Сопровождаемый десятками взглядов, вице-адмирал быстро поднялся на мостик линкора. Через несколько секунд там же появился запыхавшийся Кролла. Они молча переглянулись.
— Мне кажется, нет больше смысла скрывать правду о «Тринити», — негромко произнёс Петрос.
Капитан «Аквитании» в ответ пожал плечами:
— Всё и так раскроется, едва мы отдадим приказ об абордаже.
— Но на что они надеются, прикидываясь кораблём Альянса? — Петрос иронически скривил губы. — На то, что мы ничего не знаем? — Он сел в своё кресло и отдал приказ помощнику включить канал мгновенной связи. — Ничего, сейчас я их разочарую, — вице-адмирал прочистил горло, — дайте громкую связь на всю рубку и дубляж на фладдеры сто седьмой.
«Аквитания» вышла на волну крейсера мятежников. Через несколько секунд перед офицерами возникло изображение незадачливого Артура Ромика. Его лоб блестел от пота, напряжённое лицо потеряло все следы высокомерия. Очевидно, что несколько минут ожидания после установления первого контакта с истребителями сто седьмой эскадрильи дались ему крайне нелегко.
— Говорит «Аквитания», вице-адмирал Орнео Петрос, экспедиционный корпус третьего флота, — голос адмирала был спокоен и сух. — Сообщите вашу принадлежность.
Взгляд капитана «Тринити» заметался между Петросом и Кролла.
— Это крейсер Альянса «Тринити», командир Артур Ромик, — справившись с собой, дал ответ капитан, его голос был слышен всем находившимся в рубке линкора, — мы находимся в этом районе на секретном задании. Шесть суток назад мой корабль был атакован шиванскими перехватчиками и получил тяжёлые повреждения. Мы нуждаемся в немедленной помощи.
Ромик замолчал. Было заметно, что подходящие слова даются ему с трудом.
— Альянса? Вы сказали, крейсер Альянса, Ромик? — голос Петроса был спокоен, но в его тоне засквозили саркастические нотки. — Не пытайтесь обмануть нас, бывший офицер Альянса. У вас есть ровно тридцать секунд, чтобы сдать свой корабль.
Вице-адмирал услышал общий вздох удивления, пронёсшийся по боевой рубке «Аквитании».
Ромик побледнел и слегка покачнулся, словно от пощёчины. Он опустил взгляд, кусая губы, и наконец поняв, что его тайна раскрыта, молча кивнул.
— Что вы делали здесь, в туманности, Ромик? — вдруг спросил Кролла. — Решили первыми встретиться с Шивой?
Командир «Тринити» вздрогнул.
— Как сдавшийся в плен, я имею право хранить молчание согласно межзвёздной конвенции Бета Орла, — глухо проговорил он не поднимая глаз.
— Вот как, — усмехнулся Кролла, — мятежники заговорили о конвенции! А вы следовали ей, когда бросили гражданский ракетный модуль, полный людей, в системе Гамма Дракона несколько дней назад?
Вице-адмирал жестом остановил его.
— Не будем терять зря времени, — сказал Петрос, — мы соблюдаем принятые соглашения. Тем более, согласно им, мы можем передать пленных на союзный васудеанский крейсер «Дахор».
— Надеюсь, васудеанец, которого вы захватили, замолвит за вас словечко, — вставил фразу Кролла.
Ромик побледнел ещё больше.
— Он… он погиб, — с трудом выдавил офицер.
Вице-адмирал безразлично пожал плечами:
— При передаче вас на «Дахор» мы сообщим союзникам об этом факте. — Петрос слегка наклонился вперёд. — Ромик, может, хватит играть в эти игры? Ты в одном шаге от мата.
Капитан «Тринити» поднял взгляд. Губы его дрожали, лицо исказилось гримасой.
— Итак, Ромик, ты будешь говорить, — вице-адмирал сверлил его своим взглядом, — при условии…
— При условии, что вы вытащите нас отсюда, — вдруг сорвался на крик офицер мятежников. — Вытащите нас из этой проклятой туманности, полной шиван!
Он ударил кулаком по управляющей панели. Изображение, мигнув, пропало.
Петрос озабоченно переглянулся с командиром линкора. В рубке «Аквитании» стояла мёртвая тишина.
— Как бы не встрять нам здесь, Орнео, — обеспокоенно произнёс Кролла, — если здесь действительно полно шиван, как он говорит, то мы рискуем получить проблемы. Ты же знаешь, наши сканеры не видят здесь дальше собственного носа.
— Через двадцать часов к нам подойдут два тяжёлых крейсера. Это «Актиум» и «Линдер», — задумчиво ответил вице-адмирал, потирая рукой подбородок, — на них стоят сканеры, уже адаптированные к здешним условиям. Я получил эти известия пятнадцать минут назад.
Он перевёл взгляд на дрейфующий крейсер мятежников, окружённый фладдерами Альянса. Четыре «Медузы», готовые нанести упреждающий удар, неподвижно замерли недалеко от «Тринити». Два звена истребителей, обнаруживших крейсер, находились тут же рядом.
— А вот Ромик уже никуда не денется, — продолжил Петрос, — он не фанатик Боша и слишком дорого ценит свою жизнь, чтобы расстаться с ней в неравном бою. Это не Грэхэм Уорт, что был капитаном «Велизария». Адмирал Бош допустил серьёзную ошибку, отправив сюда такого неподходящего человека.
Как бы подтверждая его слова, «Тринити» снова вышла на связь. Правда, вместо капитана корабля на экране появился другой офицер с нашивками главного инженера. В отличие от своего командира он выглядел гораздо более спокойным.
— Я Лавиз, главный инженер крейсера, — представился он, глядя на Петроса, как на самого старшего по званию. — Капитан поручил сдать мне крейсер, какие будут ваши распоряжения?
— Мы высылаем призовую команду на транспортном корабле, — сказал вице-адмирал тоном, не допускающим никаких возражений, — ожидайте его через двадцать минут. Все офицеры «Тринити» должны будут сдать личное оружие и перейти под конвоем на наш корабль. Остальные члены команды пусть остаются пока на своих местах. Наши специалисты заблокируют все орудия крейсера во избежание эксцессов.
Лавиз согласно кивнул, со стороны могло показаться, что сдавать корабли в плен было его каждодневной рутинной обязанностью, настолько он был спокоен и деловит.
— Обязан вам доложить, — сообщил он, — крейсер практически лишён хода. После атаки шиван получил серьёзные повреждения гиперпривод корабля. Мы успели совершить ближний прыжок обратно к порталу, но из-за его неточной работы нас выбросило в пяти световых минутах от узла перехода. После этого гиперпривод окончательно вышел из строя.
— И вы не нашли ничего лучшего, чем отключить бортовые системы, чтобы шиванские корабли не могли вас обнаружить? — спросил Кролла. — Вам исключительно повезло, что мы первые нашли вас.
— Те дни, что мы дрейфовали в туманности, безо всякой надежды на спасение, многое изменили в настроениях нашей команды, — признательно наклонил голову главный инженер «Тринити», — мы осознаём свою вину перед Альянсом и надеемся на снисхождение.
