан слегка ошарашен.
— А ты, — произносит Аллйя, — сука. И отец твой — подонок, проклятый диктатор, лишивший человечество человечности!
— Аллия, успокойся, — мягко просит Капитан.
Слова Аллии меня потрясли, но я не подаю виду.
— Так вы заклятые враги Гедира? — говорю я. — Хотите бросить ему прямой вызов?
— Хотим получить от него кучу бабок и слинять подальше, — с ухмылкой говорит Джейми.
Держи себя в руках.
— Требую, чтобы вы меня освободили.
И не провоцируй пиратов. Пусть Гедир заплатит за тебя выкуп — это, в конце концов, только деньги.
— Гедир не ведет переговоров с террористами.
— Ваш отец может себе это позволить, он состоятельный человек.
— Сдавайтесь, или ощутите на себе его гнев. Пираты смеются.
— Сдавайтесь, — пародирует меня ребенок, будто какую-то злодейку из дешевого боевика, — или ощутите на себе его гнев!
Флэнаган тоже невольно прикрывает рот ладонью, прячет улыбку.
— Я не позволю так с собой обращаться. Флэнаган пытается вернуть себе суровый вид.
— Вы теперь наша пленница. И, черт возьми, вести себя будете, как…
Я ударяю Флэнагама по лицу. Он не ожидал этого — его голова запрокидывается, из носа хлещет кровь. Я кручусь, как маленький смерч — выбрасываю когти экзоброни, подрезаю ими подколенные сухожилия лопера, ногой с разворота бью женщину и…
Это ты виноват. Дал мне плохой совет.
Лена, ты не права. Я предупреждал, что нужно держать себя в руках.
Мог бы догадаться, что я тебя не послушаю. (Тяжкий вздох.)
Откуда мне было знать, что они такие хорошие бойцы?
Они же пираты, Лена, — смертельно опасные, прошедшие испытание не одним боем. А ты лишь тренировалась в спортзале.
Моя боль бесконечна. Мое положение — настоящая пытка, ад. Мне тяжело, надежды нет. Я унижена.
Лена, успокойся…
Заткнись! Я в полукоме. Я двигаюсь, говорю, дышу, ем, но… меня будто сжимает гравитационное поле. Я двигаюсь медленно, так медленно, что мышцы горят от натуги; каждый вдох и выдох — как скрежет, сипение.
И — мне-при-хо-дит-ся-го-во-рить-по-сло-гам.
Не-вы-но-си-мо.
