Александр Прозоров - Трезубец Нептуна

– А вы, стало быть, разговариваете? – повернулась женщина к Рассольникову.

– Я, милая леди, закоренелый правонарушитель, – с достоинством кивнул Атлантида, – и мне на решение вашего суда форменным образом наплевать.

– Очень хорошо, – почему-то обрадовалась женщина. – Вы передадите нам свое имущество?

– Ну что вы, леди, – рассмеялся Платон. – Ведь я убежденный правонарушитель! Выполнять требования закона для меня – как нож острый!

– Про нож это вы хорошо вспомнили, – плотоядно пошутил один из мужчин, но женщина остановила его, положив ладонь на плечо:

– Подожди. Это животное кажется мне достаточно рассудительным существом. – И она снова обратилась к Атлантиде: – Отложим пока вопрос вивисекции. В конце концов, все мы воспитаны в традициях гуманизма и стремимся всемерно заботиться об условиях содержания зверей в наших зоопарках и живодернях. Наша комиссия может признать вас обитателем Харакорских солончаков. В таком случае по условиям содержания вы получите доску шириной сорок семь сантиметров и длиной в два метра, и солонку, для сдабривания приносимой вам пищи. Подумайте, мой дорогой, доска и солонка вместо вивария. А ваше имущество вам все равно больше не понадобится. Ни-ко-гда. Подумайте. Минут шесть вам хватит?

– А когда я получу доску?

– Немедленно.

Рассольников задумчиво прикусил губу, потом кивнул:

– Хорошо. Я дам вам адрес, пароль для охранной системы и отговорку для полиции. А вы прикажете служителю этого… э-э-э… учреждения, давать нам только мытые фрукты и овощи?

– Животные не нуждаются в мытых продуктах, – сухо ответил мужчина. – Но мы можем попросить его выбирать вам корм получше. Чисто из доброго к нам отношения. К тому же, если хотите, мы передадим вашим родственникам номер партии мыла, которое из вас сварят. Партию можно выкупить и захоронить в соответствии с принятыми у вас обрядами.

Самое ужасающее – мужчина говорил абсолютно серьезно!

– Шесть минут прошло, – сообщила женщина.

– Планета Гея-Квадрус, – поморщившись, признался Атлантида. – Поселок Лаперуз, Приморская аллея, торцевой дом. Пароль для охранной системы: «Семнадцать-три, косяк-наперекосяк, семь-сорок». Если появится полиция, можно сказать, что вы действуете по поручению Антона Непейводы. Счетов у меня сейчас нет, наличные оболы хранятся в сейфе. Сейф – в стене, на кухне, налево от входа, спрятан под настенным светильником. Код записан на обратной стороне световой панели.

– Вот и умница, – кивнула женщина.

– Когда мне дадут доску и соль?

– Сейчас мы положим решение комиссии на рабочий стол обработчика скота, и он переведет ваш режим содержания на солончаковый. А второму животному, если у него настанут моменты просветления, сообщите, что он может послужить очень важному делу. У нас на планете знаменитый доктор Кучвил ведет крайне важные для космических полетов исследования по вопросам реанимации пострадавших от кислородного голодания. В частности, о том, сколько раз можно без вреда для здоровья реанимировать организм, в течение пяти минут находившийся в бескислородной среде. Ему крайне нужны подопытные животные. Они почему-то дольше пяти суток не выдерживают. Сейчас у него есть два образца… Но дня через три могут понадобиться новые. Мы вас завтра еще навестим, зверюшки.

Комиссия распихала бумажки и указки по карманам комбинезонов и удалилась.

– Вы думаете, они говорили это всерьез, сэр Платон? – заговорил нормальным языком миллионер.

– А как же, – пожал плечами Рассольников. – Человечество на протяжении всей своей истории ставит подобные эксперименты со всякого рода крысами-кроликами-собачками. А поскольку по закону мы с вами, сэр, нынче что-то среднее между мышью и обезьяной, то и обращаться с нами можно соответственно. Привяжут вас к креслицу, наденут на голову пластиковый мешок, и оставят так минут на пять. А когда вы умрете, проведут сеанс реанимации, дадут отдышаться и опять оденут на голову пакет. И так на протяжении пяти дней – пока вы окончательно не отдадите концы. Потом доктор Кучвил обобщит результаты исследований, передаст комофлоту обоснованные научные рекомендации по поводу того, сколько раз можно безопасно реанимировать погибших из-за неисправностей дыхательной аппаратуры космонавтов, а после какого порога их следует переводить на более безопасную работу – и ведь получит за свои исследования Нобелевскую премию, попомните мое слово. Хотите поучаствовать?

– Вы шутите, сэр Платон?

– Как бы не так, сэр Теплер. Более того, я совершенно уверен, что очень многие исследовательские центры знают про особенности местного законодательства, и специально спускают сюда заказы на научные разработки… Скажем так – трудно осуществимые в обычных условиях.

– Вот уроды!

– Зачем вы так, сэр? Ведь подобные исследования и вправду способны спасти жизнь сотням и тысячам людей. И обогатить еще несколько десятков.

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Да уж не коммерческое использование полученных результатов. Вот вам, например, сэр Теплер, предложили выбрать между возможностью умереть несколько десятков раз от удушья в исследовательском кресле или всего лишь один раз от того, что вам перережут горло. И заметьте, за то, чтобы вам перерезали горло, вам еще нужно доплатить несколько миллионов оболов.

– Точно! – мгновенно ухватил суть дела матерый бизнесмен. – Они не устанавливают личностей осужденных, и государство не может истребовать их имущества официальным порядком. Оно просто не имеет понятия, с кем имеет дело, и какие деньги есть у осужденного.

– Вот именно, – кивнул Рассольников. – А то, что вы им расскажете под пытками, изящно называемыми вивисекцией, знают только они сами. И все полученное могут спокойно положить себе в карман. И, главное, они ничем не рискуют – ведь все «научные эксперименты» ставятся исключительно над животными. Ни одна галактическая ассоциация по защите прав человека вмешаться не может – «людей» они защищают по высшему разряду, а положение «животных» их не волнует.

– На Ершбике действует какой-то «орден Защиты Животных», сэр, – напомнил толстяк.

– Ничего они не добьются, сэр, – отмахнулся археолог. – Вы только подумайте, какие тут деньги крутятся! Вчера двоих мужиков зарезали: значит, каждый из них откупился. А те, что не откупаются, приносят доход по линии научных исследований. Безотходное производство!

– Они еще и мылом торгуют, интеллигенты, – злорадно припомнил Вайт.

– Тихо, сэр, – предупредил Атлантида, подходя к решетке.

По проходу двигался живодер с длинной доской под мышкой.

– Отойди от дверцы, не то шокера схлопочешь, – предупредил «обработчик скота».