косу, лицо бледное, глаза огромные, как бескрайние озера, пуговицы на новом форменном кителе сверкают как звезды. Да, ради придания моменту торжественности и весомости, я нарядилась в новенькую форму курсанта Первой Звездной Академии. А теперь и самой было странно видеть себя в строгом синем кителе со значком ПЗА на груди.
Ровно в назначенное время умная машина послала в ледяную пустоту космоса импульс, и тонкая волосинка цифровой связи соединила две такие разные и такие далекие планеты. У меня на дисплее терминала высветилась до боли знакомая картинка: моя комната в доме на Земле, старый платяной шкаф на заднем фоне и огромный плюшевый медведь на нем сердито смотрит на терминал одним глазом. Второй мишка где-то посеял еще в те времена, когда я только готовилась пойти в школу и понятия не имела, что меня ждет в будущем.
Перед терминалом, плечом к плечу, рядышком сидели родители. Папа в пиджаке от парадного костюма и голубой шелковой сорочке, на которой уже изрядно потерся воротничок. Но отросшие волосы хорошо маскировали этот недостаток. На маме — ее лучшее платье из жемчужно-серого шелка, на груди золотая цепочка и подаренный папой на юбилей скромный кулон в виде сердечка. Оба непривычно серьезные и торжественные. И я вдруг ощутила, как защипало в глазах от не вовремя подступивших слез.
— Доченька, — мама нервно теребила в руках платок и тоже с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать. — Похудела-то как!.. Может, ну ее, эту академию?
— Погоди, Вера, — хмуро перебил ее папа, — Ритка уже выросла. Птенец вылетел из гнезда, обратно уже не загонишь. Это ее путь. Пусть лучше расскажет нам, что это за фокусы, почему она не прилетела домой перед началом занятий? Денег нет? Куда дела?
Папа говорил сердито, словно еще чуть-чуть, и возьмет ремень в руки, выпорет. В моем детстве папа часто грозился это сделать, но так ни разу и не ударил. Даже рукой.
Сглотнув застрявший в горле комок, я тряхнула головой:
— Деньги на месте, пап, не в них дело.
— А в чем? — Чувствовалось, что папа обмяк от облегчения, но все еще настороже. Будто ожидает подвох.
— В том, что моя физическая форма на момент экзаменов действительно оставляла желать лучшего. Требования к поступающим с момента вхождения Земли в Альянс сильно изменились, и если бы не мой дар, то я бы не прошла.
Мама все-таки всхлипнула. Папа сердито нахмурил брови:
— Какой еще дар? Ритка, не морочь голову!
— А я и не морочу, — я покачала головой. — Совершенно случайно выяснилось, что я умею передавать другим свои мысли, если хочешь — внушать. С помощью этого дара, в теории, я смогу управлять звездолетом яохской конструкции. — Папа помрачнел еще больше, он знал особенности кораблей яоху. В свое время я ему все уши ими прожужжала. — Меня взяли на обучение, так сказать, с условием, на испытательный срок. Если за год не подтяну свою физическую форму, с Академией придется распрощаться. Потому я и осталась, не полетела домой — времени очень мало, чтобы наверстать упущенное. У меня сейчас две силовые тренировки в день и одно занятие в лаборатории по управлению даром. Устаю, как собака. И что будет уже через неделю, когда начнутся полноценные занятия, не представляю.
На несколько секунд установилась тишина. Мама уже немного успокоилась, папино лицо разгладилось. Он хмыкнул:
— Ну если все так, то ты правильно поступила, что осталась при Академии. Дорога домой дальняя, тоже отнимает силы. Так что учись. Это твоя мечта, осуществи ее за всех. Но, если что не так, сразу же возвращайся домой и не бойся признаться. Ты наш ребенок, для тебя всегда будет местечко и в нашем доме, и в наших сердцах.
Может быть, у меня разыгралась паранойя. А может быть, я просто слишком устала за последнее время, вот и чудится всякое. Так или иначе, но мне показалось, что я слышу в словах папы какой-то подтекст, скрытый смысл. И я внимательно вгляделась в родителей:
— Мам, пап, — начала я осторожно, — а вы мне ничего не хотите сказать?
В лицах родителей не дрогнул ни один мускул. Лишь в глазах папы мелькнуло удивление:
— Ты о чем, дочка?
Во мне взметнулась паника и мелькнула трусливая мыслишка отшутиться, свести разговор к ерунде. Однако, с моим происхождением следовало все равно разобраться, и я строго напомнила себе о том, что я — будущий пилот. И мне нужно учиться принимать решения и идти до конца, потому что от меня будут зависеть жизни пассажиров и команды, выполнение поставленных командованием задач.
Набрав полную грудь воздуха, я решительно заговорила:
— Пап, тут такое дело… В общем, так случилось, что во время экзаменов я попала в медицинский блок и мне сделали сканирование. — В лицах родителей ничего не изменилось. Как бы пристально я за ними ни наблюдала. Неужели они и сами не в курсе? Но кто же тогда я? — Пап, мам, у меня в крови нашли нанокриты. А еще я — не землянка по крови и генам. Вы не скажете мне, как так могло получиться? — нерешительно закончила я.
— Рита, — возмутилась мама, — ты в чем нас обвиняешь?..
— Подожди, Вера, — папа даже сделал жест рукой, будто отстранял маму, — бессмысленно пытаться сейчас доказывать, что снег черного цвета. Я так понимаю, — папа остро глянул на меня, — тебе сделали генетические пробы?
Я мотнула головой:
— Сначала нет. Поначалу меня вообще подозревали в том, что я модификант. И предоставили выбор. Я выбрала анализ и теперь точно знаю, что несмотря на наличие нанокритов в крови, я не модификант, я с ними родилась. Как такое может быть? Разве я вам неродная?
Родители переглянулись. У мамы задрожали губы. А папа вдруг на глазах будто постарел:
— Рита, ты — нашей крови и навсегда останешься нашей кровиночкой. Но родила тебя не мама и твой отец не я.
Наверное, подспудно я уже давно была готова услышать нечто подобное. И все равно мой мир будто перевернулся в один миг. Я смотрела на того, кого всю жизнь считала папочкой, родным, защитником, своей крепостью, тем, чьим продолжением я являюсь, и мозг отказывался верить, что все это ложь. Как же так?
— Как же так?.. — эхом собственных мыслей спросила едва слышно. — Как так могло получиться?
Мама, не сдерживаясь, всхлипнула. А папа, мой родной папочка, тяжело вздохнул:
— Прости, дочка, что мы с матерью от тебя это скрыли. Но кто мог знать, что твой отец не землянин? Я подумал, что для тебя лучше всего было бы никогда и не
