– В таком случае как вы дошли до заключения, что я не человек?
– Не так категорично. Я не утверждаю.
– По-моему, вы именно в этом только что убеждали меня. Светлане было очень важно заставить Эл говорить. Раздражение девушки было очень кстати.
– Я думаю так, – категорично заключила Эл. – Оставим эту тему. Я иду с рапортом к начальнику моего сектора. Лично.
– Ты хочешь прекратить разговор? – требовательно спросила Светлана.
– Да. Мне он не приятен. Мало того, что из меня делают предателя, да ещё вы хотите сделать из меня нелюдь. Я – человек. Как бы вы не сыпали аргументами, мои аномалии еще придется доказывать. Разговор окончен.
– Ты пойдёшь с рапортом без командора?
– А причем здесь Ставинский? Он со мной в Галактис не летал.
– Он может тебя защитить.
– Я сама сумею за себя постоять.
Впервые за время их натянутой беседы Светлана решилась взглянуть на Эл и встретилась с упрямым взором девушки.
Эл кивнула на прощание и ушла. Тут Светлана почувствовала неуверенность и страх. Она вжалась в кресло, застучали зубы. Вот оно! В точности то, что случилось со Ставинским?
Рапорт Эл Леон задержал на час. Эл терпеливо дождалась в приемной. Верна была поговорка: нет хуже, чем ждать и догонять. Время работало на нее, к концу часа она совладала с собой.
Эл ждал сюрприз. Кроме Леона в комнате для докладов оказалось еще десять человек: трое инспекторов, капитан "Центуриона", трое наблюдателей, Верден, еще один техник, "воскресший" командор Ставинский и секретарь. Все свидетели в сборе. Вот так толпа! Эл захотелось выругаться, но она поняла, что дать волю гневу – значит проиграть. Ей показалось, что она стоит перед ними в боевых доспехах, какие носили воины древней Земли. Воображение ясно нарисовало образ. Из-за правого плеча угрожающе виднелась рукоятка меча, а голову стянуло кольцо, немного причиняя неудобство. Ощущение стало таким четким, что Эл посмотрела на руки… Обычная форма Космофлота. Она перевела взгляд на присутствующих. Сердце билось: стук, стук, стук. Оно задавало ритм тому, как она будет говорить. Стук, стук. Точно. Ровно.
– Можешь начинать, – разрешил Леон.
Эл повторила заготовленную речь. До конца высказаться не удалось. Ее прервали. Началось обсуждение, перешедшее в спор. Перепалку затеяла не она. Донован, будь он не ладен, начал высказывать самые нелепые предположения, перебивая ее. Вмешался Верден, как без него, защищая Эл со своих позиций. Техник и инспектор пару минут орали друг на друга, вызывая всеобщее недоумение, пока Леон приказом не урезонил старика. Эл благоразумно не вмешивалась. Потом ее засыпали вопросами. Эл стояла, а они сидели, как на допросе. Потом опять начались споры, в которых непременно появлялись обвинитель и адвокат. Эл считала, что спорные моменты они должны были оставить для закрытого совещания, однако ее не удаляли в периоды обсуждений. Вопросы стали повторяться. Аудитория начала уставать. Эл удивилась – Курк молчал. Только раз он успокоил Донована, но в остальном, его словно не было. Неожиданно встал капитан "Центуриона". Он не выглядел грозно и вел себя с ней, как с равной. Эл впервые почувствовала себя капитаном на этой консилиуме.
– Почему вы поставили корабль под пароль? – спросил он, медленно выговаривая слова.
– В экстренной ситуации я имею на это право, капитан, до первого технического осмотра в моем присутствии, – пояснила Эл.
– Его еще не было?
– Нет. Я благодарна за то, что мне дали время, чтобы отдохнуть.
– Вы не доверяете службам порта? – спросил капитан. – Может быть я, как коллега, могу быть полезен.
– Вы не хотите, чтобы мы обследовали судно? Так? – вмешался Донован.
– Я не доверяла своим соседям по пирсу. Именно такие корабли атаковали меня.
– Они заявили обратное, – констатировал Донован, давая понять, что не верит ей.
– У меня не было оснований в них стрелять. Я пилотировала невоенный корабль. Я уже рассказала, как было.
– Первоначального рапорта достаточно. С ним все ознакомлены. Нас интересуют детали. Как ты понимаешь, здесь собрались люди, которые в состоянии либо подтвердить, либо опровергнуть твои доводы.
– Без осмотра судна трудно судить о ее действиях. Для предварительного заседания мне хотелось бы узнать подробности. – Это был голос одной из наблюдателей. Фраза ее была некстати Леону и Доновану, но она высказала важное замечание.
– Что именно вас интересует? – спросила Эл. – Осмотрите судно когда угодно, я сниму пароль.
– Вас ремонтировали…ваш корабль ремонтировали в Галактисе. Повреждения большие, видно сразу. Какие системы подвергались ремонту? – спросила наблюдатель.
Эл кинула взгляд на табличку с именем: "Лила Берг". Она могла бы поспорить, что эта Лила Берг спутала карты Доновану, переведя разговор на технический аспект. Эл оживилась.
– Обшивку, внешнюю навигационную систему, двигатель и систему жизнеобеспечения. По моему требованию мозг не трогали. Поэтому часть пути я вела корабль в ручную. Повреждения навигационной системы в той части, которая связана с мозгом, влияли на ориентацию корабля, – четко ответила Эл. Она обследовала корабль после ремонта несколько раз и до мелочей знала, куда залезли ремонтники Галактиса.
– А система управления? – спросила Лила.
– Ее не ремонтировали, она осталась цела.
– Я видела, как вы садились. Конечно, вручную. Автопилот был отключен.
– Я забыла его включить, – ответила Эл.
– Сколько времени вы управляли катером?
– Несколько часов. Потом спала. Я не могла вести его все время. Курс нужно было постоянно корректировать.
– Сколько суток длился полет?
– Может восемь, может больше, – неуверенно сказала Эл.
Присутствующие зашумели. Общее удивление перешло в обсуждение. Леон решил выждать. Пусть пошумят, а Эл пока выработает тактику дальнейшего поведения. Она отвечала без напряжения, хорошо держала себя в руках. Леон знал, что технические вопросы на руку Эл. Здесь ее не поймаешь и не обвинишь, она хорошо разбиралась во всем, что касалось корабля. Он ждал обсуждения моральной стороны вопроса, вот где она начнет вязнуть. Только бы не спорила. Еще полчаса и он объявит перерыв.
– Попрошу тишины, – наконец, громко заявил он. – Продолжайте.
Лила утвердительно кивнула.
– У меня еще есть вопросы. Вы принимали ободряющее?
– Да, в допустимых дозах.
– Все восемь суток?
– Да.
– Почему вы не отремонтировали все системы?
– Не хотела пускать их в мозг машины.
– Почему? У меня есть информация, что они отлично знают наши корабли.
