— Вот это да, — услышал я голос Паолы. — Крис, смотри, здесь в лесу ручная белка.
Я не стал ее разубеждать, а погладил зверька и легонько подтолкнул к Паоле, белка в несколько прыжков обогнула костер и запрыгнула ее на плечо.
Как всегда в таких случаях, когда в руки женщины попадает что-то живое, пушистое и привлекательное, начались "охи", "ахи" и тому подобное. А я опять подумал о том, на что стал способен, проникнуть в ум зверька и подчинить его себе для меня было парой пустяков.
"А на что же я вообще способен?". — Я настроился, и перед моим мысленным взором на многие мили вокруг лес стал как бы прозрачным. Я видел силуэты всех животных и немногих людей, с легкостью мог проникнуть в разум каждого и заставить делать их все, что мне заблагорассудится.
"Да, интересная картина получается". — Я призадумался и посмотрел на Паолу. Она, устав за день, задремала возле костра, приобняв одной рукой доверчиво прикорнувшую рядом белку.
— Крис, думаю, что тебя на этом пути ждет еще много интересного, — неожиданно вмешался в мои мысли Лео. — Ты только начинаешь познавать самого себя.
— И что же?
— А дальше я не знаю, — после едва заметной паузы сказал Лео.
— Как это не знаешь? — Я был удивлен.
— А очень просто, ведь тобой занимался ОП, а мы просто не знаем, какие еще свойства он тебе передал.
— Меня все время удивляет ваше невежество в этом вопросе. Сами толком не разобрались, а меня ему подставили. По-моему не слишком этично?
— Ну не начинай все сначала, я ведь тебе уже все объяснял.
— Объяснять-то, объяснял, а вот извинений я не услышал ни от кого.
— Извини нас еще раз, но обстоятельства… — начал опять свое Лео.
— Да ладно тебе, это я так, просто брюзжу, лучше посмотри какая красота вокруг, — я махнул рукой. — А на твоей планете красиво?
— Как тебе объяснить, я и мне подобные не обитаем на самой планете, мы — полевые формы жизни и живем скорее над планетой, чем на ней.
— Но первоначально вы жили на земле?
— Я не помню этого, все мои воспоминания, как и всех моих предков, связаны с космосом.
— Значит ты не чувствуешь красоту этого места? Для тебя прекрасен только космос.
— Нет, почему же? Я понимаю, что здесь красиво, и красота эта очень своеобразна. За время своих странствий я повидал немало всего и, кроме того, я ведь разумное существо и чувство прекрасного мне доступно, так же как и тебе.
— Извини, я не хотел тебя обидеть, мне просто безумно интересно.
— Я понимаю, — дипломатично отозвался Лео. — Меня самого первый раз ошеломила мысль, что можно жить на самой планете. Но потом я успел побывать во многих уголках, а уж насмотрелся столько всякого.
— Расскажи. — Попросил я. — Видишь, Паола спит, и у нас есть время.
Тишина по-прежнему окружала нас, слышно было только легкое потрескивание огня. А в меня потоком хлынула информация: я увидел чужое небо, безграничный космос, планеты, звезды, корабли и разных странных существ, живущих на этих мирах. Я старался все понять и осмыслить, но не успевал — калейдоскоп красок, событий, впечатлений, образов захлестнул меня. Я тонул во всем этом, задыхался.
— Хватит, хватит.
И сразу все остановилось, мы опять были в осеннем лесу. Все также спокойно спала у костра Паола, и также тихо и спокойно было вокруг.
— Вот это да! — Я был потрясен. — Неужели ты все это видел и везде побывал?
— А что в этом такого? — Лео был удивлен. — Любой может путешествовать куда угодно, разве у вас не так?
— Так, но весь вопрос в том, куда и как путешествовать.
— А вот ты о чем? Скоро и тебе все это будет доступно.
Завозилась и проснулась Паола. Мы прервали неслышную нашу беседу, собрались, загасили костер и отправились дальше.
До вечера мы прошли порядочный кусок пути, но до конца нашего путешествия было еще далеко, а ноги с непривычки гудели все сильнее, и мы, выбрав подходящее место у небольшого ручейка, остановились на ночлег. Снова весело затрещало пламя, в вечернее небо поднялись и улетели искры. Мы с Паолой, обнявшись, лежали возле костра, рядом дремал Лео, где-то недалеко в темноте журчал ручей, на душе было удивительно хорошо и спокойно. А над нами бесконечным шатром раскинулось вечернее звездное небо, и не хотелось ни двигаться, ни говорить, а просто лежать и наслаждаться каждым мгновеньем жизни.
Из мечтаний меня вывел голос Паолы:
— Крис, как ты думаешь, есть ли там, на звездах, жизнь?
— Думаю да. — А про себя я усмехнулся, знала бы она… — А что?
— Да так, интересно, кто они, как выглядят, как живут и есть ли у них любовь?
— Конечно есть, но не такая сильная как у нас с тобой, — и я поцеловал ее.
— Да ну тебя, я серьезно.
— И я серьезно. Ты ведь знаешь, как крепко я люблю тебя. Давай поженимся и ты переедешь ко мне.
— Опять ты за свое, мы же уже об этом сто раз говорили.
— Ну и что, поговорим еще раз. — Я намеривался воспользоваться подходящей ситуацией. — Что в этом плохого, не понимаю. Почему ты не хочешь насовсем переехать ко мне, все равно так бесконечно продолжаться не может, рано или поздно тебе придется решиться на что-то. И как по мне, лучше бы это сделать пораньше.
— Отстань, вечно ты не вовремя со своими проблемами, — надулась на меня Паола, потом оттаяла, — полюбуйся лучше, какая красота над нами.
Да, это было эффектное зрелище — ночное звездное небо, не подсвеченное городскими огнями. Звезды огромные, мохнатые, висели рядом и переливались разными красками. Вспыхнул в вышине и тут же погас след метеора.
— Загадай желание, дорогая!
— А оно сбудется?
— Обязательно сбудется. — Сам я, ясное дело, тоже загадал.
На следующее утро мы продолжили путь. А к обеду добрались к небольшому домику на берегу великого озера Мичиган. Решено было день отдохнуть, а потом на каноэ отправиться вдоль побережья.
Что и говорить, отдых получился сказочный. Мы плыли по голубому прекраснейшему озеру, ловили рыбу, снова плыли, а когда дело подходило к вечеру, искали уединенную бухту и разбивали лагерь.
И каждый раз колдовская звездная ночь окутывала нас своим нежным теплым покрывалом.
Мне кажется, что и Лео наслаждался отдыхом не меньше нас. Иногда я просто забывал, что он такое же разумное существо, как и мы, настолько естественно он казался обыкновенной резвящейся собакой. Его дружба с Паолой радовала меня. Возня, которую они по вечерам затевали, затягивала и меня, и мы втроем носились по берегу, с шумом и гамом падали в воду, а потом долго сохли возле костра. Это было, наверное, самое беззаботное мое время. Я старался гнать от себя все мрачные мысли, но иногда ловил себя на том, что подсчитываю дни, которые нам осталось провести здесь, и ясно, что это не добавляло мне настроения.
