– Почему?
– Он был человеком чести.
– Понятно. Были другие причины хранить тайну?
– Естественно. Сразу задумываешься о том, что они могут опережать нас на миллион лет.
– По-вашему, они представляют угрозу?
– Не в том смысле, как вам, скорее всего, кажется. Что будет с нами, если мы внезапно обретем их знания – например, получим полную карту галактики? Возможно, им известны альтернативные вселенные. Они способны решить все наши проблемы…
– И вы считаете это опасным? – прервал его ведущий.
– Какие свершения тогда останутся на нашу долю? А вот еще кое-что: как мы поведем себя, познакомившись с цивилизацией, где все живут сколь угодно долго? Никто не умирает, каждый многократно умнее любого из нас, а по сравнению с их творениями и достижениями все, что есть у нас, – детские игрушки.
– Не могу не согласиться с вами, – сказал Пир. – Это действительно опасно.
Алекс яростно уставился на голограмму.
– Что же вы предлагаете? – требовательно спросил он. – Всем оставаться дома, чтобы гарантированно ничего не найти?
– Алекс… – сказала я.
– Идиоты. Что с ними не так?
– Вот поэтому тебе стоило пойти туда.
Мы услышали фамилию Баннистер.
– Итак, Баннистер купила плиту и избавилась от нее, – сказал Маккови. – Что это может значить?
– Они с Сансетом были близки, – ответил Хольверсон. – Вряд ли он хоть что-то утаил бы от нее, особенно то, о чем мы говорим сейчас.
– Вам звонят, Алекс, – вмешался Джейкоб.
– Кто?
– Лесли Клауд.
– Меня нет, связаться со мной нельзя.
– Как пожелаете. Вам звонили еще двое.
– Скажи им то же самое.
– Алекс, тебе все равно придется ответить, – заметила я.
– Знаю.
Завибрировал мой собственный коммуникатор.
– Кто такая Лесли Клауд? – спросила я.
– Обозреватель из «Археологии сегодня».
– Нельзя же просто так… – Я пожала плечами и открыла коммуникатор. Кармен.
– Чейз, – сказала она, – знаю, ты не любишь, когда тебя беспокоят, но тебе три раза звонили представители прессы. Нет, уже четыре.
– Скажи им, что меня нет.
– Хорошо, Чейз.
– Узнай, кто это. Я сама им позвоню.
Правда бывает двух видов: внезапное озарение и столкновение с реальностью.
Тулисофала. Горные перевалы[3]
Нам оставалось только выступить с заявлением. Всем представителям прессы был направлен один и тот же текст: мы выясняем происхождение плиты, обнаруженной в бывшем доме Сансета Таттла, но ничего не знаем ни о каких инопланетянах и понятия не имеем, откуда берутся рассказы о них. Заявление заканчивалось так: «В данный момент у нас нет никаких теорий относительно их происхождения. Скорее всего, окажется, что высказывания, сделанные сегодня вечером на „Шоу Питера Маккови“, во многом преувеличены. Плита представляет интерес для корпорации „Рэйнбоу“ главным образом потому, что может являться подлинным артефактом».
Рэчел все отрицала, хотя трудно было понять, что именно она отрицает – обнаружение инопланетян или ее романтические отношения с Таттлом. Одному из журналистов удалось добраться до нее, но женщина осталась непреклонна, заявив лишь, что намерена подать в суд как на Маккови, так и на Алекса.
«За что?» – спросил репортер.
«За вторжение в мою частную жизнь».
Наше заявление лишь вызвало дополнительный ажиотаж. Пришлось устроить пресс-конференцию. На ней физически присутствовали шесть журналистов, около шестисот участвовали в сетевом режиме. Алекс выступил с очередным заявлением, еще менее информативным, нежели первое, после чего ему начали задавать вопросы. Правда ли, что мы ищем инопланетян? Не беспокоит ли нас тот факт, что поиски могут привести инопланетян в Конфедерацию? Какие меры предосторожности принимаются? Когда мы намерены продолжить поиски?
– Кто они, по-вашему? – спросили из «Файнэншл таймс».
– Я уже не раз говорил: мы не ищем инопланетян.
– Где плита, о которой мы постоянно слышим? – последовал вопрос от «Курьера Наримото».
– Мы не знаем.
И наконец:
– Это, случайно, не рекламный трюк?
На следующий день после пресс-конференции я ужинала с Шарой Майклс, физиком по профессии, моей давней подругой, помогавшей нам в прошлом. Мы пошли в ее любимый ресторан «У несравненного Бенни». Я хотела заплатить из средств «Рэйнбоу», но Шара никогда не брала денег за свои услуги и поэтому отказалась.
– Давай лучше я за тебя заплачу, – предложила она.
