— Ну, да, и по этому ты решил провести такую параллель, о которой я, черт возьми, даже говорить не хочу! — Крок прям орал.
— А че такого? Чулки, проститутки, сифилис, я думаю одно без другого вообще никак… А связываются с ними как раз только тупицы! И это как минимум весело же! Шлюхи, ну, весело же, брат! — Грок легко ударил Крока в плечо, который в ответ испепелил его взглядом. — Признайся, ты действительно думал о том, чтобы рискнуть и вскрыть оболочку цистерны? Да ты чокнутый! И в этом твоя офигенность! А я без шуток не хожу… И в этом моя офигенность! Ух, наворотили мы делов в Солохе! Нужно сваливать, мир тебе и свет, ведьма, за оперативность! Ты лучшая! После меня и брата, и после Булы. Какие же мы клевые! Я прям тащусь!
Кроку было что сказать поющему самому себе дифирамбы братцу. И, как бы это парадоксально, одновременно нечего было сказать. До него наконец-то дошло, что бороться с Гроком бесполезно, он слишком напорист и резок во всем. И по этому прав. Возможно именно по этому они уже зашли так далеко, и несомненно, они зайдут куда дальше. Да, пожалуй такому человеку нужно быть грубияном и провокатором. Только так будут падать преграды, если он не сможет их сокрушить, то найдет точку, на которую будет давить до последнего, самыми низкими способами. Только зачем он сейчас сделал это с ним? А это просто привычка. Привычка быть сильнее ситуации, и умение отвлекать от траблов. Действительно, в пустых спорах с братом Крок забывал о настоящих проблемах, которые решались по накатанной. А если схема работает, то пусть работает.
— Эвелина? Жанна? Может, Валерий? — напирал Грок.
— Очень смешно, дай угадаю, это возможные имена жирной проститутки?
— Нет, венеролога, который тебя лечил.
Сита закатилась смехом.
— За последнюю минуту ты столько говоришь о падших женщинах, разврате и половых инфекциях, что мне начинает казаться, что у тебя комплексы, Грок.
— Лучше иметь комплексы, чем дело с любым из этого списка, Крок.
Здание то и дело трещало по швам. И очередной скрежет прервал их пустой спор. Сита шла впереди. Вперемешку с искрами с потолка лилась вода, надуваясь в огромные розоватые пузыри. Ровный пол сиял от прыгающих по нему окалин. Легкие шаги Ситы рождали аккуратные круги, будто оставленные жучком-водомером на глади летнего озерца. А оба-два братца шоркали и топали так, что волны от их башмаков двигали мебель за пятнадцать метров от них.
— Сестра, куда ты нас ведешь?
— К лестнице, она там, в конце этажа.
Грок прошел мимо лифта, остановился, вернулся задом наперед, не отрывая взгляда от манящей кнопки вызова элеватора. Он уверенно надавил на нее и двери открылись. Довольный Грок шагнул внутрь залитой ярким светом кабинки.
— Эй, лузеры, смотрите, какой сейчас будет фокус! Живетедальше, как в эпоху палеолита, со своими лестницами. Неудивительно, что ты из лука по врагам стреляшь, ведьма! А второму я рогатку подарю! Смотрите на меня! Ибо я, как представитель цивилизации, поеду-ка на лифте.
Грок левой рукой показал жест со средним пальцем вверх, а правой надавил на кнопку с цифрой одиннадцать. Но двери не закрылись, лифт просто рухнул вниз, прижав выпендривающегося горе-революционера к потолку.
Сита вихрем бросилась к открытым дверям. Она расперлась в проеме и с диким криком схватилась своей металлической рукой за трос. Дым, искры, скрежет, свист греющегося металла и треск нагрузки на титановые сплавы мощного протеза. Ведьма тянула, что есть сил, пытаясь удержать лифт. И скорость замедлилась, а после и вовсе остановилась. Мутантша в очередной раз доказала, что ведьм стоит бояться больше, чем призраков, она одна держала рухнувший лифт. Который тем временем с характерным звоночком открыл двери на первом этаже.
Грок ударился о пол с такой силой, что разбил несколько плит сафирского гранита. Задира с трудом поднялся и распрямился, облокачиваясь на зеркальную стенку. Он поднял тяжелую голову, на свистящий звук заряженного оружия. На него смотрели два бесогона, с взведенными бластерами. Торин медленно вышел из лифта. Моргающий в лампах свет сбивал с толку солдат.
