“ — Тогда нечего ждать. Мы и так дольше других ставили эксперимент оставляя портал на планете и осваивая те что рядом в таком режиме. Готовьтесь к монтажу”, — мысленно приказал Гвейдик и направил «Крепость» к соседней обречённой планете.
“ — Наместник, но там ещё много технического персонала и… “, — поняв бесполезность спора живой развернулся и направился к двери.
“ — Что за люди? Ведь знают, что не умеют скрывать свои мысли от нас”.
Не доходя до двери главный инженер упал. Жизнь покинула его. Гвейдик плотоядно улыбнулся и активировал «аннигиляционную» установку.
Не долетая до Зей-Ай-Дан, с безопасного расстояния направил в неё точно рассчитанный по массе заряд «антиматерии». После чего отдал по цепочке приказ о готовности к захвату маяка, началу установки ворот и срочной замене главного инженера. Через несколько минут планета Зей-Ай-Дан исчезла в долгой яркой вспышке со всеми последующими эффектами. Излишки энергии были поглощены специально установленными уловителями. Станция уже возвращалась на прежнее место дислокации к Зей-Ай-Вдо.
“ — Наместник Гвейдик! Активирован планетарный уничтожитель!” — поступил панический посыл от оператора орудийного сектора. Смысла в нём не было, так как Гвейдик и сам это знал, получив информацию от самой системы.
Аварийное выключение установки.
Отказ.
Отделить сектор.
Отказ.
Наместник, понимая опасность, и то, что уже накопившейся массы заряда антиматерии хватит для полного уничтожения станции и не догадываясь о причинах происходящего, уже собирался направить транспортный луч в самую дальнюю планету системы, но в этот момент удерживающее поле отключилось. В следующее мгновение сверкая ярче звезды «Крепость» вначале полыхнула во все стороны, а затем, как обычно при использовании этого оружия, вспышка схлопнулась в точку, породив сильный гравитационный выброс, который из-за удачного места активации и не столь большого соотношения масс, не принёс катастрофических разрушений в системе.
“ — Наконец-то я нашёл хоть одну из «Крепостей» Нетруври”, — обрадовался, наблюдавший и инициировавший уничтожение станции, Индварн, обращаясь к своей сестре, также присутствующей здесь же. И погрустнев продолжил: “ — Жаль только что опоздали. Планету они успели взорвать. Сколько «младших» погибло. Но хорошо, что теперь будет легче найти остальные «Крепости». А вот что делать с представителями «Нового мира»? Надо будет поговорить с отцом. Нельзя оставлять такие знания в распоряжении глупеющих из поколения в поколение людей. Вон они даже сейчас узнав о гибели «надсмотрщиков» занялись дележом власти. А что будет когда я сломаю все «Крепости»?”
“ — Тоже, что и на других планетах. Разница только в используемых средствах умерщвления себе подобных и как следствие в масштабах этого процесса”, — примерно так прокомментировала высказывания брата, Гадви. “ — Им нужен единый язык для общения.”
“ — До нас уже делали это и мы уже много раз пробовали. Они всё равно его забывают и теряют идентичность из-за разрозненности. Но в любом случае придётся, слишком быстро они утрачивают способность общаться напрямую. Нужно идти к отцу.”
После этого короткого диалога оба переместились на Землю.
*****
Петрийка-Ван, староста небольшого поселения, нахмурившись взирал, на собравшихся на площади людей. Нужно было принимать решение. Но что они могли сделать? Ничего. И он это понимал. Вопрос был как донести эту мысль до большинства, не лишившись при этом своего поста.
— Кто видел случившиеся? — начал он.
Вперёд вышел Тамаш-Мыл сын Фан-Ас-Ашта и, глядя в землю сказал:
— Мы с друзьями были в саду. Когда появился «демон» Ниам. Коварным колдовством сделал так, что мы не могли двигаться. Некоторое время просто смотрел на нас. И он … он схватил Иляну и исчез в чёрном облаке, — при последних словах парень поднял голову и грозно сведя брови продолжил: — Я возьму меч и вызволю её из лап зла.
