— Тогда хорошо, что мы остановили его здесь, иначе последствия могли быть более тяжёлыми.
— В этом я с вами не согласен.
— Но у миуки есть виды, способные выдерживать вакуум.
— Да, но он для них бесполезен, и поэтому мы не имеем их направленную экспансию. Возможно, где-то на самом глубинном уровне программы в них заложена реакция на биомассу, которой в космосе нет. В этом свете логично, что для них он бесполезен. Даже если считать, что они оружие, реагирующее на угрозу, то и в этом плане космос нейтрален. Кстати, здесь становится понятно, почему они выдерживают вакуум и излучения — это реакция на первичное воздействие космоса. Но вот дальше процесс не пошёл и вряд ли пойдёт.
— Пожалуй, вы меня убедили.
— Это как раз одно из немногих утверждений, которое имеет прямые доказательства. Миуки не были засечены ни в соседних мирах, ни даже в пространстве между ними. Так что преодоление вакуума относится к тем возможностям, которые они не используют.
— Может быть, ещё и потому, что для космоса этого недостаточно?
— Да. Вы совершенно правы, — подтвердил учёный, — для полётов нужны колоссальные познания в области физики. Здесь косвенно можно проследить их оружейную природу. Они обладают возможностями, но применяют их только для сражений и экспансии. Познание как таковое иначе не используется. Возможно, это защитный механизм, чтобы оружие не взбунтовалось против создателей.
— Если это их корабль, то их защита не сработала.
— Я всё же придерживаюсь той версии, согласно которой они жертвы. Так всё выстраивается лучше.
— И в этом свете меня и вас не может волновать другой вопрос.
Хайес молча усмехнулся, не посмотрев на советника. Он читал его мысли. Одних только тревожных неуверенных ноток в голосе было достаточно, чтобы понять, о чём он хочет спросить. Он представлял, как весь совет напряжённо думает о том, что может ждать их в будущем. Он подозревал, что у особо тревожных это чувство доходит чуть ли не до судорог при мыслях, на что способны создатели миуки, если только одно детище, отдалившееся от материнского мира, возможно, на десятки или даже сотни световых лет, оказалось способным саккумулировать такие силы.
— Спрашивайте, — наконец, сказал учёный, — а то вдруг, мы с вами думаем о разном.
— Я думаю, вы представляете нашу обеспокоенность. Я уже задавал этот вопрос многим учёным, но вы всегда слыли тем, кто имеет особое мнение по любому вопросу.
Хайес снова невольно усмехнулся, но по-прежнему не повернулся на советника. Он говорил лесть, но не льстиво, будто бы действительно считал так, как говорит. То ли это был один из навыков, необходимых для работы советником, то ли он действительно не лукавил. Хайес ненавидел лесть и никогда на неё не реагировал, но сейчас он ощутил настоящую озабоченность. Как будто бы мнения всего учёного мира, имеющего представление о миуки, ему было недостаточно, и поэтому он обратился с этим вопросом к нему.
— Как вы оцениваете вероятность того, что мы снова встретим миуки или их создателей?
— Учитывая, что Андара находится не на границе изученного пространства, и в окружающем пространстве никаких намёков на их присутствие не встречено, то она не так велика, как может показаться на первый взгляд. Здесь опять же сложно что-либо предполагать. Мы не знаем, какими технологиями располагали те, кто создал тот корабль, который принёс сюда миуки. Может быть, они преодолели сотни, а то и тысячи световых лет. Тогда у нас есть возможность подготовиться.
— Пожалуй, — усмехнулся Ливин.
В этом Хайесу виделось желание советника показать, что напряжение, овладевавшее им, ослабло, но он знал, что это, конечно же, не так. Разумеется, Ливин в первую очередь считает, что создатели столь же агрессивны, как и их творения, а это значит, что нужно готовиться к войне не просто масштабной, но невиданной доселе. Но даже если степень агрессивности не так велика, возможны конфликты из-за территорий. Развитая нация не может не заниматься освоением пространства.
— Но не стоит считать создателей кровожадными. Мы не знаем их, равно как и тех, чей корабль нашли. Неизвестно, кто именно из них нёс зло, может быть обе стороны, а может быть, обе стороны были миролюбивыми, и то, что мы наблюдаем здесь, не более, чем результат простого инцидента.
— Слишком тяжелы последствия, — со вздохом заметил Ливин.
— Разве что для андарианцев, невольно попавших под удар. Ну и для нас, выдержавших, хоть и не без усилий. А для них всего лишь недоразумение. Одна сторона установила защиту, другая случайно попала под её действие. Это могло быть случайностью, но те, которые попались, слишком сильно испугались, включили моторы на полную, и улетели как можно дальше, хотя можно было остаться, договориться и всё было бы улажено.
Ливин задумался. Похоже, именно такой гипотезы им никто не представлял. Возможно, большая часть тех, с кем ему доводилось обсуждать это, говорили то, что совет хотел бы слышать. А совет всегда в первую очередь ждёт встретить агрессию, нежели мир. Конечно, это можно было оправдать тем, что всегда лучше быть готовым к худшему сценарию развития событий, но если вспомнить тех, кому принадлежал корабль, найденный в центральной колонии миуки, то именно подобный ход мыслей их и сгубил.
— То есть, вы считаете, что угрозы нет?
— Я не считаю, что угроз нет, но и не считаю, что они есть. Миуки должны быть изучены. Это в любом случае нужно было бы делать, и не только для того, чтобы при случае дать достойный отпор тем, кто их создал. Это новые технологии, невиданные до этого момента. Здесь важно всё от этого, — он указал в сторону металлической формации, — до того, как эта форма организовала себя здесь.
— Пожалуй, вы правы. Вы меня даже успокоили, — Ливин улыбнулся, и на этот раз искренне.
— Все остальные пытались убедить вас в том, что нужно перезаряжать оружие?
— Нет. Но вы должны понимать, что такие настроения преобладают.
— Для пущего успокоения попробуйте поставить себя на место этих существ. Если к вам прилетает кто-то и не проявляет агрессию, что вы будете делать? Многих мы аннигилировали ещё на подлёте, даже не разбирая, кто же нас посетил?
— Нас мало кто посещал. А если такое и происходило, то в конце всё равно заканчивалось уничтожением, — мрачно ответил советник. Пущего успокоения не вышло.
— Но мы же никого не атаковали первыми, — невозмутимо сказал Хайес, показывая, что его теорию советнику опровергнуть не удалось.
— Верно. Вы правы.
Ливин посмотрел на часы и засобирался. Несмотря на то, что этот разговор был скорее полезным, Хайес испытал радость, от того, что он завершился.