— Ни с места!
— Как вы разговариваете с офицером вооруженных сил Альянса! Я Роман Вениаминович Ризеншнауцер! — Грок всегда мечтал однажды назвать себя этим дурацким именем, выдумав его из прочитанного о Земле. А сафириане не знали о породах собак. Да они в принципе о существовании собак слышали пару раз за жизнь!
Разобрав, что на помятом незнакомце оборвки лохмотьев формы офицера, бесогоны опустили оружие, поставив его на предохранители. Едва Грок ступил на этаж, как лифт ушуршал вниз, а по шахте вращающейся змеей замелькал металлический трос.
— Ох уж эти древние лифты с веревочными механизмами! — Грок хохотал и хлопал по плечу одного из вояк. — Подфартило мне знатно! А вы чего здесь, патрулируете? Или есть информация о бесах?
— Нет, бесы прекратили проявлять агрессию, и мы стараемся с ними не контактировать. Есть информация, что здесь укрывается саботажник Грок Торин. Мы ждали офицера Альянса, должно быть это вы.
— А кто же я еще! Не Грок Торин же. — Грок снова неестественно и подхалимажно рассмеялся, все похлопывая солдат по броне.
— Торин! Грок! Падла! — голос Сталиной прозвучал так же молниеносно, как выстрел нагана и свист пули у его уха.
Грок схватил бесогонов, развернул их, и прикрываясь как живым щитом, отошел к лестнице, от уверенно шагающей к нему почти бегом Нины.
— Как вы смеете стрелять в офицера Альянса! — паясничал Грок.
— Лучше стой!
— Ага, щас!
Он затянул солдат следом за угол, в пару оборотов запутал друг друга в ремнях бластеров и стянул на лица белые каски. А после уронил их на лестничный марш, по которому сам пошуровал вверх. Шаги Сталиной приближались очень быстро, они сначала топали по керамической плитке, потом по бронированному обвесу горе-солдат, а после по металлическим ступеням лестницы.
Грок улепетывал как мог. Он прыгал одним махом через три ступени, слышал, как Сталина шагает в два раза чаще, но с каждым хлопком ее обуви по ступени в моргающих лампах, звук был все громче, а стало быть, Нина была все ближе.
— Не думал, что буду пытаться сбежать от судьбы! — прокричал Торин.
— А от судьбы не убежишь! — крикнула ему вслед Сталина, которая была так близко, ответь она шепотом, он бы и так прекрасно расслышал.
Заскакивая на очередную лестничную площадку, чувствуя дыхание любимой у спины, он услышал в ушах голос Ситы.
— Прыгай!
Грок подпрыгнул, не сбрасывая скорости. Сита вальяжно выставила свою темнокожую красивую длинную ногу, прямо перед Сталиной, не ожидавшей такого подлого сюрприза. Майор кубарем укатилась прямиком в туалет, чем доставила мутантше невозможно огромное эстетическое и моральное удовольствие. Нина с треском и грохотом засыпалась в уборную, раскрошив все, от раковины до унитаза. После чего тяжело поднялась со стульчаком на шее и вся в стерильной синей воде, с крышкой, как панцирем на спине.
— Квиты. — проскрипела вслух Сита.
Наган шатающейся Сталиной лежал на полу в воде, как и сложенный софийский меч. Майор не двигалась, и с трудом анализировала ситуацию. На мушке гудящего от напряжения лука ее держала ведьма, за которой, будто мальчишки за мамой стояли близнецы. Вид у всех четверых был так-себе.
Пар, моргающие лампы и разбитая керамика, медленно осыпающаяся, и нарушающая тишину. Сита знала, что Сталина высчитывает периодичность или даже закономерность перерыва электропитания ламп, чтобы нанести удар.
Пусть майор была измотана и моргала со скоростью уставшего ленивца, но ее холодный расчетливый взгляд голубых глаз выдавал стратега в оборванной грязной белой блузке, с поломанными длинными красными ногтями, разбитыми пухлыми губами и татуированными живописной росписью руками. И пусть на ее шее был стульчак, Грок не мог отвести влюбленного взгляда. А по огромным зеленым глазам Крока можно было увидеть, что он боится неугомонную земную пьяницу. А вот по лицу Ситы понять что-либо было невозможно, она просто смотрела и считала моргания вытянутой лампы.
