а его меньшого собрата. «Ночь будет долгой, трудной, но интересной», — сверкнул глазами Александр, правда, никто этого не увидел, ведь он сверкал своими, гоаулдскими, полностью сформировавшимися.
Примечание к части
xbnfntkm13, бечено
Святогор спокойно отнесся к внезапной перемене в жизни. Путь джафа — путь служения своему богу. Единственное, что его удивило — Колояр. По разумению Святогора, превращение однокашника чуть ли не в тень Кощея и второго по значимости в иерархии… «Странно все это», — думал молодой витязь. Впрочем, серьезно поразмышлять обо всем этом он смог лишь недавно. Стоило Хатаку уйти в гиперпрыжок, как доучиванием молодых джафа занялись полноправные витязи. Старшим из крайнего поколения, выпускному курсу так сказать, и без того немного оставалось до посвящения, а уж теперь, когда время на работу с молодежью имелось не только у наставников… Таких нагрузок молодежь не знала за все время учебы. Их гоняли все, включая воинов личной сотни Кощея! В итоге, за этот месяц с мелочью Святогор узнал и научился большему, чем за год до этого.
Результатом всего этого стал закономерный экзамен, на котором Святогор показал себя не только с лучшей стороны, но и сумел выделиться. Так как Колояр не принимал участия в испытаниях, Святогор вновь возглавил свою группу. Правда, на отряды молодежь разделили лишь за декаду до испытаний на право стать полноправным витязем. Часть времени у Святогора ушла на то, чтобы помахать кулаками, вновь завоевывая и отстаивая право на посох с серебряными насечками. Он справился без проблем, став не только первым среди равных, но и добившись этого быстрее прочих. И тогда же случилась его встреча с Колояром, заставившая Святогора задуматься.
После разделения на отряды, наставники переключились на работу с младшими учениками, предоставив старшим полную свободу действий. Святогор, да и остальные, облегченно вздохнули и решили — им дают роздых перед финальным испытанием. Но его мнение изменилось, когда он поздним вечером, почти перешедшим в ночь, стоял на обзорной палубе и любовался маревом гипера. Святогор часто приходил сюда, но старался делать это так, чтобы его видели здесь реже. Он немного стеснялся своего увлечения красотой гипера. Считал пустое любование переливами подпространства делом недостойным воина.
— Красиво, — услышал Святогор знакомый голос за спиной и обернулся. Перед ним стоял Колояр, но какой-то не такой. Святогор вряд ли бы смог объяснить, что с ним не так, ведь он просто чувствовал это. Словно улавливал тень отголоска эха, да и то подсознательно. Опять же, он понятия не имел, как вести себя с бывшим соперником, внезапно вознесшимся на вершину власти.
— Текматей, — поздоровался Святогор, и несколько неожиданно даже для самого себя склонил голову.
— Текматей, — уголки губ Колояра чуть дрогнули, Святогор увидел мимолетную, совершенно нехарактерную для знакомого с детства лица улыбку. Да и само лицо…
«Словно маска», — неожиданно понял Святогор. Пока он переваривал эту внезапную мысль, Колояр подошел к прозрачной броне и прижал к ней ладонь. Обзорную галерею Хатака окутала тишина. Лишь гиперпространство, похожее на тоннель из стремительно текущей воды всех оттенков синего, освещало знакомую фигуру совершенно чужого человека. «Человека ли?» — подумал Святогор, но развить мысль не успел.
— Что ты чувствуешь, когда смотришь на это? — спросил Колояр, опуская руку.
— Не знаю, оно, — Святогор взглянул на игру постоянно меняющихся пятен света гипера, — завораживает и манит.
— Словно холодная вода в знойный полдень? — чуть повернул голову Колояр.
— Да, вроде того, — рассеянно пробормотал Святогор. — А что чувствуете вы? — спросил он, и тут же прикусил язык, но «слово не воробей».
— Пустоту, — ответил Колояр. Рука его дернулась, но тут же опустилась.
«А ведь он хотел…» — Святогор чуть сам не коснулся живота, но тут Колояр резко развернулся, кивнул и пошел к ведущему на галерею коридору. «Не трать время, кулак крепче пальцев», — услышал Святогор голос из-за спины. Сглотнув внезапно вставший в горле ком, он медленно обернулся, но все что смог — проводить выпученными глазами удаляющуюся фигуру.
Тогда он не поверил собственным догадкам, отогнал их, уцепился за данный совет и поспешил воспользоваться им. Занять себя так, чтобы мысли разные в голову не лезли. Утром он поднял свою группу и взялся за ее сплачивание. Недовольство и попытки филонить были пресечены быстро и жестко. Сначала Святогор показательно отмутузил смутьянов, потом пристыдил всех эмоциональной речью с цитированием заповедей из кодекса джафа. Бунт оказался подавлен в зародыше и отряд занялся делом, пытаясь научиться работать сообща в кратчайшие сроки. Разумеется, за несколько дней невозможно притереться друг к другу и стать единым боевым механизмом, но хоть что-то все же лучше, чем ничего.
Результатом этого стало успешное прохождение испытания и обновление прошлого рекорда. Отряд Святогора не просто победил всех остальных, как в наземных боях, так и в космических, но еще и понес меньше всего потерь. Индивидуальные экзамены прошли не столь успешно, впрочем, их сдали все, хоть и не показали чего-то сверхвыдающегося. Тем не менее, Святогор и тут оказался в числе лучших. В итоге он получил не обычное клеймо полноправного витязя, а особенное, с частичным серебрением. Оно автоматически делало его кандидатом в гвардию и давало право на доступ не только в дворцовую часть Хатака, но и внутренние покои.
Ратибор отметил избавление от Кощея обильным возлиянием. В принципе, алкоголь не влиял на гоаулдов, более того, многим из них нравился не только его вкус, но и ощущение опьянения носителя. Не чурались они и иных психотропных веществ. Но из-за своих биологических особенностей они инстинктивно, на уровне безусловных рефлексов, по мере сил и возможностей, поддерживали тело носителя в идеальном состоянии. Без Кощея случилось то, на что рассчитывал Александр — Ратибор перебрал. Ему не пришлось вмешиваться, зато Колояру пришлось тащить собутыльника в койку лично.
«Теперь и своими делами заняться можно», — решил Александр, утягивая сознание носителя в уютненькую тьму и отправляя спать. Разобравшись со всеми этими делами, он сходил за канопом и подменил Кощея. Следующим этапом стала проверка подопытного. Ухватив собрата за шею и прижав к его голове каракеш, Александр проник в его разум и с удовлетворением отметил наличие зачатков личности. «Пожалуй, даже излишне развиться успел», — решил он, направляясь к Ладе.
Если проводить довольно натянутую, но вполне наглядную аналогию между мозгом и листом бумаги, можно сказать одно — саркофаг слишком сильно давит на грифель. Дочь Ратибора слишком часто бывала в нем, ее «бумага» совсем поистрепалась, настолько, что оказалось невозможным прочесть много раз стертое и вновь записанное. Однако, кто сказал, что бумагу нельзя заменить или восстановить? Собственно
