Александр Прозоров - Трезубец Нептуна

– И ведь небось в кресле сидит, мерзавец, – с неожиданной ненавистью поддакнул Вайт. – Книжечку читает, да на экран поглядывает, чтобы зверюшки из клеток не разбежались.

– Вот именно, – поддакнул Атлантида, прежде чем запустить зубы в корнеплод. – А если видит, что между смертником и охраной разговор возник, настраивает микрофон, и слушает. А потом начальству докладывает.

– А может, постоянно слушает? – предположил толстяк.

– У-кку, – отрицательно покачал головой Платон, дожевал откушенный кусок хрустящей белой плоти и пояснил: – Я ведь про капкан не просто так рассказывал, сэр Теплер. Мне интересно было, вечером соль дадут или доску отнимут? Раз соль дали, значит и контроль у них… – Атлантида многозначительно завел палец за ухо и дернул им в сторону. – Тяп-ляп. Соли не хотите?

– Спасибо сэр, с удовольствием, – миллионер выбрал себе корень покрупнее и пошел его отмывать.

К утру Теплер Вайт сломался. Не то, чтобы Атлантида был жадным человеком, но поместиться на узенькой доске вдвоем не было никакой возможности, а жертвовать собой археолог не собирался. Муки толстяка, ворочающегося на голых прутьях, вдвойне усугубляло зрелище посапывающего с удобствами Платона – и терпеть страдания далее миллионер не смог.

– Эй, как там тебя?! – замахал рукой Вайт, когда тележка живодера подкатилась к их клетке. – В общем, скажи этой ведьме, из комиссии, что я согласен. Будут вам тридцать семь тысяч оболов, давайте и мне тоже доску, садисты, гады, извращенцы.

– Приятного аппетита, – с довольной улыбкой ответил обработчик скота, кидая им в откидной ящик порцию овощей.

– Слушай, а это… – попытался остановить его Вайт. – А мясо можно у вас получить? Мясо даете? Какой тварь надо себя назвать, чтобы мясо давали? Мне эта трава уже поперек горла стоит!

– Любым хищником назовись, когда деньги отдашь, – снизошел до ответа живодер. – И будет тебе мясо.

– Только сырое, – прокомментировал со своей доски археолог.

Живодер ехидно расхохотался.

– Не переживайте, сэр Теплер, – попытался утешить его Атлантида. – Зато сегодня вы получите себе доску. И совсем дешево. Всего тридцать семь тысяч оболов! За такие деньги даже приличного коттеджа на десять дней не снять. Разве только без бассейна, без девочек, без массажа, без яхты, без галактической связи, и с обычной тепловой постелью вместо гравитационной.

– Если без яхты, сэр, – вежливо поправил его толстяк, – то бассейн, девочки, живая массажистка, прямая связь и гравитационная постель должны быть обязательно. И если вы за такие деньги соглашались арендовать дом без стандартного сервиса, то вы просто мот или раззява!

– Извините, сэр, больше не буду, – развел руками Атлантида. На самом деле, ему еще ни разу не приходило в голову выбрасывать на ветер сорок тысяч оболов ради десятидневного отдыха. Пусть даже с бассейном, живой массажисткой и стандартным набором девочек для услуг.

– Ладно, сэр, – смилостивился Вайт. – Когда мы вернемся, я устрою вам поездку… Вы слышали?

И правда, откуда-то издалека донесся жалобный женский крик.

– Наверное, среди здешних «животных» встречаются и самочки… – Рассольников встал на доске, приподнялся на цыпочки. – Нет, ничего не видно.

– А что вы рассчитывали увидеть, сэр?

– Не знаю, сэр Теплер, – пожал плечами Атлантида. – Но настоящему мужчине всегда приятно посмотреть на женщину.

– Вот комиссия придет, – кивнул Вайт. – Тогда и насмотритесь… Интересно, если я им еще три тысячи накину, они нам по бифштексу поджарят?

Платон покачал головой и снова вытянулся во весь рост на своей доске.

– А не дороговатые бифштексы получатся, сэр?

– Да ладно, – отмахнулся миллионер. – Последний раз в жизни хоть поесть нормально. Ради этого и трех тысяч не жалко. Если честно, то я и четыре заплатить готов.

– Вы, кстати, на счет своей хищнической породы не переусердствуйте, сэр, – предупредил Атлантида. – Видели, как крокодила кормят? Что делать станете, если вам на завтрак живую крысу в клетку запустят?

– Разломаю наши доски, разведу костер. Зажарим, и съедим, сэр.

– Ломать будем только вашу доску, сэр Теплер.

– Почему?

– Потому, что по условиям нашего договора, кормежка во время путешествия производится за ваш счет, – напомнил Рассольников, положил голову на руки и закрыл глаза.

Послышался скрип. Это стронулся со своего места канат с уже подвешенными к нему животными. А вот послышался и первый предсмертный хрип, ленивое шлепанье крови по жести короба. Однако, закрыть уши так же, как и глаза, Платон не мог. Приходилось слушать все это раз за азом, понимая, что рано или поздно та же самая участь ждет и тебя.

– Вы смотрите, сэр, – толкнул Вайт археолога в бок. – Тетку какую-то везут.

– Куда везут? – приподнялся Атлантида.

По ту сторону центрального прохода извивалась, подвешенная к тросу вверх ногами, женщина лет тридцати, со свисающими вниз длинными каштановыми волосами и непропорционально большой грудью. Она была в голубом рабочем комбинезоне… Пока… Оба путешественники уже могли себе примерно представить, что произойдет через несколько минут, и рука археолога потянулась к трости.

– Интересно, за что ее? – недоуменно пробормотал толстяк. – Такая милашка!

– А вы думаете, «милашка» не способна подсыпать стрихнину в суп престарелому мужу, если он слишком задержался на свете? Или выбросить на помойку нежеланного ребенка? Не надо ее жалеть, сэр Теплер. Если уж у судей на такую красотку рука поднялась, значит и вправду что-то из ряда вон выходящее сотворила. – Рассольников приподнял доску и придвинул ее к самым прутьям, подполз ближе к решетке.

– Не верится, – покачал головой Вайт. – Как она могла?

– И обратите внимание, сэр, – продолжал гнуть свою линию археолог. – Ведь по здешним обычаям кто-то мог объявить себя ее хозяином и компенсировать ущерб. Помните? Однако никто не взялся. Вы как, сэр Теплер, не отказались бы приобрести себе такую домашнюю животинку?

– Смотря что она натворила, – моментально проявил расчетливость миллионер. – Может стать, жениться дешевле, чем такую «собачку» на себя вешать.

– Вот то-то, сэр…

Тем временем трос подвез женщину к обработчику скота. Вайт прижался к решетке, наблюдая, как живодер с профессиональной неторопливостью принялся срезать с нее одежду. Жертва заискивающе улыбалась и что-то негромко говорила. Атлантида тем временем выпростал из трости короткий клинок, прижал его к стальному пруту и со всей силы ударил по «пятке» альпенштока. Прочное лезвие скользнуло вперед, оставив глубокую борозду. Рассольников повторил процедуру еще раз, потом еще и еще. Сталь оказалась самого что ни на есть поганого качества, и резалась легко. Похоже, основной расчет тюремщики делали на толщину прутьев, а не на их прочность. К тому моменту, когда живодер полностью расправился с одеждой и, после некоторой паузы с созерцанием обнаженного тела, резанул тесаком по горлу, сталь поддалась напору особо прочной металлокерамики, а край короба сверкал мельчайшей изумрудной стружкой.