Даксель не знал и не мог знать, что в этот вечер ему трижды повезло. Следящая аппаратура уловила и зафиксировала двойное выключение и повторное включение одного из ошейников, которые на самом деле действовали как сигнальные маячки. Кроме того, все то время, пока Даксель прорывал себе путь к свободе, он был виден как на ладони на одном из обзорных экранов в дежурном помещении.
К счастью для Дакселя, дежурный не следил за обзорными экранами, которые за все время существования зоны еще ни разу не показывали чего-либо стоящего. Чтобы скрасить скучные часы ночного бодрствования, он одолжил у приятеля диск с порнухой и был всецело увлечен просмотром, не обращая внимания ни на что вокруг.
Впоследствии это будет стоить ему витого шнура унтер-офицера, однако случится это еще не скоро. В эту ночь он получит свою порцию удовольствия. А Дилер Даксель – свой шанс.
Высокая стерня не мешала бежать, но, пару раз споткнувшись, Даксель был вынужден замедлить шаг. Ему хотелось как можно скорее убраться с открытого места, откуда еще хорошо просматривалась зона для пленных, но подвернуть ногу в самом начале пути было бы слишком глупо.
Наконец, сжатое поле осталось позади и, перейдя узкую ленту дороги, Даксель оказался в роще. Не в роще – в саду. Правильные ряды низких, корявых, словно скрученных из толстенных канатов стволов могли принадлежать только веленсинам и, едва не поскользнувшись на упавшем переспелом плоде, Даксель тут же убедился в правильности своего вывода.
Осторожно ступая по почти сплошному ковру из упавших плодов и листьев, Даксель пересек сад, распугивая по пути всякую мелкую живность, наверняка собравшуюся на бесплатное угощение со всей округи. Немало веленсин еще висело на ветках, и Даксель на ходу срывал те из них, что попадались ему под руку, и складывал за пазуху, хотя в темноте не было видно, спелые они или нет.
За садом снова начиналось поле или луг, и Даксель остановился, чтобы сориентироваться. Еле заметное световое пятно немного впереди и справа было, без сомнения, широкой забетонированной посадочной площадкой перед кораблем пришельцев. Чтобы двигаться в желаемом западном направлении, надо было иметь корабль по правую руку, но Даксель, приняв решение, трусцой побежал по выходящей из сада тропинке по направлению к большой группе деревьев, находящейся справа от него и ближе к кораблю пришельцев. Зато, как подумал Даксель, деревья представляли собой неплохое укрытие.
В роще (а это уже была именно роща, а не новый сад) Даксель свернул с тропинки, все больше забиравшей вправо, и тут же потерял направление. Деревья росли не густо, но часто, кругом были заросли стелющегося кустарника, ветки которого так громко хрустели под ногами, что Даксель даже испугался, что его услышат.
Продравшись через заросли, он с облегчением выбрался на более-менее открытое место. Некоторое время назад здесь явно что-то происходило. Поляну пересекал широкий след – будто по ней прошелся исполинский утюг, по ходу зарываясь в землю. По одну сторону от следа трава была вытоптана, а два молодых деревца – и вовсе сломаны, хотя острые отщепы уже успели потемнеть.
Даксель осторожно пощупал смутно белеющую выбоину в древесном стволе сантиметрах в двадцати выше уровня его макушки. Выглядело это так, будто бы в дерево попал осколок снаряда. Что это было? Когда? Он не знал и, пожалуй, не стремился узнать. Это было просто очередное напоминание о том, что пришельцы близко и пора продолжать путь.
Пробираясь, как ему казалось, в правильном направлении, через несколько минут Даксель снова увидел свет, мелькнувший где-то справа среди деревьев. Инстинктивно свернул влево, он вдруг оказался на открытом месте. Роща кончилась, и он вышел на грунтовую проселочную дорогу, вливавшуюся метрах в четырехстах от него в широкое асфальтированное шоссе.
По другую сторону шоссе находился тот самый источник света – длинный трехэтажный дом, похожий на коробку, с ровными рядами окон. Некоторые из них светились странным бело-лиловым светом. Дом был окружен внушительной на вид оградой из нескольких рядов проволоки и проволочной сетки, а за оградой ворочалось и взревывало, словно исполинский зверь, некое транспортное средство, похожее на грузовой трейлер, но чуть ли не с дюжиной пар широченных колес.