Мы отправились по ночным клубам, развлекаясь от души, и, видимо, перебрали. К концу вечера, помню, мы танцевали на столах вместе с еще тремя-четырьмя женщинами. Все хлопали, потом кто-то выкрикнул мое имя, и я поняла, что меня узнали. Мы поспешно выбежали на улицу и дальше вели себя уже приличнее.
Примерно через час мы сидели в «Каранове», обмениваясь шутками с несколькими мужчинами. Кто-то подошел ко мне сзади и остановился. Я услышала шаги и поняла, что человек стоит у меня за спиной. На лице Шары появилось странное выражение, а затем один из парней, по имени Чарли, посмотрел мимо меня и нахмурился.
– Сука, – послышался смутно знакомый голос.
Сперва я подумала, что он обращается к Шаре, но, повернувшись, увидела перед собой Дуга Баннистера: он злобно сверлил меня взглядом, стиснув зубы.
Я осталась сидеть. Чарли поднялся. Он был намного выше Дуга.
– Развлекаешься, сука? – прошипел Дуг.
– Эй… – Чарли шагнул вперед. – Отвали, приятель.
Дуг не обратил на него никакого внимания.
– Все якшаешься со своим богатеньким недоноском и портишь людям жизнь?
Схватив со стола мой бокал, он швырнул его мне в лицо. Чарли одним ударом свалил Дуга с ног. Тот грохнулся на пол. Я попыталась встать между ними. Чарли яростно посмотрел на Дуга и сказал что-то насчет сворачивания шеи. Но Дуг смотрел только на меня.
– Колпат, – проворчал он, – надеюсь, ты когда-нибудь подавишься.
Он поднялся, утирая кровь со скулы, и медленно ушел, пока я удерживала Чарли. В заведении наступила тишина.
– Все кончилось, – сказал Чарли. – Расслабьтесь.
Шара уставилась на меня.
– Кто это был? – спросила она. – Что ему нужно?
– Спасибо, Чарли, – сказала я.
– Все в порядке. Рад, что оказался рядом. Что с ним такое, черт побери?
– Деловые отношения, – ответила я.
На следующий день нам позвонил Корминов. Алекс принял звонок в моем кабинете, пока я разбирала документы. Бывший исполнительный директор «Края света» явно пребывал в дурном расположении духа.
– Алекс, – сказал он, – не знаю, что делается с вашей чертовой плитой, но буду очень признателен, если вы прекратите все это. Из-за вас начали ходить всякие слухи о Рэчел Баннистер. Она хорошая женщина и не заслуживает такого отношения.
Алекс присел на мой стол.
– Уолтер, – ответил он, – я никого ни в чем не обвинял. Я просто пытаюсь выяснить происхождение…
– Послушайте, – взорвался Корминов, – вы и так уже немало натворили. Представьте, как должна себя чувствовать Рэчел, выслушивая все эти бредни о Таттле! Час назад я видел кусок «Утреннего шоу». Рэчел обвиняли в том, будто она хотела заполучить его деньги.
– Она вам пожаловалась? – спросил Алекс.
– Нет. А должна была? Алекс, я ожидал от вас большего. Человек с вашей репутацией…
– Уолтер, я всего лишь пытаюсь выяснить, что написано на той плите.
– Предлагаю вам оставить ее в покое. Не могу поверить, что вы сделали все это только из интереса к куску камня. Алекс, я был о вас лучшего мнения.
– Уолтер, мне кажется, вы слишком волнуетесь.
– Я вовсе не волнуюсь. Алекс… – Он сидел в плюшевом кожаном кресле перед задернутыми занавесками. – Пожалуйста, задумайтесь о том, как ваши поступки отражаются на других.
– Включая вас, Уолтер?
– Вообще-то, да. Мне несколько раз звонили журналисты и спрашивали, связана ли эта история с «Краем света». Я не хочу быть втянутым в это. Подумайте как следует и откажитесь от своих планов.
Вечером мы с Робином встретились, чтобы отпраздновать его день рождения, но он сразу же понял, что мысли мои заняты чем-то другим. Он спросил, что случилось. Я совершила ошибку, рассказав ему о встрече с Дугом Баннистером: Робин выразил сожаление, что не был рядом со мной.
– Если я его увижу…
Я сразу же пожалела о своих словах. В принципе, я почти сразу же поняла, что допустила оплошность. Но сами знаете, как оно бывает: стоит начать, и остановиться уже не можешь. Я сказала Робину, что его это не касается, что у меня и без того много хлопот и что в любом случае я могу позаботиться о себе сама.
– Не в этом дело, – ответил он.
– Правда? А в чем же?
Он стал рассуждать о своей обязанности защищать меня, пока я не разъяснила, что дело вовсе не в этом. Он рассмеялся, и вопрос был закрыт.
Я знала, что Робина неплохо иметь рядом в трудную минуту, но мне совсем не хотелось еще сильнее испортить отношения с Баннистерами. Возможно, у меня просто возникло дурное предчувствие.
