на затылок, – молча разглядывали друг друга. Наконец Томми покосился в сторону укрытой сеткой дощатой рамы и вновь поднял взгляд на Биллингса.
– Вот это? Тебе захотелось взглянуть на… это?
– Ага. Кто у вас там, внутри? Кто они?
– Они?
– Ну, эти, что там живут. Я таких в жизни не видел. Кто это – зверьки, насекомые?
Биллингс неторопливо подошел к нему, с трудом наклонился и принялся отсоединять угол сетки от рамы.
– Если тебе все это так интересно, лучше не рассказывать – а показать, кто они таковы.
С этими словами он отогнул край сетки назад.
Томми придвинулся ближе и в изумлении вытаращил глаза.
– Ну? – выдержав паузу, спросил Биллингс. – Теперь видишь, кто это?
Томми, негромко присвистнув, медленно выпрямился. Щеки его побледнели как полотно.
– Да, я сразу подумал: может, они… только засомневался… а это и вправду маленькие, крохотные человечки! Люди!
– Не совсем, – поправил его мистер Биллингс. – Не совсем люди.
Грузно опустившись в шаткое кресло, он вынул из кармана пиджака потертый кисет и трубку и начал неторопливо набивать чашечку табаком. Томми не сводил глаз с дощатой рамы. «Коконы» оказались хижинами, сооруженными крохотными человечками. Часть их обитателей, собравшись кучкой на открытом месте, задрав головы, глазела на мальчика. Крохотные, двух дюймов ростом, розовые… Голые, потому и розовые!
– Смотри внимательнее, – негромко посоветовал Биллингс. – Приглядись к головам. Что видишь?
– Ничего. Они такие маленькие…
– Сходи, возьми со стола лупу. Большое увеличительное стекло.
Провожаемый его взглядом, Томми поспешил в кабинет и тут же вернулся с лупой в руках.
– А теперь ответь, что видишь.
Томми осмотрел человечков сквозь лупу. Да, вроде бы люди как люди. Руки, ноги… Около половины – женщины. А головы…
Сощурившись, Томми пригляделся к их головам и тут же в ужасе отшатнулся от рамы.
– Что с тобой? – хмыкнув, проворчал Биллингс.
– У них же… уродство какое-то!
– Уродство? – улыбнулся старик. – Тут, знаешь ли, все зависит от того, кто к чему привык. Да, они кое в чем отличаются от тебя, но это отнюдь не уродство. С ними все в полном порядке. По крайней мере, я всем сердцем надеюсь, что они абсолютно нормальны.
Улыбка его померкла. Посасывая трубку, старик замолчал и о чем-то задумался.
– Вы сами их сделали? – спросил Томми. – Как?
– Я? – переспросил Биллингс, вынув изо рта трубку. – Нет, что ты!
– А тогда откуда они у вас?
– Мне их, скажем так, одолжили на время. Для пробы. Да, в качестве пробной группы. Они ведь существуют совсем недавно. Всего ничего.
– А может, вы… может, вы продать одного согласитесь?
Биллингс расхохотался.
– Нет уж, не соглашусь. Прости, но долг велит мне хранить их при себе.
Томми, кивнув, продолжил осмотр. Под лупой головы человечков можно было разглядеть во всех подробностях. Действительно, от людей они кое-чем отличались. Изо лба каждого торчали вверх тоненькие, упругие, будто стальная проволока, антенны, выросты с шишечками на концах, вроде муравьиных усиков. Что ж, пусть они и не люди, но на людей очень, очень похожи. Антенны да невероятно крохотный рост – вот и вся разница.
– Может, они с другой планеты? – спросил Томми. – С Марса или с Венеры?
– Нет.
– Тогда откуда же они взялись?
– Сложный вопрос… сложный. И вдобавок применительно к ним совершенно бессмысленный.
– А отчет ваш – он для чего?
– Отчет?
– Там, в шкафу. Толстая книжища с фактами обо всем на свете. Ваша работа.
– Да уж, работаю я над ним давно…
– Давно? Сколько лет?
Биллингс снисходительно улыбнулся.
– На этот вопрос также невозможно ответить за полной его бессмысленностью, однако времени работа заняла действительно много. Впрочем, теперь она вплотную приблизилась к завершению.
– А что вы с ней дальше будете делать? Когда закончите?
– Представлю вышестоящему начальству. Передам, как говорится, наверх.
– Вышестоящему начальству? А кто они?
– Тебе они неизвестны.
– А живут где? Тут, в нашем городе?
– И да и нет. Этот вопрос тоже попросту не имеет ответа. Возможно, когда-нибудь ты…
– Отчет про нас, – вполголоса проговорил Томми.
Биллингс, повернувшись к нему, впился в мальчишку испытующим взглядом.
– Что?
– Он ведь о нас. Ваш отчет. Толстая книга.
– Откуда ты знаешь?
– Я заглянул в него. И заглавие на обложке видел. Это отчет обо всей Земле, так?
– Да, – кивнув, подтвердил Биллингс. – Это отчет о планете Земля.
– А вы здесь чужой, так ведь? Явились еще откуда-то. Из другой планетной системы.
– Но как же… как ты догадался об этом?!
Томми, в свою очередь, самодовольно, снисходительно улыбнулся.
– Есть способы. Умеючи – ничего сложного.
– И многое ли ты увидел в моем отчете?
– Нет. Так, заглянул мельком. Для чего он? Зачем вы его составляете? Что там, наверху, будут с ним делать?
Над ответом Биллингс надолго задумался.
– А это, – наконец сказал он, махнув рукой в сторону дощатой рамы, – целиком зависит от них. Отчетом распорядятся, смотря как пойдет дело с проектом C.
– С проектом C?
– Да. С третьим проектом. До сих пор подобных ему предпринималось всего два. Ждать пришлось долго. Каждый проект продумывать во всех деталях. Учитывать бессчетное множество новых факторов, не упуская ни одного, прежде чем принять какое-либо решение.
– А два первых были какими?
– Этим достались антенны. Совершенно новая организация когнитивных способностей. Практически никакой зависимости от врожденных влечений. Большая гибкость мышления, приспособляемость. Некоторое сужение общего эмоционального спектра, однако утраты в энергии либидо с лихвой компенсируются рациональностью и самообладанием. Еще от них следует ожидать большей акцентуации на индивидуальном опыте в противовес традиционному групповому обучению. Менее стереотипного мышления. Более быстрого обретения контроля над ситуацией.
Слова Биллингса почти ничего не объясняли – наоборот, все больше сбивали с толку.
– Какими были два первых проекта? – снова спросил Томми.
– Два первых? Ну, проект A – дело столь давнее, что многое стерлось из памяти начисто. Проект A – это крылья.
– Крылья…
– Да. Крылатые, высокомобильные существа с немалым количеством индивидуалистических черт. По зрелом размышлении мы наделили их избыточной самостоятельностью. И чрезмерной гордыней. Во главу угла они ставили гордость и честь. По сути, были прирожденными воинами, бойцами – и воевали, каждый против всех. Раскололись на множество мелких, разобщенных фракций и…
– А вторые? Какими были они?
Биллингс выбил пепел из трубки о перила веранды и продолжал, обращаясь не столько к мальчишке напротив, сколько к себе самому:
– Крылатая разновидность была нашей первой попыткой работы с высокоразвитыми существами. Проект A… Когда он завершился неудачей, мы собрались на совещание. Результатом его стал проект B. На сей раз в успехе мы не сомневались. Искоренили множество излишних индивидуалистических черт, подменив их ориентацией на группу, пустили в ход стадный метод усвоения
