Он пнул мёртвую змею, плюнул на неё сквозь зубы и кинулся догонять Санчеса. Наёмники побежали за ним, едва уворачиваясь от норовивших высечь глаза случайно оставленных Мигелем упругих веток.
Первым на поверхность выбирался крестьянин. Следуя советам Стивена, Герхард с верёвкой на плечах отходил к лесу, вытягивая проводника из подземелья. Чан Кай-Ши как младенец сидел в сплетённой «ангелом» люльке, медленно приближаясь к светлеющей пробоине.
Глядя на уплывающие вниз каменные наросты стен и приближающиеся клыки сталактитов, он представлял себя парящей в воздухе птицей. Правда, полностью раствориться в ощущениях мешали врезавшиеся в кожу верёвки, да редкие рывки, с которыми «демон» тянул страховочный трос.
Когда самодельный лифт добрался до пробоины, Чан вытянул руку, ухватился за кустики травы, подтянулся, помогая «демону» вытащить его из пещеры. Снова почувствовав под ногами твёрдую поверхность, Чан Кай-Ши сбросил с себя люльку, с наслаждением погладил подмышки, заглянул в вырез рубахи. Красная полоса уходила на ту сторону плеча. С другой рукой творилось то же самое.
Хуже всего досталось паху, натёртая кожа так и горела, хотелось почесать, но крестьянин держался изо всех сил. Не хватало ещё опозориться перед «звёздными людьми».
— Ты как? — Герхард подошёл к проводнику. — Всё нормально?
— Да, господин «демон», всё хорошо, только болит немного, вот здесь… и чешется, — не сдержался Чан.
— Ну так и почеши.
Не глядя на чесавшегося проводника, Миллер склонился над промоиной:
— Стив, тебя вытягивать, или как?
— Не надо, сам выберусь. — Джонсон дёрнул верёвку. Трос извилистой змейкой заструился вниз. Стивен дёрнул ещё несколько раз, выбирая слабину. Когда страховка натянулась, приставил руки ко рту, закричал: — Держи крепче.
Миллер встал, как показывал напарник, почувствовав натяжение верёвки, сильнее упёрся ногами в землю.
Стивен карабкался к выходу, подтягивая себя то одной, то другой рукой. Тонкий трос скользил в руках, приходилось прикладывать большие усилия, чтобы подниматься вверх. Несколько раз он чуть не сорвался, верёвка так и норовила сбросить его с себя. Она дёргалась как живая, извивалась, вертелась, заставляя Стивена вращаться вместе с ней. Иногда ему хотелось крикнуть: «Тяни!», но он изо всех сил подавлял в себе это желание. Раз сказал: сам выберется, значит, так тому и быть.
Герхард чувствовал натяжение верёвки, ощущал её вибрацию. По тому, как она дёргалась, понял каким трудом достаётся Стивену этот подъём. Взять бы да вытащить его, так ведь обидится, скажет: нечего лезть в чужие дела. Оно ведь как бывает: хочешь помочь, а вместо благодарности получаешь косые взгляды и обидные слова.
Наконец из пролома высунулась рука, ухватилась за верёвку, дёрнула. За ней вынырнула другая — последовал новый рывок. Над пропастью показалась голова Стивена. Миллер отклонился назад и в бок, медленно попятился, помогая другу.
С трудом подавляя вздох облегчения, Стив перевалил через край пролома, перекатился, удаляясь от пропасти на безопасное расстояние. Лёг на спину, уставился в синее небо над головой и задышал полной грудью разглядывая стада кучерявых облаков. Они тёрлись светло-серыми животами о верхушки деревьев, причудливыми тенями проплывали над поляной и снова исчезали в изумрудной листве лесных великанов.
Вдруг в идиллическую картину втиснулось довольное лицо Миллера:
— Мясо захватил? Мне консервы уже опротивели, хорошо бы свежачка навернуть.
— Тебе надо ты и лезь, — отмахнулся Стивен. Перед ним до сих пор стояла морда Шиан-Чий с печальными всё понимающими глазами. Одно дело пристрелить врага, совсем другое убить ни в чём неповинное создание. Даже оправдания типа «я её от мученической смерти спас» давали мало утешения.
— Значит, будем концентратами питаться, — вздохнул Миллер. — Ну и ладно! Ты отдыхай пока, я за верёвкой.
Он направился к дереву, отвязал страховочный трос и, наматывая вокруг руки, шаг за шагом приблизился к провалу. Стоя на краю, смотал до конца, несколько раз обвязал посередине и бросил готовую бухту к ногам Джонсона. Тот всё ещё лежал на траве, продолжая пялиться в небо.
— А где Чан? — Герхард заворочал головой по сторонам.
— Не знаю, я за ним не следил. — Джонсон приподнялся на локте, оглянулся. — Да вот он там, у дерева, — сказал он, показывая на крестьянина.
Чан Кай-Ши стоял на коленях, уткнувшись лбом в кору векового гиганта. То ли молился, то ли просто отдыхал — сразу и не поймёшь. На самом деле пастух лихорадочно искал выход из сложившегося положения. С одной стороны без коровы в деревне ему делать нечего, староста за смерть любимицы сживёт со свету. С другой — если он не вернётся, Сяо Лян возьмёт его невесту в жёны. Их у него и так четыре, но красавица Сунь Вэнь-Минь давно не даёт ему покоя. А что если…
Чан не успел додумать мысль до конца. За спиной раздалось лёгкое шуршание. Он оглянулся, увидел «демона». Тот присел рядом с ним, похлопал по плечу, неторопливо заговорил:
— Смотрю, не сладко тебе там пришлось… жаль корову, да ничего не поделаешь…
— Вы поможете мне убрать старосту? — тихо спросил Чан. — Я должен расправиться с ним, или он убьёт меня и заберёт себе Сунь Вэнь-Минь.
Герхард молчал, не спеша с ответом. В таких делах нельзя торопиться. Это сейчас крестьянин горит желанием разделаться с тираном, а через два часа остынет и будет ругать себя за нехорошие мысли о старосте.
— Поможете? Вам всё равно в деревню идти.
— А ты не передумаешь, когда до дела дойдёт? — поинтересовался Стивен, опуская на землю тяжёлые сумки. Как только Герхард ушёл за проводником, он убрал моток на место, подхватил баулы и зашагал к напарнику. Обладая от природы отменным слухом, ещё на подходе услышал просьбу крестьянина. Вот и решил разобраться на месте, пока не поздно всё отменить.
— Нет, не передумаю, — твёрдо сказал крестьянин. — Он мне всё равно жизни не даст.
Миллер хотел что-то добавить, но в это время в джунглях, со стороны, откуда они час назад вышли на поляну, раздался треск автоматной очереди. Лес взорвался криками животных и птиц. Поднялся такой шум, будто все дрались со всеми, закачались ветви деревьев, затрещали кустарники.
Стивен схватил сумку, легко забросил на плечо, лязгнул автоматным затвором.
Герхард распрямился как сжатая пружина:
— Всё-таки явились по нашу душу. Вставай, потом договорим. Он рывком поднял проводника, кинулся к сумке. Когда баул переместился за спину, напарника и крестьянина уже и след простыл, лишь слегка покачивались ветви разлапистого куста.
