Терренс Си прикоснулся ко лбу жестом человека, которого мучает головная боль.
– Теперь существует, – просто сказал он.
Этан замер, ослепленный восходом новой, небывалой эры.
– Послушайте, – наконец выдавил он, – мы с вами стоим сейчас посреди этого проклятого бульвара, в самой просматриваемой точке во всей галактике. Пока из ближайшей лифтовой шахты не выскочил гем-полковник Миллисор, не лучше ли нам удалиться в другое, более безопасное место и поговорить там?
– Что? А, да, разумеется, сэр У вас есть поблизости безопасная крыша?
– Хм. А у вас?
Молодой человек пожал плечами:
– Да, наверное, пока работает моя легенда.
«Безопасная крыша», как уже понял Этан, – это общий шпионский термин для любого укрытия. Си привел его в дешевую гостиницу, где жили транзитники, работающие на станции. Здесь обитали клерки, экономки, носильщики и прочий люд низшего эшелона сферы услуг. О функциях многих из них Этан мог только догадываться – как, например, о специальности двух женщин в кричащих нарядах и отвратительном цетагандийском макияже, которые вдруг начали приставать к ним, а когда они торопливо прошли мимо, разразились потоком громкой невразумительной брани.
Пристанище Си в точности напоминало экономический номер, оставленный Этаном: такое же простое и тесное. Этан с тревогой подумал, не читает ли Си его мысли прямо сейчас? Вероятно, все-таки нет, иначе бы этот экс-цетагандиец уже понял, что не с тем связался.
– Если я правильно понял, – осторожно начал Этан, – ваши способности проявляются как бы скачкообразно?
– Да, – ответил Си. – Если бы мое бегство произошло так, как я его планировал, я никогда не стал бы применять их снова. Но теперь, надо полагать, ваше правительство в обмен на защиту потребует от меня ответных услуг…
– Я… я даже не знаю, – честно признался Этан. – Но если вы действительно обладаете подобным даром, было бы попросту глупо его не использовать. Я даже сейчас вижу, как его можно применить.
– В самом деле? Уже сейчас видите? – с горечью пробормотал Си.
– Ну да! В педиатрии, например. Младенец, который еще не умеет говорить, не может объяснить врачу, где у него болит или что он чувствует. Вы могли бы оказать неоценимую помощь в диагностике! Или несчастные жертвы аварий, парализованные, лишенные возможности общения… О Боже-Отче! Да вы могли бы стать для них настоящим спасителем.
Терренс Си тяжело опустился на стул. Зрачки его то удивленно расширялись, то подозрительно сужались.
– Обычно ко мне относятся как к воплощенному злу. Еще ни один человек, узнавший мою тайну, не предлагал мне ничего, кроме шпионажа.
– А… те, кто предлагал, тоже занимались шпионажем?
– Да, по большей части…
– Тогда ничего удивительного. Им просто самим хотелось вас заполучить.
Си как-то странно взглянул на него и неуверенно улыбнулся.
– Надеюсь, что вы правы, сэр.
Он расположился поудобнее, напряжение исчезло, но взгляд голубых глаз, устремленных на Этана, оставался по-прежнему настороженным.
– Вы отдаете себе отчет, что я не человек, доктор Эркхарт? Я искусственная генетическая конструкция, составленная из различных компонентов, снабженная особым сенсорным органом, которого не имеет ни один из ныне живущих людей. У меня нет ни отца, ни матери. Я был создан искусственно. Я сделан. Вас это не пугает?
– Ну, э-э-э… Откуда же те, кто сделал вас, брали все эти гены? От других людей, не так ли? – спросил Этан.
– О, разумеется! Тщательный селекционный отбор, расовая чистота до мозга костей. – Он сильно закусил губу, словно желая причинить себе боль.
– Хорошо, – сказал Этан. – Поверьте, я кое-что понимаю в генетике. Если не учитывать тот телепатический дар, о котором вы говорили, то вся ваша ненормальность сводится к редкостной взаимной гармонии ваших хромосом. Но из этого вовсе не следует, что вы не человек.
– А разве можно доказать, что я человек?
– Конечно. Вы обладаете свободой воли – это очевидно, иначе вы не смогли бы пойти против своих создателей. Следовательно, вы не автомат, но дитя Бога-Отца, отвечающее перед ним за собственные поступки, – как по катехизису отбарабанил Этан.
Если бы у него вдруг выросли крылья и он воспарил бы на них к потолку, Си, наверное, изумился бы значительно меньше. Похоже, никто никогда не излагал ему этих прописных истин.
– Так кто же я для вас, если не монстр? – Си рывком подался к нему.
Этан задумчиво потер подбородок:
– Все мы – дети одного Отца, даже если у нас и нет родителей. Ты мой брат, конечно.
– Конечно? – эхом повторил Си и вдруг согнулся, сжавшись в напряженный комок. Слезы просочились сквозь его плотно сомкнутые веки. Он потер лицо о колено, стирая блестящие дорожки с покрасневших щек. – Проклятие! – прошептал он. – Я уникальное создание, я суперагент. Как ты посмел заставить меня плакать? Если я узнаю, что ты солгал мне, я убью тебя! – внезапно ожесточившись, добавил он.
– Послушай, ты сейчас очень устал, – как можно мягче произнес Этан.
Вспышка гнева лишила Си последних остатков самообладания, и теперь он вновь старался взять себя в руки, размеренно дыша по системе йогов. Этан порылся в карманах и протянул ему носовой платок.
– Конечно, – продолжал он, – если смотреть на мир глазами Миллисора – а тебе, наверное, частенько приходилось это делать, то можно вообще сойти с ума.
– Да, это точно, – сдавленно всхлипнув, отозвался Си. – Мне приходилось постоянно входить в его сознание с тех самых пор, – он снова приложил ладонь ко лбу, – как эта штука развилась в полную силу. Тогда мне было тринадцать лет.
– О Боже! – воскликнул Этан с искренним сочувствием. – Ну вот, и результат налицо.
Си вдруг рассмеялся, что помогло ему гораздо лучше, чем дыхательные упражнения.
– Тебе-то откуда знать?
– Ну я, конечно, не знаю, как там работает твоя телепатия, но с методами гем-полковника я знаком слишком хорошо. – Этан задумчиво потер губы и неожиданно спросил: – А сколько тебе лет?
– Девятнадцать.
В ответе Си не прозвучало вызова, столь характерного для взрослеющего человека. Он просто констатировал факт – так, словно ему и в голову не приходило, что возраст может что-либо значить. Этан вздохнул.
– Знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты рассказал мне о себе чуть побольше. Ну, скажем, как своему иммиграционному агенту.
Эксперимент проводился на базе естественной мутации шишковидной железы. Си не знал, каким образом бесноватая иммигрантка, увечная, нищая и совершенно ненормальная попала в поле зрения доктора Фэза Джахара. Однако именно этот пронырливый молодой медик вытащил ее из развалюхи на пустыре и поместил в свою университетскую лабораторию. У Джахара был один знакомый, у которого был другой знакомый, а у этого другого знакомого был третий знакомый, который имел доступ к некоему высокому армейскому чину и мог заставить его выслушать себя. Так доктор Джахар приступил к осуществлению своей мечты, благо секретные государственные ассигнования на этот проект выделялись в неограниченных размерах. Сумасшедшая женщина исчезла из архивных номеров, и с тех пор ее никто не видел. Точнее говоря, никто из ее бывших знакомых не пытался наводить о ней справки.
