Боевые эпизоды, грандиозный «Имперский марш» (в котором находят что-то «шопеновское») и музыкальные темы таинственной жизни иных планет; шутливый «Кантина-бэнд» и светлая лирическая тема Люка Скайуокера – все это мгновенно покоряло слушателя.
Люди легко запоминают простые мелодии, то, что можно спеть или сыграть дома на пианино. Мелодии саундтрека «Звездных войн» именно таковы: они состоят из контрастных музыкальных тем и обладают естественностью разрешения. Если отвлечься от музыкальных терминов, они, попросту говоря, «похожи на песню».
На примере «Кантина-бэнда» удобнее всего рассмотреть, «как Уильямс это делает» – просто потому, что здесь это наиболее очевидно. На английских рожках свинговую мелодию исполняют инопланетные существа («похожие на бред обкуренного», по словам Хэмилла) – и где? Где-то на краю галактики, на пустынной планете, в баре, наполненном негодяями и неимоверно странными созданиями человеческой фантазии… Без музыки, в которой традиционность «вопиюще» противоречит невероятности, сцена вышла бы куда менее выразительной.
Уильямс встал за дирижерский пульт в марте 1977 года, и за двенадцать дней запись была готова. Сам он потом выделял эту работу прежде всего потому, что она позволила ему сотрудничать с Лондонским Симфоническим оркестром, который считался лучшим в мире.
Позднее Уильямс напишет музыку к «Индиане Джонсу», к «Парку юрского периода». Но тогда, в семьдесят седьмом, традиционный симфонический саундтрек к «Звездным войнам» оказался не просто шедевром – это был настоящий вызов, рыцарская перчатка, брошенная в лицо времени, – и Уильямс вышел из борьбы победителем.
…Забегая вперед, отметим, что Джон Уильямс создает музыку и к седьмому эпизоду «Звездных войн». По словам композитора, он предполагает возвращаться к темам «оригинальной» трилогии, поскольку ключевые ее моменты крайне важны для всей саги.
Но тогда, в семьдесят седьмом, еще ничто не было определено.
* * *«Свои люди» в кино пророчили фильму незавидную судьбу – и тем не менее потихоньку образовалась маленькая группа фанатов во главе с директором по маркетингу Чарльзом Липпинкоттом. Он-то сам любил фантастику, был вхож в круги подобных любителей, – и с его помощью начал формироваться небольшой клуб поклонников «космической саги о повстанцах и любви». С компанией «Марвел» он договорился о выпуске комиксов, с издательством «Дель Рей» – о публикации литературного варианта сценария (немыслимый ход – и тем не менее в ноябре 1976 года книга вышла и к февралю следующего года разошлась полумиллионным тиражом).
Премьеру назначили на 25 мая 1977 года.
* * *Фильм предложили сорока кинотеатрам. Согласились лишь несколько. В то время «ХХ век Фокс» запустила в прокат экранизацию романа Сидни Шелдона «Обратная сторона полуночи». Фильм получился средненький, но книга пользовалась огромной популярностью, так что этой ленты ждали. «Фокс» пошли даже на невероятный ход: они попробовали всучить «Звездные войны» в нагрузку к «Обратной стороне полуночи»: если кинотеатр хочет показывать тот фильм, которого зрители ждут, то пусть берет вместе с ним и тот, до которого зрителям вообще нет дела. Специально для прокатчиков издали красочный буклет, посвященный «Звездным войнам». Но ничто не помогло: в журналах – ни одного анонса, «Звездные войны» никому не нужны.
Двадцать четвертого мая Джордж Лукас приготовился к худшему. Внешне это выразилось лишь в том, что он сказал: «По крайней мере, у меня останется право продать пару футболок и постеров».
Он еще помнил о том, что сохранил за собой право на издание сопутствующих товаров. «ХХ век Фокс» эти глупости не волновали – и в результате студия упустила гигантскую возможность. Просто потому, что не знала: мир меняется.
«Воображение – это главный инструмент любого человека, потому что ты можешь сделать только то, что можешь себе представить». (Джордж Лукас)
Этого никто еще не знал. Может быть, о чем-то догадывался Джордж Лукас. Но и он ничего не мог сказать наверняка.
Наступило двадцать пятое мая.
Большое значение создатели фильма придавали знаменитым «уплывающим» титрам – «Давным-давно, в далекой-далекой Галактике…» – которые сами по себе представляли собой некий эффект. Если зритель поведется на титры – он завоеван.
Во время показа в зале происходило что-то невероятное: воздух буквально шелестел; а когда начался знаменитый пролет флагманского корабля, у всех перехватило дыхание.
И когда мы говорим – «у всех», мы действительно имеем в виду всех: актеры сами не представляли себе, в каком на самом деле фильме они снимались. «Я подумал: это работа гения, это – революция», – признавался «Люк Скайуокер». Ему вторил человек, чья кисть художника и вызвала к жизни людей, инопланетян и роботов, – Ральф Маккуорри: «Мы все в это время и понятия не имели, что именно мы сделали!».
«Господи, да кто мог такое сработать?» – билось в висках у тех, кто, собственно, и сработал «такое»…
Перед создателями фильма внезапно предстало невероятно реалистичное, величественное зрелище, насыщенное музыкой, дыханием, самой жизнью далекой-далекой галактики. Без музыки, вне контекста, эпизод, который обсуждался, снимался, расчленялся и снова собирался по кусочкам десятки раз, был совершенно не тем же самым, чем он предстал в окончательном варианте.
Кэрри Фишер вспоминала «таинственное электрическое поле», которое пронизывало зрительный зал. Стивен Спилберг, бывший на премьере (он один из немногих оценил фильм еще на ранних стадиях монтажа, когда Лукас устроил предварительный показ), признавался, что никогда раньше не видел эффектов, которые были бы такими настоящими. После окончания сеанса зал аплодировал. А когда все закончилось и люди выходили из кинотеатра, толпа поклонников окружила создателей фильма.
К Джо Джонстону подошли потрясенные зрители и стали просить автограф. «Я говорю: „Я же не звезда, вам не мой автограф нужен!“. Они отвечали: „Нет, нет, все понятно, что вы не актер, но пожалуйста, подпишите“. Тогда я подумал, что это что-нибудь да значит!»
Фильм был продан в тридцать семь кинотеатров и побил все рекорды сборов. И все равно не верилось, что это произошло. Кэрри Фишер вспоминала, как проезжала мимо бесконечной толпы, штурмующей кинотеатры, и думала: «Да что же это такое?».
А это был первый блокбастер. Да, мир действительно менялся, и менял его Джордж Лукас.
Семьдесят седьмой. Закончилась война во Вьетнаме. Разозленные солдаты возвращались домой. «Образ врага», «апокалипсис», крах, депрессия… «Звездные войны» заставили людей взглянуть в космос, поверить в будущее, в победу света. Лукас вовсе не был «не своим современником», он вовсе не создал фильм, свободный от «актуальности», напротив: то, что он снял, отвечало чаяниям времени, людей, страны и всего мира. «Звездные войны» появились ровно в тот самый момент, когда в них назрела острая необходимость, когда они были нужны, как хлеб.