«Вот ведь сказочные развратники».
Каждый раз на этом месте меня разбирал смех. Проходят миллионы лет, а многие события похожи и повторятся с неудержимой регулярностью. Меняются только действующие лица и антураж.
О соседстве с замком тёмного бога, конечно, знали все. Раз в год со всех окрестных поселений туда привозили новорождённых детей, молодых красивых девушек и парней, и даже женщин на сносях. С чего всё началось, жители уже не помнили. Никто никого не заставлял это делать и даже, наоборот, местный правитель запрещал. Но все знали, что если они так не сделают, зло придёт к ним само и заберёт гораздо больше. К слову сказать, «демоны» забирали не всех доставленных и даже через некоторое время многие женщины и мужчины возвращались, при этом не помня, что с ними происходило в замке. С ними боялись общаться и они жили особняком, иногда основывая целые новые поселения или вовсе опять исчезали. Были легенды о прошлых правителях, ходивших войной для вызволения пленённых. И опять-таки вроде как побеждали и вызволяли.
Староста всё это, естественно, знал, а ещё он знал то, что произошло совсем недавно. И потому решение, пришедшее ему в голову, было простым:
— Поедешь со мной к Домну. У него «Зверь» украл шесть месяцев назад его женщину, также редкой красоты, которая была в положении и вот-вот должна была родить.
Сказано — сделано. Посещение местного властителя было именно таким, как и ожидал Петрийка. Будучи ещё в сомнениях и узнав о случившемся с Иляной, Домн приказал принести ему оружие, доспехи и собрать всё необходимое для похода. Правда, в отличие от предположений старосты, войска он собирать не стал, а решил отправиться к замку только вдвоём с Тамаш. Что такое он знал, но делится этим знанием ни с кем не собирался. Последний не возражал и глава поселения с чистой совестью отправился домой, предоставляя глупым, с его точки зрения, людям, добровольно расстаться с жизнью.
«Женщины в это время были свободны и сами решали с кем быть и от кого рожать. Понятий брака и семьи не было, однако желание распространить право собственности на партнёра уже периодически появлялось, да и сам факт похищения, естественно, не вписывался, для местного населения, в представление о нормальности и я в этом их прекрасно понимаю».
— А что мы будем делать, Кнэз? — уже подходя к замку спросил Мыл.
“Лично я бы это строение замком ни в жизнь не назвал. Но местным виднее».
— Сейчас будем говорить, а потом думать, — вполне для себя логично ответил правитель. — Если нам дадут такую возможность.
«Что давало повод людям считать хозяев данного строения то богами, то «демонами» и пытаться периодически с ними бороться, я не понимаю. Возможно перекорёженное сознание формировало другие иллюзии необходимых правил жизни. И насилие, даже со стороны тех кого считали могущественными высшими, становилось неприемлемым и рождало бунт и сопротивление, несмотря ни на что. Во всяком случае в частичной разумности Домну я отказать не могу. Сами же хозяева имели совершенно другие представления о жизни, смерти, свободе и нормальности».
Тамаш уже собирался постучать в ворота, когда в голове возник голос:
“ — Раз пришли заходите”.
Судя по всему, голос был в голове и у Домна, так как он резко развернувшись обнаружил, что сзади них находится не кто иной, как Индварн. Возвышаясь над ними на целых два метра и скрестив попарно все четыре руки на груди, он открыл дверцу-калитку, толкнув её хвостом.
— Зверь…, — прошептал Домн как бы сам для себя и, собравшись с духом, начал объясняться: — Мы пришли…
“ — Знаю зачем пришли. Заходите”, — не дав договорить, тот кого до дрожи боялись, руками подтолкнул пришедших и прошествовал следом, приняв облик человека.
Первого кого увидели «смелые» гости войдя во двор замка был, одетый в светло жёлтую подпоясанную накидку, Коащ-Ке-Япаке, выглядевший как худой мужчина. Вошедшие невольно поклонились ему, прекрасно зная кто перед ними.
