Я не хотел финансово связываться со студией, чтобы не было такого, что им что-то не нравится в сценарии, «это надо заменить», «фильм хороший, но здесь чего-то не хватает…» Я сразу постарался это пресечь и решил самостоятельно найти деньги для фильма и сделать это независимо.
Джордж Лукас
«Империя», по предварительным прикидкам, требовала тридцати миллионов. Примерно такая сумма имелась у Джорджа после успеха «Звездных войн» и продажи «футболок и постеров». В принципе, он сознательно шел на авантюру, но при этом был уверен в том, что все получится.
Он многому научился во время съемок «Новой надежды» и сделал для себя несколько немаловажных выводов. В самом начале проекта, когда денег и веры не хватало, Лукас – фактически снимая первый блокбастер, – вынужден был продолжать вести себя как режиссер малобюджетного фильма и в буквальном смысле слова закрывать собственным телом многочисленные течи, которые давал его «корабль» практически на каждом этапе.
Сейчас времена изменились. Или Джорджу так казалось. Во всяком случае, он планировал передать режиссуру в другие руки. «Слишком тяжело – добывать деньги, заниматься производством, безвылазно сидеть на съемочной площадке и пытаться режиссировать картину».
Да и сердечный приступ вкупе с переутомлением так просто не забылись. Тридцать миллионов давали Лукасу ощущение, что он может позволить себе роскошь контролировать процесс «в общем» (не зависеть от постороннего мнения) – и делегировать полномочия другим людям. А уж выбирать и привлекать специалистов он научился неплохо.
И тот, к кому Джордж Лукас обратился с предложением режиссировать второй фильм саги «Звездные войны», был профессионалом высокого класса – Ирвин Кершнер. Любопытно, кстати, что для создания еще более крутого блокбастера, чем первые «Звездные войны», Лукас позвал режиссера, так же, как и он сам, известного в основном благодаря малобюджетным постановкам, вроде «Глаза Лауры Марс».
Как снимать грандиозный фильм, для которого (как впоследствии подсчитали) было создано более шестидесяти масштабных декораций, Кершнер, в общем, имел небольшое представление. Но Джордж Лукас просто знал, что это – тот режиссер, которого он ищет.
Как мы помним, они встретились еще в 1963 году, когда Джордж Лукас поступил на режиссерский факультет киношколы при Южно-Калифорнийском университете, а Ирвин Кершнер преподавал там.
…Кершнер родился в двадцать третьем году в семье эмигрантов: мать его была родом из Одессы, отец – из Киева. До шестилетнего возраста Ирвин вообще плохо говорил по-английски, хотя родился уже в Филадельфии: дома звучали идиш, украинский, польский. Будучи, надо полагать, типичным хорошим еврейским мальчиком, он играл на скрипке и читал книжки, а первым потрясшим его фильмом был «Александр Невский» Эйзенштейна. И впоследствии, начав изучать кинематографию, он начнет именно с книг Эйзенштейна.
В пятидесятые Кершнер снимал документальные фильмы, затем довольно долгое время работал на телевидении – и только после этого появляются его первые работы в художественном кино, где он выступал в качестве режиссера.
Кстати, забегая вперед, вспомним, что после грандиозного успеха пятого эпизода – «Звездные войны: Империя наносит ответный удар» – Кершнеру пришлось отвечать на многочисленные вопросы журналистов, и многие, естественно, пытались развивать сюжет «учитель и ученик», «Йода и Люк Скайуокер»; однако Кершнер оказался тертым калачом и просто так журналистам не сдавался. На вопрос, чему он научил Джорджа Лукаса, Кершнер обычно отвечал, что научил его играть в теннис.
Среди других громких работ Кершнера можно назвать «Никогда не говори никогда» (1983) – про Джеймса Бонда, «Робокоп-2» (1990)…
Но это – в будущем, а пока Джордж коварно приглашает своего бывшего преподавателя на ланч и заводит разговор о будущем фильме.
– Как вы смотрите на то, чтобы стать режиссером новых «Звездных войн»? – спросил Джордж.
Ирвин Кершнер покачал головой:
– Знаешь, Джордж, я так не думаю. Нет. «Звездные войны» – феноменально успешный фильм. Второй может быть только вторым. Он по определению не может получиться таким же хорошим! Первый фильм – это прорыв, но второй – лишь продолжение.
Ирвин Кершнер (1923–2010) – американский кинорежиссер и актер, постановщик фильмов «Империя наносит ответный удар», «Никогда не говори “никогда“», «Робокоп-2»
Так Ирвин Кершнер чуть было не прошел мимо фильма, который у многих фанатов (да и некоторых актеров) остается самым любимым во всей саге.
К счастью, у Кершнера хватило рассудительности пообщаться на эту тему со своим агентом. Тот схватился за голову:
– Ты с ума сошел! Иди и делай!
И Кершнер вернулся к прерванному разговору. Джордж, не вдаваясь в «выяснение отношений», просто спокойно объяснил ему, каким видит новый эпизод саги:
– Фильм должен быть больше, сложнее, лучше, чем «Звездные войны» (тогда «Эпизод четвертый: Новая надежда» назывался еще просто «Звездные войны»; он сменит название через год после выхода на экраны). Все очень просто: если второй фильм не сработает, это будет конец «Звездных войн» как проекта. А вот если он сработает – я смогу продолжить.
– Ох, Джордж, – только и сказал на это Ирвин Кершнер, – что-то я ощущаю большой дискомфорт. Это же огромная ответственность!
Джордж на это ничего не ответил. И Кершнер впрягся в работу.
Кое-что сразу стало известно прессе. «Лукасфильм» продолжает «Звездные войны»: Кершнер режиссирует, Лукас консультирует, «Фокс» («ХХ век Фокс») прокатывает, но не финансирует, – писали газеты, лаконично и точно обрисовывая положение дел.
Спецэффекты, новые персонажи, инопланетяне – все это было поручено специалистам, а Ирвин Кершнер должен был сосредоточиться на главном: на более глубоком раскрытии характеров главных героев. Именно в пятом эпизоде определяются отношения между Люком, Леей и Ханом Соло. Ведь Люк, не догадываясь о том, что Лея – его сестра, – начинает по-юношески, по-мальчишески за ней приударять. («Запротоколировать, как наше поколение кадрило девчонок», – вспоминаются «Американские граффити».) Лею, однако, интересует – и с первого взгляда заинтересовал – более взрослый мужчина. Хан Соло нравится ей не потому, что он «негодяй». И не просто негодяй, а еще и «хороший»: неотразимый «плохой хороший человек»! Он ей просто нравится. А Люка она целует лишь для того, чтобы позлить Хана, – и выдает себя, естественно, с головой. Люк, который (не дурак же он?) прекрасно понимает, какую игру ведет девушка, легко принимает ее отказ. И лишь потом приходит понимание гораздо более глубинной, кровной их связи. Именно поэтому переход от легкого флирта к дружеским, а затем и родственным, и духовным отношениям произошел в случае Люка и Леи так естественно, так органично.