Даксель поспешно отпрянул обратно и присел за кустами, думая только об одном: увидели его или нет. За оградой были видны несколько пришельцев, суетившихся вокруг металлического монстра. Ему открыли ворота, и он с достоинством выехал на шоссе и, напоследок взревев мотором, не спеша покатил куда-то вправо. Ворота заперли и пришельцы один за другим скрылись в таинственном здании. Даксель облегченно перевел дух и, держась в тени деревьев, двинулся вдоль обочины дороги, подальше от пришельцев.
Примерно через полкилометра он опять оказался в поле. Даксель снова огляделся по сторонам и чуть не рассмеялся. Он знал, где находится, и куда идти. Вон та группа деревьев слева была ничем иным, как веленсиновым садом, через который он недавно проходил. Он сделал большой крюк по роще и потерял немало времени, но, по крайней мере, усвоил урок.
Теперь Даксель шел по дорогам вдоль лесопосадок, узкими полосами отделявших одно большое поле от другого. Там, где посадка сворачивала в сторону, он перебежками преодолевал открытое место – до новой посадки, ведущей в правильном направлении. Наверное, он должен был испытывать какие-то положительные эмоции по поводу вновь обретенной свободы, но на самом деле он чувствовал только беспокойство и страх, гнавшие его все дальше и дальше. И еще его очень раздражали испачканные землей руки. Несколько раз он пытался вытереть их об одежду, но полностью очистить их так и не получилось.
"Час приходит… любой ценой… человек добывает волю. Умереть бы – но за стеной… застрелили б, но в чистом поле…" – вспомнились ему строчки из прочитанного в юности стихотворения забытого автора. "Нет, только не это. Мне совсем, ну никак нельзя умирать. Я должен дойти…" Но назойливый рефрен продолжал звучать в голове, как тиканье часов.
Часы… Сколько уже времени? Даксель поднес руку к глазам, но практически ничего не увидел, хотя ему показалось, что часовая стрелка уже смотрит почти точно вниз. В любом случае, скоро рассвет, и пора подумать о том, что делать днем.
Сколько он уже отмахал за эту ночь? Пятнадцать? Двадцать километров? Наверняка, не меньше пятнадцати. А сколько еще надо пройти, чтобы почувствовать себя в безопасности?
Где умный человек прячет лист? В лесу. А где лучше всего спрятаться самому человеку? Среди других людей. И пока он не выйдет к людям, не будет ему ни отдыха, ни покоя. Кроме того, Даксель хорошо помнил слова Собеско о боевом охранении пришельцев. Где оно? За всю ночь он ни разу не видел и не слышал ничего подозрительного. Преодолел ли он уже линию патрулей, или она еще впереди? Тогда идти дальше днем слишком опасно, надо переждать светлое время суток в каком-то укрытии…
И все же, он еще слишком близко от корабля пришельцев. Когда его хватятся? Как будут искать? Собак у пришельцев он не видел и сомневался, что они у них есть. Однако пришельцы – это такие ребята, что могут додуматься и до механического пса.
Хорошо бы набрести на какую-нибудь речку. Тогда можно было бы уйти по воде, оборвав след. Но пока ему попадались только заросшие травой канавы, к которым не хотелось даже спускаться, чтобы помыть руки…
Очередной сад кончился, и Даксель оказался на окраине деревни, вернее, того, что от нее осталось. На месте домов, садиков, сараев и гаражей было одно большое пожарище, от которого даже сейчас еле заметно тянуло горелым. Скелеты обгоревших высоких деревьев торчали, как надгробные памятники.
Чтобы не тратить время на обход, Даксель пошел напрямик через развалины. На другом конце деревни, пострадавшем менее сильно, ему посчастливилось наткнуться на уцелевшую колонку. Нажимая рычаг, он извлек из погнутого крана тонкую струйку воды и с наслаждением вымыл руки, ополоснул лицо и всласть напился из горсти. Невдалеке в разбитом и поваленном набок почтовом ящике он заметил полуобгоревший клочок газеты и взял его с собой. Дакселя сильно беспокоило, что он до сих пор не знает, даже в какой стране находится, и с помощью газеты он надеялся получить ответ на этот вопрос.
Рассвет наступил быстро. Солнца не было видно за тучами, но полоска неба почти прямо за спиной Дакселя окрасилась в оранжевый цвет. Вначале это вызвало у него чувство законной гордости – ночью, без каких-либо ориентиров он точно выдержал направление. Однако затем он вспомнил, что в это время солнце встает, скорее, на юго-востоке, чем на востоке, и понял, что немного отклонился к северу.
Вокруг стало совсем светло, и Даксель решил, что ему не стоит маячить на дороге между рощей и сжатым полем. Кроме того, ему не мешало бы передохнуть и слегка подкрепиться.
