На командирском экране вспыхнула россыпь красных точек: линкор мятежников открыл огонь. По приказу Кедрова, "Кассард" и "Могадор" тремя залпами выпустили свои ракеты, полностью израсходовав боезапас, и одновременно активировали ПРО. За стеклом замелькали желтые факела запущенных ракет.
— Поворот влево-вверх, — приказал Кедров. Эсминцы изменили курс, избегая опасного сближения с линкором мятежников. Но уклониться от его ракет было уже невозможно.
Одна за другой, красные точки исчезали с экрана: противоракетная оборона эсминцев сработала отменно. Но не безупречно: "Кассард" содрогнулся от попадания. Грохот взрыва ударил по ушам.
— Командир, попадание ракеты в жилой отсек, — уверенно докладывал новый старпом "Кассарда", лейтенант-командор Маре. — Полностью уничтожены кают-кампания, каюты капитана и старпома. В жилом отсеке пожар. Потери… убит корабельный кот.
— Не прощу!!! — страшным голосом воскликнул Дмитрий. И, отсмеявшись, распорядился: — Изолировать жилой отсек. Поворот вправо тридцать.
Отсутствие потерь в экипаже (кроме несчастного кота) было неудивительно: по боевой тревоге в жилом отсеке никто не должен был находиться.
После этого капитан взглянул на экран. Результат его атаки был впечатляющим: линкор мятежников вышел из "боевой стены", оставляя за собой обломки и воздух. Его 242-й полудивизион не понес потерь (причем "Могадор" даже не получил повреждений), а вот 250-й сократился вдвое, потеряв один эсминец.
Сражение продолжалось. Ракетная перестрелка стоила мятежникам еще одного крейсера, уничтоженного "Вирджинией". Затем боевые стены сошлись в артиллерийском бою. Флагман Томоми обрушил огонь своих двадцатидюймовок на второй линкор мятежников. "Адмирал Спиридов" и "Адмирал Чичагов" взяли в два огня концевой крейсер средней колонны Альянса. Следовавший за "Вирджинией" "Такао" взмыл "вверх", заходя в хвост концевому крейсеру верхней колонны.
242-й и 250-й полудивизионы эсминцев пока оставались вне боя: приказом командира средней колонны контр-адмирала Андреева, они должны были прикрывать "Вирджинию". Кедров (командир 250-го был убит) приказал эсминцам отступить за имперскую "боевую стену", выходя из-под артогня тяжелых кораблей мятежников.
Впрочем, пока сражение не требовало участия маленького отряда Кедрова. "Такао" расстрелял двигатели крейсера мятежников и, маневрируя у супостата за кормой, вне сектора обстрела его гауссовок, методично превращал корабль врага в металлолом. "Адмирал Спиридов" и "Адмирал Чичагов" добивали еще один крейсер Альянса, а "Вирджиния" вела артиллерийскую дуэль с линкором.
— Командир! — крикнул оператор радара. — Три эсминца мятежников! Спереди сверху, идут на "Вирджинию".
— 242-й, 250-й — атаковать! — приказал Дмитрий. — Поворот влево вверх, заходим им в борт. Строй — клин.
Проблема была в том, что у эсминцев Кедрова не осталось ракет — все были потрачены на линкор мятежников. И теперь ему предстояло со шпагой в руке атаковать врага с пистолетом — еще не расстрелявшие ракеты эсминцы противника.
Эсминцы стартовали. За окном сумасшедшим хороводом мелькали звезды, но Дмитрия это зрелище не интересовало. Он смотрел на экран, где пересекались зеленая траектория его отряда и красная — мятежного. Получалось неплохо: его корабли должен был атаковать врага слева сзади.
— Артиллерии — стрелять без команды — приказал Кедров. — "Могадор", — по "Красному-45", "Кассард" — по "сорок шестому", "Глоруворм" — "сорок седьмой" ваш.
Имперские эсминцы завершили разворот и легли на боевой курс. Еще невидимые враги снизили ускорение до нуля (это было отмечено на экране).
"Разворачиваются на маневровых, — подумал Дмитрий. — Сейчас будут бить".
На командирском экране загорелись красные точки ракет, а через секунду черный космос за стеклом рубки расцвел огненными вспышками — заработало ПРО "Кассарда". А еще через мгновение эсминец вздрогнул от попадания ракеты.
Старпом что-то кричал в микрофон, отдавая приказ ремонтным бригадам. Дмитрию было не до того: "Кассард" вот-вот должен был сойтись с кораблем мятежников на расстояние артудара.
— Вниз! — приказал капитан. — Бить их в брюхо!
"Кассард" наклонил нос, выходя из сектора обстрела гауссовок врага. И одновременно сухо застрекотали восьмидюймовки имперского эсминца. На мгновение за стеклом рубки мелькнула серая рыбообразная туша корабля мятежников — прежде, чем серия взрывов разорвала ее пополам.
— Красный — 45 и 46 уничтожены, — доложил старший артиллерист "Кассарда", лейтенант Климов. — "Глоруворм" уничтожен!
— Разворот влево вверх! — приказал Дмитрий. — Огонь по "Красному-47" без приказа!
Новый головокружительный вираж, вновь застучали гауссовки "Кассарда" — и третий эсминец мятежников превратился в огненный шар вместе с командой. Работа была сделана — 242-й и 250-й дивизионы эсминцев защитили имперский флагман. Поврежденные "Кассард" и "Могадор" вновь выходили из боя — на сей раз окончательно.
— Попадание ракеты в ангар, — доложил старпом. — Погибли четверо, отсек выгорел полностью. — Я изолировал ангар, впустил вакуум и сбросил за борт водород и окислитель. Пожар в отсеке прекратился.
"Значит, мы остались и без шаттлов и без горючего для них, — подумал Кедров. — Переживем". А вслух сказал: — Что ж, значит, мы не сможем удрать с корабля. Мы приведем "Кассард" домой!
Сражение за Карвьекс продолжалось несколько часов, прежде чем мятежники отступили. К этому времени один линкор мятежников был выведен из строя ракетами эсминцев, второй — огнем "Вирджинии". Один крейсер мятежников был уничтожен атакой истребителей, два других — имперскими крейсерами, четвертый — ракетами линкора. В ответ истребители мятежников взорвали один крейсер имперцев.
В бою эсминцев потери разделились поровну — шесть на шесть. Особенно отличился "Кассард" и "Могадор", уничтожившие три миноносца мятежников и успешно атаковавшие линкор.
Теперь серьезно поврежденным кораблям предстояло вернуться на Землю. Главные силы флота Метрополии останутся на орбите Кравьекса, пока не будет восстановлена орбитальная оборона планеты.
Когда "Кассард" повернул к гипергранице системы (он возвращался на Землю), Дмитрий откинулся в кресле. Битва полностью опустошила его: казалось, что даже освобождение от скафандра требует неимоверных усилий.
— Какие будут приказания, командир? — спросил старпом.
— Старший, примите мостик, — сказал Кедров. — Команде обедать. Я буду в своей каюте.
Капитан встал, освободился от скафандра и сложил последний в аккуратный "чемодан".
— В какой каюте, командир? — удивился Маре.